Как помочь сдуть опиоидный пузырь в Америке

8408

Опиоидная эпидемия в США, которую американское министерство здравоохранения и социальных служб (сокращённо HHS) объявило в 2017 году чрезвычайной ситуацией, продолжает расширяться. Для того чтобы понять, как её остановить, властям следует обратить внимание на уроки казалось бы никак не связанного с этой эпидемией события – мирового финансового кризиса 2008 года

Фото: pixabay.com

Да, конечно, министерство HHS недавно утвердило новую скоординированную стратегию борьбы с опиоидным кризисом. В эту стратегию входит «План действий по опиоидным препаратам», подготовленный Управлением по надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (сокращённо FDA). Этот план нацелен на пересмотр базовой оценки плюсов и минусов опиоидных препаратов и на сокращение количества выписываемых рецептов на опиоидные анальгетики благодаря различным образовательным программам.

Однако в стратегии HHS нет адекватного внимания к главной причине опиоидного кризиса – к агрессивным коммерческим и маркетинговым приёмам фармацевтических компаний. Хотя Отдел контроля за рекламной рецептурных лекарств при FDA призван «гарантировать, чтобы информация о рецептурных лекарствах была правдива, сбалансирована и точно передана», он прилагает недостаточно усилий для контроля за стимулами, которыми производители медикаментов привлекают врачей, выписывающих лекарства, и больных.

Маркетинг опиоидных анальгетиков, например OxyContin (его распространяла компания Purdue Pharma), стал ключевым фактором, способствовавшим началу опиоидного кризиса, и точно так же неэтичные «стратегии заманивания», распространению которых способствовало смягчение условий ипотечного кредитования, стали главной причиной финансового кризиса в 2008 году. В обоих случаях многих людей соблазнили на принятие рискованных решений (согласиться на ипотеку, которую они не могли себе позволить, или успокоить боль лекарством, вызывающим острую зависимость) с помощью привлекательных «первоначальных предложений».

В случае с финансовым кризисом заёмщиков, у которых уровень доходов был низким или средним, убеждали брать субстандартные (высокорискованные) кредиты под первоначально низкие, «заманивающие» процентные ставки. Но через определённое время эти ставки сильно возрастали – и зачастую до такого уровня, который эти заёмщики не могли себе позволить. В экстремальных случаях банки даже выдавали так называемые NINJA-кредиты (тем, у кого «нет доходов, нет работы, нет активов»). Когда ударил кризис, многие из этих высокорискованных заёмщиков потеряли своё жильё.

А в случае с опиоидным кризисом фармацевтические компании предлагали бесплатные образцы и купоны со скидками врачам, которые затем выписывали лекарства пациентам, зачастую не имевшим полной информации о вызывающей зависимость природе веществ, которые они употребляли. Многие из этих пациентов попали затем в зависимость от опиатов, и очень многие из них в дальнейшем умерли от передозировки.

Хотя асимметричная информация и безответственные стимулы были главной причиной обоих кризисов, ряд других факторов помогали усилить их негативный эффект. В случае с финансовым кризисом одним из таких факторов была секьюритизация, то есть процедура, в ходе которой субстандартные кредиты объединялись и продавались в виде ценных бумаг, обеспеченных активами. Это создало мощные стимулы, чтобы выдавать ещё более рискованные кредиты. Когда ипотечный пузырь лопнул, рынок ипотечных ценных бумаг рухнул, а недостаточно капитализированным банкам, которые покупали их в большом количестве, пришлось бороться за выживание.

Во время опиоидного кризиса главным механизмом усиления негативного эффекта стали нелегальные опиаты. У пациентов возникала зависимость от рецептурных анальгетиков, которые, несмотря на их опасность, имеют известный состав и – при правильном использовании – предсказуемую дозировку. Но со временем срок рецептов заканчивался, что вынуждало попавших в зависимость пациентов обращаться к нелегальным альтернативам, которые с большей вероятностью приводили к фатальным передозировкам.

На сегодня сделано намного больше для борьбы с механизмами, которые привели к финансовому кризису, чем с теми, которые вызвали опиоидный кризис. Согласно оценкам, к февралю 2018 года сумма штрафов и урегулирования претензий по итогам судебных исков к банками достигла $243 млрд. А для фармацевтических компаний и дистрибуторов рецептурных медикаментов сумма штрафов и урегулирования претензий к маю 2018 году составила всего лишь $953 млн (по искам, поданным в основном, но не только, к Purdue Pharma). Впрочем, многие иски пока ещё рассматриваются.

Реакция регуляторов так же оказалась несимметричной. На финансовом фронте по решению Конгресса США было создано Бюро финансовой защиты потребителей (сокращённо CBFP) для надзора за финансовыми продуктами и услугами, которые предлагаются потребителям. С января 2014 года CBFP ограничил использование первоначальных ставок в ипотечных кредитах, потребовав от кредиторов проверять наличие у заёмщиков активов и перспектив получения доходов, необходимых для осуществления выплат в течение всего срока кредита.

Что же касается опиоидного кризиса, то применение аналогичной стратегии, включающей запрет на бесплатные образцы, позволило бы ограничить маркетинговые приёмы фармацевтических компаний. Но подобные решения в США пока ещё не приняты.

И если послушать фармацевтическую отрасль США, то они вообще никогда не будут приняты. Как финансовый сектор сопротивляется действиям CBFP, так и крупнейшая лоббистская группа производителей лекарств в США – Ассоциация фармацевтических исследований и производителей Америки – яростно отстаивает практику предоставления врачам бесплатных образцов рецептурных лекарств.

Несмотря на это неизбежное сопротивление, официальные действия с целью положить конец данной практике возможны. Когда в 2001 году Европейский совет выпустил директиву, согласно которой бесплатные образцы могут предоставляться только в «исключительных случаях», а предоставление образцов «медикаментов, содержащих психотропные или наркотические вещества», запрещается, европейские фармацевтические компании ей подчинились. Европейская федерация фармацевтической промышленности и ассоциаций в дальнейшем утвердила профессиональный кодекс медиков, в котором говорится, что «образцы медикаментов не должны предоставляться в качестве стимула к рекомендации, выписыванию рецепта, покупке, поставкам и продаже конкретных препаратов и не должны предоставляться с единственной целью лечения пациентов».

По оценкам министерства HHS, в 2016 и 2017 году 130 или более человек умирали от передозировки опиоидными препаратами каждый день. За этот же период два миллиона человек впервые начали злоупотреблять рецептами на опиоиды. Если регуляторы в США не ограничат методы маркетинга рецептурных лекарств, вызывающих зависимость, этот кризис будет и дальше нарастать, а число его жертв – увеличиваться.

Матиас Деватрипон – профессор экономики в Свободном университете Брюсселя и содиректор Института междисциплинарных инноваций в здравоохранении, ранее исполнительный директор Национального банка Бельгии, член Базельского комитета по банковскому надзору и Наблюдательного совета Европейского центрального банка

Мишель Голдман – основатель и содиректор Института междисциплинарных инноваций в здравоохранении (I³h), профессор иммунологии и фармакотерапии в Свободном университете Брюсселя, работал исполнительным директором программы «Инициатива инновационной медицины» (IMI) с 2009 по 2014 годы

© Project Syndicate 1995-2019 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить