Груз древности

8888

К легендам и мифам Греции следует прибавить также и миф об экономике

С точки зрения страноведения мне повезло: я оказался в Салониках — крупнейшем и самом богатом городе Греции — в конце октября, как раз тогда, когда Брюссель решал, как спасать неспособные рассчитаться по долгам Афины, а сами греки, не согласные больше работать и меньше получать, устроили всеобщую стачку. Первое, что я увидел на улицах, — это груды мусора: те, кто должен его собирать, видимо, почувствовали себя наиболее униженными и прекратили работать за неделю до авиадиспетчеров. Второе — очередь, натуральная, как при Горбачеве за колбасой или водкой, где люди переписывали номера на руках шариковой ручкой. Выяснилось, что стачка тут ни при чем, это нормальная греческая очередь в банк: финансовые учреждения в Греции работают с 12 до двух, и, чтобы попасть в них, надо приходить заранее.

Reuters/VOSTOCK Photo

Своеобразный, мягко говоря, рабочий график, а также специфическая рабочая этика, как быстро выяснилось, в целом отличительные особенности Греции. Кассир в билетной кассе аэропорта Салоник сначала минут двадцать беседовал о чем-то, явно не имеющем отношения к полетам, со своим знакомым, а потом, перейдя наконец к обслуживанию меня, заверил, что не отлучится строго до конца рабочего дня (который, как мы уже знаем, начинается в 12 и заканчивается в два). Надо ли говорить, что, вернувшись через пять минут к окошку, я обнаружил его открытым, компьютер — включенным, отсутствовал лишь разговорчивый эллин. Не появился он на своем месте и через полтора часа, когда, с трудом решив свою небольшую проблему с билетами, я покидал аэропорт.

Иностранцы, живущие в Греции, с которыми я поделился своим недоумением по поводу местных привычек, махнули рукой: мол, такая культура. Девушка, представитель турагентства из восточноевропейской страны рассказала: на одном из райских островов забастовали работники местного водоканала, отчего у туристов отключился душ. Ответ работников отеля на претензии непривычных к такому обслуживанию северян был достоин Марии-Антуанетты: нет душа — купайтесь в море.

Демонстративно презирая капиталистическую, да и любую другую трудовую этику, греки живут, следуя логике этического императива, который Вернер Зомбарт называл «экономикой траты»: как у светских и духовных сеньоров феодальной Европы, деньги существуют у них для того, чтобы их тратить, это грязь, и задумываться об их происхождении — значит, унижать себя. Совершенно понятно, что в такой перспективе расходы всегда будут больше доходов. В нормальных условиях это ведет к разорению: читайте «Вишневый сад». Однако греки приняты в союз европейский народов, более того, гордо считают себя его патриархами. И это делает ситуацию совсем уж трагикомической.

Ответ работников отеля на претензии непривычных к такому обслуживанию северян был достоин Марии-Антуанетты: нет душа — купайтесь в море.

Представьте себе семью, где большая часть родственников — пенсионеры, причем привыкшие жить на широкую ногу (таких любит изображать в своих картинах Никита Михалков). Удовлетворять их вздорные претензии позволяет доход, который обеспечивают несколько добросовестно работающих членов семьи — тоже, прямо скажем, давно не юношей. Время от времени эти несчастные ропщут, что кормить многочисленных бездельников им надоело, однако выпестованные веками нормы гуманизма, приличия, корректности, милости к слабым и уважения к старшим быстро приводят их в смущение, и финансирование нахлебников возобновляется. Как вы поймете на улицах греческих городов, те, кто вечно нуждается в помощи, не обязательно должны быть биологическими стариками: ментальностью персонального пенсионера союзного значения здесь обладает всякий подросток, молодой человек и зрелый мужчина трудоспособного возраста.

Из Салоник мне чудом удалось улететь за сутки до всеобщей греческой забастовки. Через день подруга, которой повезло меньше, написала мне: «Аэропорт закрыт, не ходят ни автобусы, ни такси, по заваленным мусором улицам бродят греки и скандируют лозунги про всеобщую справедливость». Заранее зная ответ, я, тем не менее, не удержался и спросил: «А присоединился ли к забастовке хотя бы один бар или ресторан?»

«Конечно же нет, — сказала подруга. — Тут, наоборот, аншлаг — все выпивают, танцуют и поют». На часах было три утра. В сумрачных городах Германии и Голландии кормильцы наследников Зевса и Афины по заводскому гудку собирались на первую смену.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить