Экономист: ФРС наконец вступила в бой с чудовищем, которое выпустили 30 лет назад

15261

Я не являюсь поклонником политики ФРС США уже много лет. Это моё первое место работы, и я испытываю к ФРС глубокую личную привязанность, а также ценю всё, что эта работа дала мне с точки профессиональной подготовки и стимулирования интеллектуальной деятельности. Тем не менее я считаю, что Федеральный резерв сбился с пути. От пузыря к пузырю, от кризиса к кризису возникало всё больше убедительных причин ставить под сомнение его качество управления американской экономикой

Фото: Depositphotos.com/julos

Сейчас ситуация, похоже, меняется. Несмотря на вой протестов со стороны участников рынка, а также слухи о неконституционных угрозах со стороны неуравновешенного президента США, ФРС следует похвалить за твёрдую приверженность политике «нормализации». Наконец-то она вступила в бой с чудовищем, которое более 30 лет назад выпустил председатель ФРС Алан Гринспен – «Greenspan put» создавал асимметричную поддержку финансовым рынкам, резко смягчая монетарную политику в периоды рыночного спада и способствуя увеличению пены в периоды подъёмов.

После краха фондового рынка 19 октября 1987 инвесторы привыкли полагаться на неизменную поддержку ФРС. Эта поддержка оправдывалась выполнением главной, как считается, части двойного мандата ФРС – ценовая стабильность. Поскольку за 20-летний период, завершившийся в 2017 году, инфляция, измеряемая в виде Индекса потребительских цен (CPI), в среднем составила соответствующие этому мандату 2,1%, у Федерального резерва, соответственно, были развязаны руки, чтобы заниматься ростом экономики.

Так он и делал. Но проблема с играми в рост заключалась в том, что этот рост опирался на зыбучие пески американской экономики, которая становилась всё более зависимой от финансовых активов и в конечном итоге подверженной образованию пузырей и наступлению кризисов.

Эту ловушку создал Гринспен, рыночно ориентированный ученик Айн Рэнд. Опираясь на комфортные условия, которые сложились после тактических успехов мер, принятых им в ответ на крах 1987 года, Гринспен удвоил усилия в конце 1990-х. Он утверждал, что «пузырь доткомов» является результатом новой парадигмы роста экономики в США за счёт повышения производительности. Затем, в начале 2000-х, он совершил намного более серьёзный просчёт, заявив, что кредитный пузырь на рынке жилья, раздуваемый за счёт «инновационных» финансовых продуктов, не создаёт угрозы для фундаментальных показателей экономики США. Пока одна ошибка усугубляла другую, экономика, зависимая от финансовых активов, начала жить собственной жизнью.

Когда в 2006 руководство ФРС перешло к Бену Бернанке, дружественная рынкам монетарная политика вступила в ещё более дивную новую эру. Но пузырь, надутый Гринспеном на рынке жилья, лопнул, и это спровоцировало финансовый кризис и рецессию, подобных которым не наблюдалось с 1930-х. В бытность научным экспертом по вопросам Великой депрессии, Бернанке доказывал вину ФРС за события тех лет. В качестве председателя ФРС, он быстро начал тестировать на практике свои теории, пока Америка смотрела на дно новой пропасти. Увы, возникло серьёзное осложнение: процентные ставки уже были низкими, поэтому у ФРС отсутствовала необходимая свобода действий для смягчения монетарной политики с помощью традиционных инструментов. И поэтому был изобретён новый инструмент – вливание ликвидности с баланса ФРС путём беспрецедентных покупок финансовых активов.

Этот эксперимент, известный сейчас как количественное смягчение, оказался успешным – или, по крайней мере, мы так считали. Федеральный резерв ошибочно полагал, что методы, сработавшие для рынков, которые переживали спад, стимулируют ещё и существенное восстановление  реальной экономики. Он удвоил усилия с помощью дополнительных раундов количественного смягчения (QE2 и QE3), но темпы роста реального ВВП упорно оставались на уровне около 2% в период с 2010 по 2017, а это только половина нормальных темпов роста в предыдущие периоды восстановления экономики. Кроме того, действуя так же, как и в случае, когда лопнул пузырь доткомов в 2000 году, ФРС сохранял крайне мягкую монетарную политику в условиях уже давно начавшегося посткризисного подъёма экономики. В обоих случаях, когда ФРС, наконец-то, приступал к нормализации политики, он делал этот так медленно, что продолжал увеличивать рыночную пену.

И здесь опять же причины выбора ФРС подобной тактики объясняются научными трудами Бернанке. Вместе со своим коллегой из Нью-Йоркского университета Марком Гертлером он доказывал, что монетарная политика была слишком грубым инструментом для предотвращения надувания пузырей на рынках активов, однако инструменты ФРС оказывались намного эффективней для расчистки завалов после того, как пузыри лопнули. И какие же это были завалы! Будучи членом совета управляющих ФРС в начале 2000-х годов, Бернанке утверждал, что такой подход необходим для предотвращения опасностей дефляции в японском стиле. В своей знаменитой речи 2004 года по поводу «выполненной миссии» Гринспен согласился с этим мнением. В конце 2000-х годов, став председателем ФРС, Бернанке удвоил усилия, реализуя данную стратегию.

Для финансовых рынков это была нирвана. Федеральный резерв удерживал инвесторов от падения, а поскольку инфляция оставалась под контролем, он мало что делал для ограничения роста вверх. Возникший в результате «эффект богатства» за счёт повышения стоимости финансовых активов стал важным источником роста в реальной экономике. Это был не просто психологический толчок, вызванный ощущением увеличения богатства, но и реальное получение доходов от прироста капитала за счёт пузыря на фондовом рынке и прямое извлечение богатства из пузыря на рынке недвижимости за счёт массового распространения вторичной ипотеки и кредитов под залог жилья. В начале 2000-х годов перекос политики ФРС в сторону лёгких денег породил чудовищный кредитный пузырь, который способствовал производной монетизации пены на рынке жилья.

Так Федеральный резерв и двигался вперёд – от пузыря к пузырю. Чем больше реальная экономика становилась зависимой от экономики финансовых активов, тем труднее становилась для ФРС задача разорвать эту цветастую цепь. Вплоть до сей поры. Совершенно предсказуемо, нынешний откат на фондовых рынках заставил многих ужаснуться от мысли, что ФРС посмеет продолжить начатую кампанию нормализации своей политики. Но подобная критика мало обоснована. И дело не в том, что ФРС просто пополняет свои арсеналы перед следующим экономическим спадом. Подтекст политики нормализации в том, что в конечном итоге стоимость финансовых активов будет определяться фундаментальными показателями экономики, а не дружественной рынку монетарной политикой.

Следует надеяться, что Федеральный резерв наконец-то понял опасности, создаваемые экономическим ростом, который зависит от стоимости финансовых активов, а также длинной чередой финансовых пузырей, которые нанесли огромный ущерб американской экономике на протяжении последних 20 лет. Пол Волкер когда-то нашёл в себе смелость взяться за Великую инфляцию, а Джером Пауэлл вполне может запомниться тем, что занял столь же храбрую позицию, взявшись за коварные опасности «экономики активов». Я рад вновь стать фанатом ФРС.

© Project Syndicate 1995-2018 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить