«Трушный» режиссер: Кана Бейсекеев - о деньгах, творчестве и работе с Netflix

20192

Почему он везде чувствует себя своим и находит интересные истории

Кана Бейсекеев - режиссер-документалист
ФОТО: Андрей Лунин
Кана Бейсекеев - режиссер-документалист

Вызванный пандемией карантин не помешал творчеству участника рейтинга Forbes Kazakhstan «30 моложе 30» режиссера-документалиста Каны Бейсекеева, а, напротив, дал ему новый поворот. Приняв приглашение продюсера Кайрата Нурмугамбетова, 28-летний Бейсекеев стал частью проекта Binocle. Это серия документальных фильмов, каждый из которых превращается в настоящее журналистское расследование. Первая серия «Легкие деньги» была посвящена онлайн-казино, финансовым пирамидам и ставкам, тому, как они ломают жизни людей. Вторая серия «Последний корабль» – внутреннему туризму и связанным с ним проблемам вандализма и небрежного отношения к природе.

Для Каны работа в Binocle – новый опыт. До этого он в основном снимал документальные фильмы об интересных ему людях – байопики, как поясняет сам режиссер. Именно они сделали Бейсекеева известным. Выложенные в YouTube картины о казахе, работающем полицейским в Нью-Йорке, о живущих в Америке приемных детях из Казахстана, о комике Нурлане Сабурове собрали сотни тысяч (а в некоторых случаях и миллионы) просмотров.

Фильмы, снятые в рамках Binocle, Кана тоже выкладывает на своем канале в YouTube. Взрывной популярности у них пока нет: по мнению режиссера, затрагиваемые темы слишком серьезны, поэтому вирусными видео не становятся. Зато аудиторию привлекают думающую. «В любом случае мои фильмы смотрят, – говорит Кана. – Динамика просмотров хорошая. Не было такого, чтобы был большой спад – люди возвращаются, пересматривают».

Впрочем, особого значения своей личной популярности режиссер не придает. «Я не парюсь. Просто делаю все от меня зависящее: хороший продакшен, субтитры, высокое разрешение. Чтобы зрителю было удобно. Как оно дальше пойдет – это уже другой вопрос. Я загружаю фильм онлайн – и теряю с ним связь», – рассуждает Бейсекеев. При этом он уверен: Binocle – это «лучшее, что случилось в казахстанском YouTube».

Куда уходят корабли

В ходе работы над Binocle, проектом, который сам Кана называет «документальным шоу», съемочная команда попыталась найти особый киноязык. Бейсекеев решил, что принятые в документалистике правила подачи материала здесь ни к чему. «Если оператор попадает в кадр, пусть попадает, – поясняет он. – Если микрофон виден в кадре, пускай висит». Режиссер считает, что такая непосредственность, искренность позволяет наладить тонкую связь со зрителем. Найти правильный тон в разговоре с аудиторией особенно важно, учитывая, что команда Binocle затрагивает довольно серьезные темы. Причем, как это часто бывает в документальном кино, начинают с чего-то одного, а в итоге приходят к совершенно иному.

Так было со второй серией проекта – «Последний корабль». Изначально съемочная группа планировала рассказать зрителям о внутреннем туризме в Казахстане. В итоге разговор получился куда более серьезным: туризм стал поводом задуматься об отношении к природе, стране и человечеству в целом. «Сначала мы поехали по окрестностям Алматы как типичные мальчики из «золотого квадрата». Горы-палатки. Я предложил отправиться на Арал, чтобы показать зрителям другой Казахстан, где людям не до туризма, но где он мог бы быть», – рассказывает Кана.

Именно там, в глубинке, ребята из Binocle увидели непарадную сторону казахстанских реалий. Взяв одного из местных жителей в провожатые, они поехали на поиски ржавого корабля, затерянного в пустыне, когда-то бывшей морем. Известный символ гибнущего Арала искали много часов, пока вдруг не поняли: гид водит съемочную группу за нос, пытаясь побольше заработать. С трудом отыскав артефакт (который и послужил названием фильма), спешно стали его снимать: солнце уже клонилось к закату. «Все это было грустно, – вспоминает Бейсекеев. – Корабль оказался маленьким и печальным. Разруха… И ради этого мы сюда приехали? Стали размышлять: видимо, мы все это заслужили».

О коллективной ответственности или скорее безответственности и получился в итоге «Последний корабль». Кана много говорит о том, как каждый из нас, граждан Казахстана, «отталкивает от себя ответственность», желая перевалить ее на другие плечи: будь они человеческими или государственными. «В том, что случилось с кораблями, виноваты мы все», – заключает режиссер.

Другие берега

Гражданский пафос, который не чужд Кане, – результат его богатого жизненного опыта. Будучи студентом, он снимал фоторепортажи для интернет-издания Vox Populi. В 2013, получив грант от благотворительного фонда «Саби», уехал в Америку на годичное обучение в Нью-Йоркской киноакадемии. С тех пор режиссер считает Нью-Йорк своим вторым домом, куда он возвращается за вдохновением. «Не могу жить без этого города, – говорит Бейсекеев. – Каждый год стараюсь находить время и ресурсы, чтобы выбраться туда на два-три месяца, восстановиться».

ФОТО: Андрей Лунин

В то же время Кане, по его словам, комфортно везде: и в казахском ауле, и в одноэтажной Америке, по которой он наездился, снимая свои фильмы. Кризиса идентичности режиссер не ощущает, чувствует себя своим, куда бы ни поехал. В этом ему помогает как знание языков, так и терпимое отношение к людям. Лишь одно раздражает его в современниках – невежественность. Особенно остро испытывает это в Казахстане, где «безразличие людей ко всему и всем ощущается ежечасно». Что с этим делать? «Все начинается с образования, – убежден Бейсекеев. – Надо быть снисходительным. Людей просто не научили».

Сам он многому научился опять же благодаря Америке. «Уважать свое время, принимать и любить себя, быть профессионалом», – перечисляет собеседник американские уроки, оказавшиеся особенно важными для его карьеры. На родине, полагает Кана, ему было бы сложно выработать такое отношение к себе и к работе: полноценной школы кинодокументалистики в стране нет, а «трушные», по его выражению (сленговое, от англ. true – то есть настоящий, истинный, правильный – F), советские режиссеры из «Казахфильма» своих знаний молодежи не передали.

«Как-то в баре ко мне подошли студенты Жургеновки (Казахская нацио­нальная академия искусств имени Т. К. Жургенова в Алматы. – F) и заявили, что я не «трушный» документалист, – рассказывает Бейсекеев. – Начали критиковать мои работы. Я послушал и предложил: «А давайте снимать вместе. У меня есть возможность вам помочь. Если у вас – применим». Один раз встретились, определили тему. Я согласился снимать. Второй встречи не было, ребята пропали».

Кана не приемлет такого отношения к работе. Словам он предпочитает практический опыт. Прошлым летом ему удалось поработать с командой Netflix, снимавшей одну из серий Home Game – документального сериала о традиционных видах спорта народов мира. На проходивших в Кыргызстане съемках Бейсекеев был одним из операторов. И хотя его приятно удивила дисциплинированность и дотошность команды Netflix, техника съемки оригинальной ему не показалась. «Я так же работаю», – без пафоса объясняет он.

Такие разные деньги

Binocle – проект некоммерческий. Гранта от фонда «Сорос-Казахстан» хватает лишь на скромное вознаграждение членам команды – можно сказать, ребята работают за идею. Сам Кана участвует в процессе из чистого интереса – зарабатывает он за счет других проектов. Но бессребреником его не назовешь: собеседник открыто говорит, что любит деньги и тот комфорт, который они приносят.

Расхожую фразу о том, что художник должен быть голодным, Бейсекеев считает устаревшей. «Я считаю, что художник должен хорошо зарабатывать, но не забывать, что он художник, – рассуждает он. – Если у меня нет денег, то мне тяжело творить. Это влияет на все аспекты моей жизни: на семью, на отношения с друзьями».

Однако о деньгах Кана много не думает: достаточно успешен, чтобы зарабатывать их любимым делом. Опыт и репутация помогают ему отстаивать свою точку зрения в дискуссиях с потенциальными и состоявшимися заказчиками. Режиссер сразу оговаривает главное условие своего участия в том или ином проекте: доверие его вкусу.

Бейсекеев признается, что такая уверенность в себе появилась не сразу – понадобились годы работы, чтобы он стал полностью доверять собственному профессионализму. «Я уверен в своем продукте. Он качественный и стоит тех денег, которые за него дают. Считаю, что он стоит даже дороже. Когда ты не фальшивишь, когда у тебя нет чувства самозванца и страха разоблачения, люди сразу это чувствуют», – замечает Кана.

Работа дает ему возможность не только зарабатывать, но и влиять на умы молодежи. В качестве примера можно привести первый фильм документального шоу Binocle «Легкие деньги», в котором затронута тема влияния азартных игр на жизнь казахстанцев. «Я считаю, что букмекеры – это не очень хорошая тема. Многие люди на них «подсаживаются», а это практически не лечится», – говорит Бейсекеев.

ФОТО: Андрей Лунин

Девиз кинодокументалиста

Еще сильнее легких денег режиссер не любит диктата над личностью. Ему, по собственному признанию, повезло: он вырос в семье, где никто никого морально и психологически не душил. Родители предоставили сыну свободу в формировании взглядов и не давили авторитетом, когда тот принимал самостоятельные решения. Повзрослев, Кана оценил такое отношение. «У меня нет никаких обид на родителей, – рассказывает он. – Часто встречаю ровесников, которые обижены на своих мам и пап. Я ничего такого не чувствую, хотя в некоторых взглядах мы с родителями расходимся».

Столь же демократично Бейсекеев относится и к персонажам своих фильмов, воспринимая их как людей, у каждого из которых есть свои слабости. Многим из своих персонажей режиссер симпатизирует. Он намеренно не делает из них супергероев, показывая повседневную сторону их жизни.

Прошлой зимой Кана снял фильм Sasha from Russia об известном российском комике Александре Незлобине, который пробовал свои силы в Нью-Йорке, выступая на английском языке перед публикой. Бейсекеев это не планировал – все получилось почти случайно. «Я просто соскучился по съемкам, – рассказывает он. – Понял, что, куда бы ни поехал, найду истории и буду рассказывать о них людям».

Режиссер надеется, что сил работать ему хватит еще на долгие годы. «Чтобы снимать хорошее документальное кино, нужны трезвый ум и незамыленный взгляд, – говорит Кана. – Надеюсь, что не настанет тот день, когда обо мне скажут: он «погнал». Хочу жить в ногу со временем».

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить