Forbes взял интервью у Трампа. Без цензуры

16439

Президент Трамп встретился с редактором Forbes Рэндаллом Лэйном и директором по продукту Льюисом Д’Воркиным для разговора по душам. Ниже приведены выдержки из этой 50-минутной беседы. Мы цитируем президента дословно и не корректировали фактические неточности, если он их допустил

Forbes: Вы всегда говорили, что ключ к успеху в бизнесе – чувствовать радость. Вы чувствуете радость?

Трамп: Я ощущаю радость. Мне нравится это всё. Мы много чего достигли. На бирже дела идут лучше, чем когда-либо. Уровень безработицы на самой низкой точке за последние почти 17 лет. Мы показываем отличные результаты. И я думаю, что в ближайшее и, что более важно, продолжительное время будем показывать отличные результаты.

О чем вы думаете?

– Мне нравится успех. А у нашей страны огромные успехи. Есть некоторые трудности в отношении Северной Кореи, Ближнего Востока… Мне в наследство осталось, как я часто говорю, полное безобразие. В стране было много разных проблем. Среди них Ближний Восток, ИГИЛ… В отношении ИГИЛ мы сделали больше за девять месяцев, чем за предыдущие девять лет. Мы сделали много, правда много… Мы очень хорошо поработали с армией. Мы развиваем нашу армию. Только что одобрили бюджет на $700 млрд…

Теперь, когда с крупнейших поражения и победы прошел почти год, считаете ли вы, что ваш опыт в бизнесе подготовил вас к этой должности? И были ли вы к ней готовы?

– Ну, думаю, опыт мне помог. Это, конечно, совсем другая работа, не похожая ни на что. Потому что для нее нужно столько разных способностей…

Наша кампания была очень успешной. Чего люди не понимают, так это того, что я потратил намного меньше денег, чем Хиллари Клинтон. Так что это тоже бизнес. Если посмотреть на цифры, то разница астрономическая. Раньше, если вы потратили меньше денег, но победили, это считалось хорошо. А сегодня никто об этом не говорит.

Я думаю, что это было хорошо… Вчера у нас был ужин со всеми адмиралами и генералами на самом высоком уровне. Вы, наверное, видели в новостях. Отличный был ужин. Но я говорил о бизнесе. Я сказал: «Ваше оборудование разрабатывается слишком долго, и оно слишком дорогое». И я решил сам заняться переговорами, например, с Lockheed по поводу истребителя F-35. Вы, наверное, знаете Мэрилин, главу Lockheed. Она прекрасный человек. Но я организовал тендер между Boeing и Lockheed. И мне удалось снизить цену Lockheed на миллиарды долларов. И это у меня заняло совсем немного времени.

Если убрать из вашей работы политические аспекты и то, что вы пытаетесь сделать в экономике, то с какими препятствиями вы сталкиваетесь, которых не было в бизнесе?

– Ну, конгресс. Это часто серьезное препятствие. В конгрессе есть люди, у которых хорошие намерения, и они очень дорожат своими идеями. Я это понимаю, и мне это не мешает. Но есть еще всякие позеры и другие, которые хотят что-то доказать или протолкнуть решения, которые не служат интересам страны. И с этим людьми я спорю.

Чего люди не понимают, так это того, что я потратил намного меньше денег, чем Хиллари Клинтон. Так что это тоже бизнес

Чего люди не понимают – я принял больше законов, чем любой другой президент за первые девять месяцев срока. Мы приняли более 50 законов. Я не говорю о президентских указах, хотя они важны. Я говорю о законах. О законе об ответственности за нарушения прав ветеранов армии, который никто не мог принять. Это значит, что теперь люди будут нести ответственность, потому что раньше, если вы поймали кого-то, кто работает с ветеранами и делает очень плохие вещи, то вы ничего не могли сделать. Теперь мы займемся налогами. Я разберусь со здравоохранением, мне одного голоса не хватает, но я разберусь.

Но пока не разработана альтернатива, вашей администрации нужно обеспечивать работу принятого Обамой закона?

– Да, но, как я всегда говорил, Обамакер – на совести Обамы. Мы за этот закон не отвечаем. При этом, я думаю, демократы готовы заключить сделку. И думаю, у меня есть договоренности с республиканцами. В общем, успех по обоим фронтам. Так что это тоже своего рода бизнес – вот вы задавали вопрос о бизнесе. И, как видите, я вполне могу заключать сделки с демократами, если нужно.

Я думаю, что до здравоохранения мы представим отличный закон об инфраструктуре, его будет проще принять. На самом деле, думаю, за него проголосует больше демократов, чем республиканцев. И у меня есть еще один закон – об экономическом развитии, который, думаю, будет просто прекрасным. Вы первыми об этом слышите. Я это сделаю.

Что именно сделаете?

– Мотивирую компании к экономическому развитию. Дам компаниям льготы, чтобы они здесь оставались, чтобы вели здесь бизнес.

 То есть льготы, чтобы они создавали рабочие места?

– Чтобы если компания выводит бизнес из нашей страны, ей пришлось платить серьезные штрафы.

Так это пряник, чтобы компании оставались, или это кнут, чтобы их принуждать?

– И то и другое. Это мотивация оставаться, но если вы решите увести бизнес, то вам будет очень сложно продавать свою продукцию в нашей стране.

Как вам, как бизнесмену, кажется: насколько власти могут диктовать частным компаниям, где им находиться и создавать рабочие места?

– Меня это вообще не смущает, потому что зато если вы останетесь, то налогов не будет. Мы должны защитить наши компании. Если вы посмотрите, что с ними случилось, как им мешает политическая глупость, то им просто жизни нет. И нам нужно защищать наших работников. А единственное, как это можно сделать, это создать правила.

Что касается реформы индивидуальных налогов. Как можно обойтись без сокращения расходов даже при условии динамической ставки? Придется увеличивать дефицит. Собираетесь ли вы сокращать бюджет с учетом снижения налогов?

– Прежде всего, да, мы собираемся сократить кое-какие статьи. Нам придется. Но я вам скажу, что в первую очередь мы будем больше получать. Посмотрите на ВВП. В прошлом году он составил 3,1%. Многие говорили, что мы на эти цифры ещё нескоро выйдем. Обаме не удавалось этого достичь.

У него было 3% в паре кварталов…

– Но по результатам года не было! Ни разу не было! Это восемь лет! Я думаю, что мы будем значительно выше него. И думаю, этот квартал будет феноменальным во всем.

Что касается налоговой реформы. Люди говорят, что вы планируете убрать налог на наследство и сами получите от этого почти миллиард долларов выгоды. Как вы это объясните?

– Ну мы ещё посмотрим, что там будет. Налог на наследство – бремя для многих семейных компаний, из-за него людям приходится продавать бизнес, в некоторых случаях экстренно и по заниженной цене. К фермерам это тоже относится, к любым компаниям. Во многих случаях компаниям только хуже от того, что семья ушла из управления. Так что отмена налога на наследство – об этом.

Да, но вы могли бы просто поднять пороговое значение. Я думаю, речь здесь о том, что человек в вашем положении – первого президента от бизнеса – проталкивает закон, который в его нынешней редакции даст вам и вашей семье преимущество, которое можно оценить почти в миллиард долларов.

– Ну для меня самым большим преимуществом будет, если экономика будет хорошо работать. Для меня это отлично – с политической и с любой другой точки зрения. Экономика, знаете ли, это очень интересная штука. Я построил отличный бизнес, но им управляют мои дети. Он для меня больше ничего не значит. Я даже о нем не думаю, потому что то, чем я сейчас занимаюсь, это настолько важно, ведь наша страна шла в неправильном направлении.

Вы должны понять, что если мои действия приносят выгоду среднему классу, то для меня это хорошо. Если я делаю лучше людям с высоким доходом, то и это для меня хорошо. Иногда бизнес принадлежит очень богатым людям, а иногда не очень. Когда мы делаем жизнь лучше для бизнеса, то от этого хорошо всем, включая меня.

Но история показывает, что нельзя просто брать и резать…

– Мы уже не только всерьез сокращаем налоги и проводим налоговую реформу. Мы будем отменять регулирование – в самом большом объеме за всю историю. Никогда еще не было президента, который настолько бы сокращал регулирование, а я еще только половину сделал.

Вообще, я верю в пользу регулирования, но оно должно быть разумным. Не должно быть так, чтобы на строительство шоссе уходил 21 год.

Вы всегда говорили, что важно находить лучших людей для работы и что вы их находите. Как вам удается управлять талантами, которых вы пригласили в Белый дом?

– Ну бывают разные виды талантов. У меня в команде есть потрясающие люди, которые не так известны широкой публике, но они мне очень помогают.

Кого вы считаете своим самым удачным приобретением?

– Их было много. Мне бы не хотелось называть их поименно, потому что, если я кого-то не назову, ему будет обидно.

Что вас не устроило в тех, кто не справился?

– Никогда не знаешь, кого и когда придется увольнять. Можно встретиться с человеком, поговорить, посмотреть на его послужной список. Один из ваших первых вопросов был о том, как это сравнимо с бизнесом.

Для работы в Белом доме нужно больше компетенций. И больше сочувствия. Потому что многие из ваших решений здесь должны быть основаны на том, что хорошо для людей, а не только для бюджета. В мире бизнеса нужно обладать множеством компетенций. Но здесь нужны дополнительные таланты. Нужен талант к политике.

В каких вы сейчас отношениях с госсекретарем Тиллерсоном?

– Он пришел к нам из отличной компании, которая давно на рынке. Я не против тех, кто со мной не соглашается, но у нас с ним разные взгляды на многие вопросы. Думаю, нам нужно быть намного сильнее в наших позициях. И в конечном итоге мое мнение имеет более высокое значение. Так обстоят дела. Но мы с ним в очень хороших отношениях. И в целом мы отлично ладим.

В прессе пишут, что он назвал вас идиотом в частной беседе. Говорили ли вы с ним об этом, звонил ли он вам? Верите ли вы, что он это сказал?

– Ну, возможно, здесь есть что обсудить, если он подтвердит, что это говорил, а он, кстати, это отрицает. И госдепартамент объявил, что он этого не делал. Я думаю, что это все фейковые новости, но если он на самом деле это сказал, то, видимо, придется сравнить результаты наших тестов на IQ. И я уже сейчас могу сказать, у кого они будут лучше.

Вы также произвели намного меньше назначений, чем другие президенты на этой же стадии.

– Потому что мне не нужно так много людей. Это тоже про бизнес. Я говорил об этом много раз, но никто об этом не пишет.

То есть вы не будете никого назначать на пустующие должности вообще?

– Я в целом не собираюсь делать так много назначений, как это обычно делается, потому что они не нужны. Посмотрите на некоторые из наших агентств, какой у них штат. Сотни тысяч человек. И если вы посмотрите на… Так, о назначениях. Я сделал несколько отличных назначений. Посмотрите на тех, кого я назначил.

Никто не упоминает о том, что я считаю очень важным. Судьи. У меня много кандидатов на замещение вакантных позиций в судах. Мы уже нескольких одобрили. Я уже не говорю о судье Верховного суда Горсаче. У меня примерно 145 федеральных судей. Меня за это хвалят, и правильно. Вы же не будете с этим спорить? Не считая судей апелляционных судов, которых примерно 17.

Кому вы можете позвонить и сказать: «Мне нужно это с тобой обсудить, у меня есть вопросы»?

– Ну у меня есть друзья, отношения. В основном они там, где и я, поэтому сейчас это люди в Вашингтоне… Это очень хороший вопрос. Мне нравится звонить друзьями. Но! У меня не так много на это времени, как ни странно. Я, хм, работающий президент. Я прихожу в офис рано. Начинаю работать очень рано. Сегодня я уже разговаривал с главой Франции и главами других стран. Вы знаете, у меня есть рабочее место. Здесь все выглядит отлично, но не думайте, что все так просто.

Я звоню с вопросами своей семье больше, чем кому-либо. Плюс у меня есть хорошие друзья из сферы бизнеса. И мне нравится слышать мнение со стороны. Я такой человек, что прислушиваюсь к мнению людей, о которых знаю, что они понимают, что происходит в мире.

Вы иногда ощущаете одиночество?

– На этом посту ощущаешь себя довольно одиноко. Здесь такие серьезные, такие большие решения… Например, решение купить самолет, это десятки миллиардов долларов. Но речь идет не о покупке самолета, а о сотнях миллиардов долларов. Например, решение, которое я принял в Сирии, – направить 59 ракет… Когда мне нужно было одобрить этот план, это было очень тяжелое решение. Вы даже не представляете. Каждая из них попала в цель благодаря удивительной технологии Tomahawk. Я в тот момент сидел с президентом Китая за десертом во Флориде.

Как ваш опыт в бизнесе подготовил вас к этим решениям?

– Нет, ничто вас к этому не подготовит. Ничто не подготовит вас к тому, что нужно посылать ракеты, и это означает, что погибнут люди.

А что у вас происходит с Северной Кореей и какой у вас план? Вы все время ведёте переговоры, но уже нечего им предлагать. И что дальше?

– Да, предлагать им уже почти нечего. Смотрите, этот вопрос должны были разрешить четыре или пять администраций до меня. И уж, конечно, его нужно было решить в предыдущие восемь лет. С каждым годом ситуация все хуже. Обама сказал мне – вот он сидел прямо здесь, мы разговаривали вдвоем на встрече, которая состоялась до моего вступления в должность, – что это было самое сложное из его решений. А я ответил: «Но вы не приняли никакого решения, вы ничего не сделали. Вы просто позволили этому продолжаться». Я считаю, что нельзя позволить им и дальше иметь ядерное оружие.

Опять же о разногласиях с госсекретарем Тиллерсоном – вы сказали ему, что не нужно тратить время на дипломатические…

– Он тратил время попусту.

Как любого из ваших подчиненных могут воспринимать серьезно, если босс подрывает его авторитет?

– Ну я не подрываю. Я думаю, что укрепляю его авторитет. Но в случае с Северной Кореей разговоры продолжаются уже 25 лет, и это явно не работает.

А что касается России? Департамент внутренней безопасности получил информацию от 21 штата и подтвердил, что имело место вмешательство в ход выборов на уровне штатов. Как вы думаете, вмешивалась ли Россия в американские выборы 2016 года?

– Ну они только что заявили, что не было подмены голосов.

Вопрос об оказании влияния на кампанию, а не о вмешательстве в подсчет голосов.

– Они сказали, что не было подмены голосов. И еще они сказали, что не было никаких коллизий. Они вот буквально вчера это сказали. Пару дней назад. В сенате. Не было пересечения интересов. Я не говорил с русскими. Все знают, что это просто говорят демократы, чтобы у них было оправдание поражению на выборах, которые они должны были выиграть, потому что для демократов очень легко получить большинство голосов выборщиков. И они не только проиграли, но было типа 306 – так ведь, да? – к 223. Посмотрите цифры. Так что это просто оправдание для демократов, попытка объяснить, почему они проиграли.

Но теперь, когда вы занимаете этот пост, вас волнует или не волнует, что русские пытались повлиять на выборы?

– Меня бы это очень волновало, если бы на самом деле произошло. И я жду окончательных результатов расследования. Надеюсь, они будут уже скоро. И если там будут какие-то предложения, мы можем их внедрить до выборов в 2018 году.

У вас практически никогда не было начальника. А сейчас у вас есть в некотором роде начальник – американский народ. Как это изменило…

– У меня примерно 330 миллионов боссов.

Да. Так как это изменило ваш подход к работе?

– Никак не изменило, потому что я хочу просто делать то, что правильно. Вы увидите, что я буду принимать решения, которые будут не особенно популярны, но они нужны. У меня 330 миллионов боссов, но это неважно, потому что я буду делать то, что правильно. Я думаю еще, что можно больше сделать как бизнесмену, чем как политику. Политик будет делать то, что политически корректно. А я буду делать то, что правильно для этой страны.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить