Как Казахстан осуществил налоговую мечту республиканцев США

12962

Среди спикеров Астанинского экономического форума - 2016 был американский экономист Артур Лаффер, автор так называемой кривой Лаффера, архитектор рейганомики

Артур Лаффер — глава аналитической компании Laffer Associates.
Фото: Архив пресс-службы
Артур Лаффер — глава аналитической компании Laffer Associates.

76-летний глава аналитической Laffer Associates Артур Лаффер охотно консультирует зарубежные правительства в кризисные моменты. В молодости он был среди «чикагских мальчиков», проводивших экономические реформы в пиночетовском Чили (в официальных биографиях этот факт не особо афишируется, но сам Лаффер часто упоминает чилийский опыт), позже – советником Маргарет Тэтчер в период британской приватизации, в 2015 консультировал министра финансов Украины.

Недавно The Washington Post, комментируя предвыборную экономическую программу республиканцев, отметила: «Никто не оказал такого влияния на экономические взгляды республиканских кандидатов в течение последних четырех десятилетий, как Лаффер». (Кстати, он абсолютно уверен в победе Трампа и благотворном влиянии этого факта на США.)

Лаффер говорит, что не прочь поработать и в Казахстане: «Я встречался с некоторыми членами правительства, беседовал на тему налоговой системы, но пока не получил конкретного предложения о предоставлении консалтинговых услуг».

При этом автор теории, согласно которой при определенных условиях снижение налоговых ставок дает увеличение общей суммы сборов (говорят, термин «кривая Лаффера» возник после встречи с Диком Чейни и Дональдом Рамсфелдом в 1974, когда экономист набросал кривую на салфетке, чтобы проиллюстрировать свои аргументы), считает, что казахстанская налоговая система не нуждается в реформах – и так неплоха.

«Могу сказать, что у вас одна из самых привлекательных налоговых систем в мире. Если станете ее менять в погоне за еще большим улучшением, то можете принести больше вреда, чем пользы, – предупреждает экономист. Он соглашается, что упавшие нефтяные цены требуют пересмотра «некоторых вопросов», но скорее в монетарной политике: – Для иностранных инвесторов немаловажны стабильность национальной валюты, отсутствие высокой инфляции и постоянной девальвации… Я не знаю ни одной сильной страны со слабой валютой. Вы заблуждаетесь, когда пытаетесь укрепить экономику, девальвируя тенге. Стабильная валюта является основой благосостояния и процветания».

Стабильность же, по его мнению, может быть достигнута только за счет привязки к одной из мировых валют.

«Вы – потрясающая, но небольшая страна. Только сильные государства могут поддерживать валютную стабильность самостоятельно, – говорит Лаффер. – Это может быть евро, рубль, юань, фунт стерлингов, доллар. В 1992-м Китай привязал юань к доллару, иными словами, произошла долларизация, и это стало одним из событий, способствовавших его нынешнему процветанию. Это может быть и единая валюта в рамках ЕАЭС, почему нет».

Второй важнейший момент в период снижения сырьевых доходов, по мнению Лаффера, – тотальная приватизация.

«Когда наступают тяжелые времена, вы не можете себе позволить не иметь свободного рынка, – считает он. – Когда цены на нефть падают, надо продавать все госпредприятия. Во-первых, за счет этого государство получит какие-то деньги. Во-вторых, это сбережение правительственных расходов, потому что правительство – паршивый бизнесмен. Это сработало в Сантьяго в 1974, в Великобритании в 1980–1985. У нас были большие проблемы с леди Тэтчер – профсоюзы, убыточная железнодорожная и металлургическая промышленность. И она решила избавиться от всего этого. В результате была получена большая экономия средств и наладилась работа индустрий и отраслей. Рейган говорил: «Правительство – не решение, а проблема». У вас было преимущество – углеводородное сырье, которое позволило иметь огромные средства для финансирования правительства и его проектов. Не теряйте деньги, не пытайтесь сохранить огромный правительственный аппарат в условиях перемен».

Лаффер оговаривается, что имеет в виду «настоящую приватизацию, а не тот случай, когда продают 10–20% компании». Неудивительно, что произошедшая в Казахстане национализация пенсионных фондов не кажется ему хорошей идеей: «Государство хочет контролировать фонды, поскольку это большие деньги. Но разве вы хотите лететь в самолете, в котором у пилота есть парашют, а у вас – нет?»

Тем не менее на постсоветском пространстве консалтинг Лаффера пока не очень плодотворен. Во всяком случае, Украина, которую он тоже консультировал, не вызывает у него оптимизма: «Украина в сравнении с другими странами бывшего Союза находится в наихудшем положении. Экономика в ужасном состоянии, неэффективная и непривлекательная налоговая система. Самая бедная страна в Европе, а военный конфликт отбрасывает ее еще назад, вместо того чтобы направлять средства на строительство дорог, школ, развитие инфраструктуры. Плюс очень коррумпированное общество и олигархия».

Однако экономист уверен, что его теория универсальна: «Экономика – наука о поведении людей. Все любят зарабатывать деньги и реагируют на стимул. Когда вы предлагаете что-то непривлекательное, они стараются избежать этого. Мы облагаем налогами тех, кто курит. Зачем? Чтобы меньше курили. Почему мы облагаем налогами людей, которые зарабатывают? Для чего облагаем налогами работодателей? Те компании, которые выпускают замечательные продукты дешевле, чем у конкурентов, и с большей прибылью? Потому что государству нужны деньги. Однако последствия не таковы, какими кажутся. Когда вы облагаете налогом прибыль, то получаете меньше налогов. Когда облагаете налогом работодателей, то получаете меньше рабочих мест. Когда вы раздаете деньги безработным, то поощряете их не работать. Любить нужно богатых! Богатые платят налогов больше всех и создают рабочие места».

Между тем на Западе в теории Лаффера находят ряд огрехов. Критики замечают, что его кривая слишком упрощена, поскольку предполагает единую ставку налога, в то время как системы государственных финансов являются более сложными.

Нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман говорит, что рейганомика «не только не вылечила ничего, но и оставила после себя долг в $3 трлн». Отмечается, что стимулы, разработанные Лаффером, оказались верны не для американской экономики в целом, а для небольшой группы американцев, зарабатывающих более $200 тыс. в год, – они действительно в сумме увеличили свои налоговые выплаты, поскольку из-за снижения верхней предельной ставки (в США в 1981 она доходила до 70%) им стало выгодно зарабатывать больше налогооблагаемого дохода.

То есть Казахстан с его плоской шкалой налогообложения и 20 %-ным налогом на прибыль и без того более благосклонен к богатым, чем США, где максимальная ставка составляет 40% (а до президентства Рейгана в отдельных случаях доходила до 70%).

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить