Ермек Турсунов: Мои главные письма – это мои фильмы

21633

Известный казахстанский режиссер рассказал в интервью Forbes.kz о реакции на свои открытые письма, опубликованные на нашем сайте

Ермек Турсунов.

В конце февраля Forbes.kz опубликовал два открытых письма Ермека Турсунова:  первое – "к людям, принимающим решение в этой стране" (см. "Мой неравный брак с государством"), второе – "к людям, от которых в этой стране мало что зависит" (см. "Спасти страну или спастись от страны?"). Эти письма, которые теперь обсуждают и в Сети, и в газетах, и с друзьями, произвели в информационном пространстве Казахстана эффект разорвавшейся бомбы. 

F: Ермек, почему, на ваш взгляд, эти письма оказались такими резонансными? Что вы вообще обо всем этом думаете?

- Задайте лучше другой вопрос. Что я обо всем этом думаю, я уже сказал.

F: И все-таки…

- Если я буду откровенен, то мне придется говорить обидные вещи. А я не хочу. И без того людям сейчас нелегко.

F: Вы заинтриговали, и теперь я не могу не настаивать.

- (вздыхает) Что думаю, что думаю… Ну, во-первых, мне грустно. Печально. Печаль моя заключается в том, что все мои смутные подозрения получили жестокое подтверждение: я живу в обществе конформистов, снобов, лицемеров, провокаторов и беспомощных нытиков. Я живу среди хамелеонов с наклонностями каннибалов. Таков сейчас примерный срез нашего социума. С одной стороны, я вроде бы должен прыгать от радости: «О, как здорово, мои письма дошли до адресата – всех задело!». Кто-то мне даже сказал, что их прочло полстраны. Это скорее всего вранье, но то, что их прочитало значительное количество людей, – правда. Но тем оно и хуже. Потому что у меня осталось ощущение, будто я подошел к краю пропасти и крикнул в пустоту. И из этой пустоты обратно прилетело слабое эхо моего же собственного голоса. «Да, ты прав! – шепчет мне  эхо. – Давно пора, сколько можно это терпеть! Ах они какашки!»...

Что касается комментов… Я так и не дочитал их до конца, поскольку подписаны они в общей своей массе никами, а кто за ними скрывается – не разберешь. Такое ощущение, что разговариваешь с человеком в маске: лица не видно, но тон дерзкий. Ну, и как реагировать? Как правило, за особенно речистыми поучениями или страстными призывами в конце стоит какой-нибудь «nord123» или «сильвестрсталлон». А чего меня поддерживать? Я что, выиграл олимпийскую медаль? Зачем мне эти дружеские похлопывания по плечу? Я просто назвал черное черным, а белое белым и вроде ничего не приукрасил. И что с того? Да ничего. Поаплодировали, поплакались - да и разошлись. И еще я подумал: надо же, обычная правда вызвала такой ажиотаж! А о чем это говорит? О том, что мы так долго оборачивались в ложь, что она намертво приросла к нашей коже.

F: Может быть, существуют и другие причины такой реакции на ваши письма?

- Видите ли, у каждого из нас есть своя маленькая зона комфорта, и никто не готов променять ее на туманные беспокойства в защиту своего маленького «я».

Вот у индейцев есть пословица: «Даже самая маленькая мышь имеет право на ярость». Получается, мы уже меньше мыши. У нас не осталось смелости даже на крошечный гнев. Мы настолько ленивы и бесхребетны, что не можем подняться в защиту остатков своего достоинства. Мы растоптаны и унылы. Мы беспомощны и слабы. Мы превратились в жалкую толпу крикунов, чьи голоса затихают при звуке приближающихся шагов в тяжелых сапогах. Все наши пламенные разговоры ведутся вполголоса. Мы все еще сидим по своим кухням и стучим кулаками по столу.

Вот, допустим, прозвучали слова, о которых каждый из нас думает, но не может высказать вслух (по разным причинам, которые я опять же понимаю). Словом, я оказался тем самым микрофоном, который вдруг включился в самый неподходящий момент. Получилось, как на свадьбе, где жених старше невесты лет на 50. И все сидят и делают вид невыносимого счастья от ереси, которую несет лобастый тамада. Он что-то там гундит о всепобеждающей силе любви. И тут вдруг кто-то подвыпивший прорвался к микрофону и залепил неудобную правду, о которой только что шептались гости в курилке. И над праздничным столом повисла неудобная пауза. И даже тамада заткнулся от неожиданности с глупой ухмылкой на лице. И все перестали стучать вилками и застыли с набитыми ртами. И что? Той расстроился? Гости перевернули столы и разошлись? Да ничуть. Подвыпившего попросили из зала, и через минуту о нем все забыли. Ну и тип, мол. Чуть праздник не испортил.

F: Вас в комментарии называли "новым Абаем", "нашим Львом Толстым". Как вам подобные сравнения?

- Ну о чем вы говорите? Это же смешно. Где я - и где Абай?

Нет, ребята. Это не геройство. Это – от усталости. Это – отчаяние. Мой народ настолько забит и запуган, что очевидную наглую ложь, которую впихивают ему ежедневно тоннами, он продолжает молча хавать. Ему ненавязчиво навязали шулерский расклад: ты одноклеточная инфузория-туфелька, а мы на вершине пищевой пирамиды. И он принял это за правило.

Знаете, конституция Исландии начинается словами: «Мы, люди Исландии, желаем создать справедливое общество, где каждый из нас будет иметь равное место за общим столом» (кстати, почитайте, как создавалась эта конституция и кто ее писал). В Эмиратах, когда рождается араб, государство открывает счет в банке на его имя и кладет $40 тыс. Счет этот постоянно пополняется в рамках исполнения различных государственных программ. Когда этот маленький гражданин достигает совершеннолетия, он волен выбрать себе любой вуз мира, любой Гарвард и любой Кембридж - и государство оплатит ему учебу. Курс валюты  –  3,6 дирхама за $1 держится уже лет двадцать без изменений, и никакая инфляция ему не страшна. 75% населения страны – приезжие: пакистанцы, филиппинцы (кстати, в последнее время в ОАЭ приехало много киргизов). Эти 75% обслуживают остальные  25%, то есть хозяев страны. Фактически Эмираты воплотили в жизнь голубую мечту казахов: пусть работают другие, а мы будем «на корпешке лежать, бешбармак кушать».

F: Я была в Эмиратах и тоже впечатлена. Но разве можно нас сравнивать? Менталитеты разные, традиции: там фундаментальный ислам, там шариат.

- Хорошо, возможно, сравнения не совсем корректны. Но опять же - разве я вру? Я же ничего не приукрашиваю. Все перечисленное мной – факты. И Эмираты до недавнего времени были отсталой страной с бедуинами посреди безлюдной пустыни. И, между прочим, нефть в ОАЭ – давно уже не самый главный ресурс.

F: Отдельные эксперты уже поспешили записать вас в оппозиционеры. Насколько вы считаете себя оппонентом действующей власти?

- Да какой я оппозиционер? Во-первых, кто такой оппозиционер? Политик. Правильно? Это человек, который борется с властью за власть. Так? А я, во-первых, никакой не политик. И, во-вторых, я не рвусь к власти. Она мне не нужна. Я занят своим делом. Мое дело – снимать фильмы, издавать книги, просвещать, сеять разумное, вечное… Одним словом, помогать людям преодолевать трагизм этой жизни. И у меня есть свои средства воздействия, которые по силе своей вполне сопоставимы с серьезным боевым арсеналом. В этом смысле я вижу себя над схваткой.

Другой разговор, что я не могу оставаться в стороне от того, что происходит на моей земле. И здесь я, в первую очередь, - за разум. За правду. За справедливость. А я вижу, что правда в нашей жизни приобрела совсем уж туманные формы. Понятие «справедливость» вызывает сардонические улыбки. А разум и без того давно покинул нас. Я вижу, что в правительстве почти не осталось профессионалов. Я слышу, какие скабрезные анекдоты ходят уже в народе о первых лицах государства. А это уже первый признак разложения. Надо полагать, что дальше будут уже не анекдоты. После такого смеха наступает внутреннее опустошение. А потом уже люди идут на площадь выковыривать булыжники с мостовой. А этого я очень не хочу.

Между прочим, многие упрекают меня в том, что, мол, мое второе письмо по своему настрою оказалось «хуже первого». А чего вы хотели, позвольте вас спросить? На баррикады? Против кого? Против самих себя? Они же (представители власти. - F) – ваше отражение. Они – не инопланетяне и в свои высокие кабинеты пробрались не ночью и не тайком.

Конечно, я понимаю: никто не хочет Майдана, но и жить так дальше тоже нельзя. Нужны решения. Но только спокойно – никаких площадей, никаких коктейлей Молотова.

F: Почему вы так считаете?

- Вот мой тренер, умный педагог – Темирхан Мынайдарович Досмухамедов (депутат мажилиса, экс-министр туризма и спорта РК. - F) –  никогда не ставил слабого ученика против опытного борца. Он знал, что это будет обыкновенной подставой. Потому что мой тренер любил своих учеников и дорожил ими. Он придумывал новичкам такой комплекс тренировок, который позволял бы им вырасти в хороших спортсменов, способных показать результат. И они со временем показывали. Сколько чемпионов мира он вырастил!

Правда, борьба – противостояние индивидуальностей. Каждый отвечает только за себя. В игровых же видах спорта по-другому: один за всех, и все за одного. А где команда? И кто команда? Боюсь, мы с вами даже в соседнем дворе никого не обыграем. Только опозоримся. Поэтому тон моего второго письма соответствующий: идите, работайте, солнце еще высоко. Для начала хотя бы обустройте свой микромир: приберитесь в подъезде, почистите двор, посадите дерево и читайте правильные книги, смотрите правильное кино. И – думайте, делайте выводы. Хотите играть по-крупному – трудитесь над собой. А пока вам рано. Вы еще ничего не умеете. И не можете. И незачем обижаться на меня. Обижаться вам надо на себя.

Что касается меня, то я всего лишь высказался за вас, за ваших детей, за ваших стариков. За вашу жизнь. Я просто помог вам выпустить пар. Возможно, я выбрал резковатый тон. Но опять же, потому что за мной – правда. И я отдаю себе отчет в том, что говорю. И говорю я не менторским тоном (как решили некоторые), а тоном друга, тоном брата, которому обидно за то, что вот такие вы нынче стали – депрессивные, слезливые, трусоватые и непутевые. Вы не готовы променять обманчивый уют своих гнезд на суровые будни реформаторов.

Понимаю, никому не хочется быть облитым в мартовский холод из водомета (в лучшем  случае – из водомета). Понимая это, я предлагаю искать другие варианты. Я – как председатель КСК. Правда, здесь ставки повыше, чем просто убраться во дворе и привести в порядок детскую площадку. Но зато нам не надо красить листочки  в зеленый цвет. Зачем? Министры к нам во двор не придут, они сейчас по магазинам, по заправкам ходят и кассиров пугают. И пока они там имитируют бурную деятельность, нам надо как-то собраться и подумать вместе: стоит мириться дальше с этим цирком или же все-таки попытаться что-то изменить?

Я понимаю, что всех сейчас сильно беспокоит ситуация на Украине, но давайте больше думать о том, что творится у нас дома. Ведь у нас здесь далеко не все так красиво, как представляется. И, самое противное, мы беспомощны. Это жестокий диагноз, но подумайте сами. Вам повезло родиться в этой прекрасной стране и наверняка у каждого из вас есть свой фрагмент счастья, связанный с детством. Но теперь вы выросли и набрались опыта. Опыта, прямо скажем, не самого хорошего. Вы уже успели столкнуться с педагогическим невежеством, врачебным непрофессионализмом, полицейским произволом, судейской безнаказанностью, продажностью чиновников самых разных уровней… И вы уже увидели, как живут люди в той же Турции (Италии, Эмиратах, Сингапуре). После этих туристических поездок многие из вас захотели жить в Турции (Италии, Эмиратах, Сингапуре)...

F: Многие турки хотят жить в Германии…

- Вот именно. Скажу больше: в Германии есть свои турецкие районы в крупных городах. Из этого следует, что благополучная Турция не очень-то устраивает самих турков. Они хотят большего. Ну а мы, получается, миримся с тем, что есть у нас. Почему же наша планка столь занижена? Почему мы оказались согласны на тот минимум, на который не согласится ни один уважающий себя турок (не говоря уж про саудита или эмиратского араба)?

И потом, мне хочется спросить: если вы смирились с тем, к чему привыкли сами, почему вы решили, что ваш ребенок согласится на то же самое? Почему вы крадете у своего ребенка его будущее? Вы же произвели его на свет не для того, чтобы у него остались в памяти те же фрагменты счастья и благополучия, что и у вас? Может быть, вам все-таки стоит оторвать свои задницы от нагретых кресел и попытаться сделать хотя бы робкие шаги в сторону построения того самого «светлого будущего», которое нам обещают вот уже двадцать с лишним лет? А пока вы валяетесь на своем диване и размышляете, как мне уберечь ребенка от того, с чем столкнулся в этой жизни я, сценарий развивается по старому сюжету. Конечно, у вас получится одеть его, накормить и даже выучить в институте, купив ему диплом, но дальше…

F: И что же дальше?

- Дальше вы не сможете оградить его от офигевших гаишников, от неквалифицированных врачей, от неграмотных учителей, от очумевшей лимиты, что бежит в города, спасаясь от безысходности и превращая их в маргинальные поселения. Словом, вы ничего не сможете ему гарантировать в этой жизни. И он пойдет по пути тех же разочарований, разводок, подкупов и подстав. И вот тогда уже точно от вас ничего не будет зависеть. Потому что вы сейчас убеждены, что от вас ничего не зависит. Вы все надеетесь, что придет другой «добрый-честный-справедливый» и всё исправит. Махнет волшебной палочкой - и всё станет хотя бы как в той же Турции. Нет, дорогие мои! Нет такой палочки. И не будет такого Добряка. Всё, на что вы можете рассчитывать, так это на себя. И – на своего друга. И – на друга своего друга. И надо, чтобы таких вот правильных, неравнодушных и ответственных друзей-единомышленников становилось с каждым разом больше. Для этого надо увеличить количество и качество таких людей, которые хотят, чтобы было, как в Турции, но в уме держат Германию или даже Сингапур. И тогда мы начнем вместе строить Турцию с прицелом на то, что наши детки достроят за нас Сингапур. Короче, должно повезти внукам. Ну, а кто против? Пусть хотя бы внукам достанется счастье при жизни.

F: Словом, вы предлагаете действовать самим. Это похоже на утопию. 

- А вы считаете, что сидеть и ждать у моря погоды лучше?

Я знаю точно одно: не надо их больше слушать. У этой ванили давно просрочен срок. Какой еще 2050? Так долго ни один сладкий фрукт не держится.

Вот еще мне говорят – не раскачивай лодку. Разве я раскачиваю? Я лишь хочу сказать, что у этой лодки пробито днище. И когда она начнет тонуть (а этот день непременно настанет), мы начнем вырывать друг у друга спасательные жилеты. И выяснится, что их уже сперли те, кто стоял на капитанском мостике. К тому же, многие давно свалили. Каждый – на своей яхте.

Скоро они позовут нас на выборы. И, как обычно, не дадут нам сделать этот выбор. Все это мы уже проходили, и не раз. Далее – по накатанной. Придут гости: все они рассядутся за большим столом, а нас посадят за малый.

Знаете, что меня реально жжет изнутри? Нет, не слезы о потерянных деньгах, и не заботы о престиже страны, и не наше привычное валяние в грязи по поводу переназваний всего и вся. Больше всего меня убивает то, что в реальности мы сейчас настолько разобщены, что я плохо верю в возможность настоящего единства. Это я не голословно. Я ведь постоянно езжу по стране. Встречаюсь с людьми - и в больших аудиториях, и в частных беседах. Я слышу эти разговоры и чувствую настроение людей. Общий итог: страна поделена на множество мелких княжеств, как в древней Руси накануне нашествия монголов. В каждой губернии – свой удельный князек. Каждый район – владение местного клана. Нет общей цели. Нет общей идеи. Нет никакого единства. Везде разлад и коррупция в местных масштабах. Оттого всё так убого. Люди озлоблены, мечутся в поисках выхода и не знают, на ком бы выместить свою злобу. Вскоре вся эта жутковатая энергия станет искать выход. Вполне возможно, достаточно будет одной неосторожно брошенной спички - и…

После 11 февраля страна была в шоке. Теперь она – в депрессии. И это не я нагнетаю. Я как раз таки пытаюсь успокоить – высказываюсь за всех. Потому что я видел эту энергию и прочувствовал ее.

F: Ну, хорошо, вы указали на пробоину в днище. А как починить лодку, знаете?

- Я уже сказал: результат всегда зависит от всеобщего желания. И стремления. В команде, если хоть один игрок выпадает, рассчитывать на что-либо сложно. Нынешняя система устроена таким образом, что она добилась главного – каждый закрылся внутри себя. Общество расслоилось и расползлось по интересам. Внутри моих родных казахов уже столько ссор и ругани, что уже нет никакой возможности выслушать кого-либо, не перебивая. Количество провокаторов  (читай – информационных титушек) превысило все нормы.

Нам надо заново научиться слушать и слышать. Для этого надо собрать носителей информации, которые могут внятно и без крика донести свои соображения. Не важно, как будет называться это собрание. Его дальний прообраз я вижу в кафе «Каламгер» (бар при Союзе писателей Каз ССР в советские годы. - F). Там собирались не только любители выпить. Там собирались далеко не глупые люди и вели беседы. В результате этих бесед рождались идеи. Нам надо срочно создавать банк идей, чтобы выбрать из всех предложенных самые подходящие. Это называется – искать цивилизованным путем выход из положения. Без скандалов, без призывов набить кому-либо морду. По большому счету, морду набить можно любому из нас – все хороши. Поэтому нам надо создавать альтернативное информационное поле. Надо повышать уровень правды. Надо, чтобы она доходила до всех, начиная от президента и заканчивая Бериком с Кульпаш в Сарыозеке.

Надо дать правильным людям высказаться. И не на митингах - там проблемы не решаются, а усугубляются. Да и не дадут вам это право на митинг. Привезут трактора или БТРы и оцепят вас двойным кордоном. И найдутся среди вас иуды, которые начнут бесноваться, и разжигать толпу, и кричать кричалки. И повезут вас в "обезьянник" бесплатным рейсом, где вы ощутите все прелести жизни революционера-неудачника. И там у вас навсегда отобьют охоту несанкционированно ходить толпой. И останетесь вы героем в собственных глазах, которого кинули братья-революционеры в трудный час. Так что не надо устраивать эту игру под названием «почувствуй себя Че Геварой».

F: Но власть же не идет на диалог. Как быть в этой ситуации?

- Да. Это проблема. Власть не идет на диалог. Ее сегодняшний аргумент – диктат. Автократия под прикрытием декоративных комиксов о демократии. Ну, в самом деле, какая может быть демократия в однопартийной стране? Значит, надо самим находить и навязывать цивилизованную форму общения. Никаких резких движений. Никакого радикализма. Не название страны определяет ее имидж, а уровень населения. Уровень культуры. Какой угодно - политической, индустриальной, сельскохозяйственной, уличной (есть и такая культура, о ней говорил действующий президент, когда призывал не плевать на тротуар). Вот в этом я с ним согласен. Во всем остальном…

Понимаете, в глазах власти самый противный гражданин – самодостаточный богатый образованный оптимист. А самый идеальный – несчастный, затюканный, замордованный неудачник. Поэтому власть заинтересована в том, чтобы ты был тупым и непритязательным жвачным животным. Не позволяй ей этого. Из забитых людей легче вытрясти деньги, ими проще управлять. Поэтому я неустанно говорю: для того, чтобы быть богатым, независимым и счастливым, займись самообразованием.

Психологи утверждают, что радость заразительна. С этим трудно спорить. Но в таком случае заразительно и уныние. Заразительна агрессия. Наши вожди, спровоцировав уныние и стресс, получили в итоге ущербное, жалкое население. Все это время они неустанно трудились: создавали коррупцию, плодили ложь, которую стали пропагандировать, скупив все основные СМИ. Наша политическая элита состоит в основном из новоявленных гедонистов, которые вчера только продавали куртки из кожзама, а сегодня скупают виллы в швейцарских Альпах. Они изо всех сил пытаются перенять образ жизни потомственных аристократов, когда только вчера научились держать вилку в левой руке, а по замашкам остались все теми же закомплексованными пацанами из Аркалыка.

Не нужно ждать милостей от такого государства. Государство всегда служило  аппаратом подавления. Такова его функциональная обязанность. И забудьте, что все эти государственные мужи суть – менеджеры, которых мы наняли на работу, и они нам чем-то обязаны. В нашем печальном случае менеджеры давно переписали должностные инструкции и потеснили хозяев. Они теперь сами устанавливают правила, которые сами же меняют в зависимости от ситуации. Поэтому выиграть у них невозможно. У них, как говорил один знакомый персонаж, в каждой колоде по девять тузов. Так что берегите лбы, дорогие мои, эту стену не прошибешь.

F: Давайте вернемся к реакции на ваши письма. Кроме комплиментов и слов сочувствия, получали ли вы в свой адрес угрозы?

- Комплименты, конечно, вещь приятная. Но не в данном случае. Насчет угроз… Просто многие просили меня быть осторожным. Но я все-таки предложил бы всем переключить свое внимание с моей персоны на проблемы, которые я тут обозначил вскользь. Это важнее. И еще бы я посоветовал: ребята, работайте над эндорфином!

F: Будете ли вы продолжать работать в открытом эпистолярном жанре?

- Это зависит не от меня. Просто меня отвлекли. И, честно говоря, это вообще не мое дело – рассуждать о государственном устройстве. Я должен заниматься совсем другими вещами. Мои главные письма – это мои фильмы. Я это понимаю так.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить