Лебединое озеро Кыз-Жибек
Оперный театр показал премьеру первой казахской оперы в новом статусе — национального театра
Теперь ГАТОБ будет называться КНАТОБ — Казахский национальный академический театр оперы и балета. К Дню независимости такой же статус получили и драматические театры — русский имени Лермонтова и казахский имени Ауэзова, а также оркестр народных инструментов имени Курмангазы.
Опера Евгения Брусиловского «Кыз-Жибек» идет на сцене оперного все 86 лет работы театра, и в субботу, 26 декабря, состоялся премьерный показ новой версии этой вечной поэмы любви и верности.
- Но кроме истории Жибек и Тулегена здесь ещё есть история Бекежана, - напомнил на пресс-конференции перед началом спектакля режиссёр-постановщик Михаил Панджавидзе. - Человека незаурядного, который, одержимый страстью, теряет человеческий облик.
И действительно, неистовый Бекежан в исполнении Дулата Токанова прекрасно смотрелся рядом с красавицей Жибек, легко задвинув в тень слишком правильного Тулегена (Нуржан Бажекенов). Когда Токанов вышел на финальный поклон, зал взвыл.
- Мы не ставили своей задачей приращение каких-то смыслов, что-то модернизировать, заигрывать со зрителем. Это произведение самодостаточное, идея его будет вечной всегда — идея лебединой верности, - продолжил Панджавидзе.
Тема лебедей определила и все художественное решение спектакля: костюмы с белыми «крыльями» у женского хора и кордебалета, а у мужской части — черные вороновы перья, плюс плавные взмахи руками в танцах, временами переносили зрителей на берега «Лебединого озера». Но роскошные декорации (художники Софья Тасмагамбетова и Павел Драгунов, Сергей Шевченко - свет) возвращали то в ханскую ставку, то в аул Базарбая, то в юрту Жибек-невесты. Вообще сейчас, с возможностями видеографии и спецэффектами, можно менять обстановку на сцене как в кино, и художники-постановщики этим активно пользуются, тем не менее удерживаясь в границах классического театра. А кое-где — и отказываясь от условностей: герои скачут на настоящих живых лошадях.
- Самые главные на сцене — это люди, - напомнил Михаил Панджавидзе. - Это мое первое знакомство с труппой театра имени Абая, и я не буду подбирать слова — я в восторге. Очень хороший певческий материал, великолепные актеры. Целый ряд ролей они создавали как драматические актеры, и они вполне могли бы продолжить свою карьеру и в этом качестве.
Это правда: у Венеры Алпысбаевой (Жибек) - волшебный голос. Когда она начинает петь, хочется, чтобы замолк оркестр и артисты замерли на сцене. Ее нежное «Гәкку» звучит в ушах ещё долго после конца спектакля.
- Мне довелось много работать с национальными театрами, мы делали «Кыз-Жибек» для «Астана Опера», и самое трудное — погружение в бытовизм и вера в то, что «у нас свой путь». Но есть общепринятые законы театра, которым вынуждены подчиняться все. У меня не было больших проблем, потому что я родился и вырос в Ашхабаде, все традиции похожи, я не чувствую себя в чужой среде. И мне было удобно работать с казахским языком, мне знаком туркменский, татарский. Было смешно, когда мне говорили: первый раз грузин из Москвы ставит казахам сценическую интонацию, - изящно обошелся с национальной темой Панджавидзе.
Новая «Кыз-Жибек» - это полнокровная оперная постановка с тремя антрактами, с большим составом — есть даже дети-статисты, с самостоятельными танцевальными номерами и щедрым оформлением. Понятно, что сделать такое в коронакризис было непросто.
- В такое тяжелое время, когда искусство терпит колоссальное давление, когда мы остаемся без зрителей, когда мы буквально выцарапываем возможность каким-то образом существовать — и в это время создать такое... Через санитарные кордоны, через закрывающиеся рейсы, через границы, через бог знает что - проскочили и сегодня будем показывать результат нашего труда, - заканчивая встречу с прессой, сказал постановщик.
И поверьте, этот результат стоит посмотреть.
