Весна тревоги

5918

Казахстанский бизнес, едва выбравшись из экономического кризиса, оказался в эпицентре геополитических рисков

Matt Kenyon/Ikon Images RM/fotobank.ru

Еще совсем недавно казалось, что «эпоха перемен» осталась в 90-х годах прошлого века и теперь казахстанскому обществу с его передовым отрядом – предпринимательством надо лишь правильно перенимать так называемые лучшие практики, чтобы со временем оказаться если не в строю лидеров глобальной экономики, то хотя бы где-то не очень от него далеко.

Однако так и не разрешившийся российско-украинский кризис, который разросся в противостояние России с западным миром, оставил потенциальную возможность спокойного поступательного развития региона в прошлом. Попутно выяснилось, что, несмотря на декларации, Казахстан свой шанс в выпавшее ему «тучное десятилетие» не использовал – промышленность не диверсифицировал, институты не построил, в глобальную постиндустриальную экономику не интегрировался. 

В последний год власть вроде что-то осознала. Создана Национальная палата предпринимателей, которую допустили не только к экспертизе бизнес-законодательства, но и к процессу переговоров по региональной интеграции, ведшихся до того чиновниками трех стран за плотно закрытыми дверьми. По крайней мере треть участников нашего топ-50 активно участвует в работе НПП. 

Выделяются серьезные деньги из Национального фонда, примерно $5,5 млрд по сегодняшнему курсу, которые будут влиты в экономику в целях финансового оздоровления и диверсификации бизнеса, а также его инфраструктурной поддержки. 

Дело лишь в том, что теперь может элементарно не хватить времени. Риски крупного бизнеса кратно выросли (у некоторых, правда, напротив, кратно вырастут и возможности, в случае если Казахстану удастся остаться некоей буферной зоной, а не полностью зависимым сателлитом). Казахстанская нефтяная отрасль тесно интегрирована с РФ – примерно 70% всей добычи поставляется через соседей по трубопроводам Атырау – Самара (около 15,4 млн тонн) и Каспийский трубопроводный консорциум (около 28 млн тонн). Forbes Kazakhstan стало известно, что уже в мае акционеры намерены принять решение о выплате спецдивиденда, многократно превышающего сумму, которую совет директоров рекомендовал выплатить по итогам 2013 года. Вывод капитала из транспорта нефти – примета новых времен.

В такой ситуации опасения значительной части бизнес-сообщества относительно темпов и глубины интеграции в рамках Евразийского экономического союза выглядят обоснованными. Особенно с учетом того, что начальный этап – Таможенный союз и Единое экономическое пространство – продемонстрировал ограниченные возможности и способности казахстанского правительства в деле защиты интересов отечественного бизнеса.

В этом смысле очень показательна история с передачей на наднациональный уровень регулирования процессов проектирования и строительства, установление обязательных требований к зданиям и сооружениям. Этого, несмотря на то, что здания и сооружения не являются перемещаемым через границы товаром, и на то, что такой нормы не было в договорах ТС и ЕЭП (а договор о ЕАЭС называют «кодификацией» всех ранее существовавших интеграционных документов), добивалась Евразийская экономическая комиссия, выполняющая функции наднационального правительства. Против этого выступили все профессиональные и бизнес-ассоциации страны – даже в Евросоюзе, достигшем уровня политической интеграции, этот вопрос находится в ведении национальных правительств. Казалось бы, правительству осталось только донести волю налогоплательщиков до ЕЭК. Однако когда в Астану прилетел лоббировать передачу ему этой компетенции министр ЕЭП по техническому регулированию Валерий Корешков, казахстанский профильный комитет дрогнул и согласился (на момент подготовки номера в печать казахстанским строителям удалось вынести вопрос на уровень вице-премьера, решения по нему еще нет). 

Между тем политическое решение о подписании договора об Экономическом союзе в мае и вхождении в него казахстанской экономики с 1 января 2015 года неизменно, о чем не устают говорить высшие правительственные чиновники страны. Одновременно, однако, вносятся коррективы в оборонную стратегию страны, и крупный бизнес, судя по всему, примет в реализации этих корректив заметное участие: в феврале приказом тогдашнего министра обороны Адильбека Джаксыбекова в совет директоров оборонного АО «НК «Казахстан инжиниринг» в качестве независимых директоров введены Бахытбек Байсеитов и Кенес Ракишев.

Топ-50 2014 года

Пока же основные изменения в рейтинге связаны с традиционными «мирными» рисками – агропромышленники и зернотрейдеры оказались сильно закредитованы как раз перед падением цен на зерно; горнорудный бизнес все никак не может выправиться от кризисного и посткризисного падения цен на металлы и проблем с корпоративным управлением; финансовому сектору который год не удается «подняться с колен» ввиду существовавших до сих пор высоких налогов на списание безнадежных займов (теперь их отменяют) и частично в связи с тем, что немалая часть этих безнадежных займов возникла ввиду аффилированности компаний-заемщиков с акционерами и топ-менеджерами самих финансовых учреждений.

Кто-то выбыл, потому что вступительный ценз в топ-50 вырос. Зато появились новые люди – кто-то вывел компанию на уровень публичности, кто-то раскрыл структуру собственности и финансовые результаты, кто-то удачно продал бизнес.

Оценка некоторых фигурантов списка снизилась в результате проведенной правительством в феврале 20%-ной девальвации. Особенно она сказалась на оценке тех компаний, которые получают импортное сырье при теньговых доходах.

Рейтинг 50 богатейших бизнесменов Казахстана в 2014 году

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить