Портфельный ренессанс

7629

Как инвестбанкиры могут помочь классическим банкам справиться с избыточной ликвидностью

Председатель правления АО «Казкоммерц Секьюритиз» — Чингиз Жаксыбек
Фото: Андрей Лунин
Председатель правления АО «Казкоммерц Секьюритиз» — Чингиз Жаксыбек

«Казкоммерц Секьюритиз» заняла в 2017 году 60% рынка корпоративных размещений. При этом компания вошла в группу «Халык» и поставила перед собой цель за три года занять серьезную долю в розничном сегменте инвестиционного рынка страны. О том, как это планируется сделать и как трансформируется бизнес ККС, рассказывает председатель правления АО «Казкоммерц Секьюритиз» Чингиз Жаксыбек.

– На финансовом рынке Казахстана наблюдается избыток тенговой ликвидности. Что происходит, по вашему мнению?

– Экономика получила мощный приток валютной выручки после стремительного роста цен на сырьевые товары. Несмотря на снижение базовой ставки, держать деньги в тенге все еще выгодно, поэтому заметна конвертация валюты в тенге. И огромный поток тенговой ликвидности пошел в банки, которые раньше за нее боролись, а теперь вынуждены снижать ставки по вкладам. Вкладчики не могут держать доллары по ставке 0,1%, когда в тенге ставки 9–10%.

– А как же валютные риски? Понятно, что у инвестора короткая память, но все же за последние несколько лет тенге вел себя как некий биткоин, постоянно падая и взлетая…

– Сейчас я не вижу триггеров падения тенге против доллара.

– Поясните, пожалуйста.

– Судите сами: дефицит бюджета Казахстана на комфортном уровне, цена на нефть высокая, валютная выручка растет. По пос­ледним данным, Кашаган перевыполняет план на 45%. Если с 2015-го по 2016 год объем добычи нефти был в районе 78–79 млн тонн, то в 2017-м – уже свыше 86 млн тонн. Добычу планируется увеличить до 100 млн тонн. Важно отметить и рост других экспортных отраслей, в частности металлургии. Как следствие, выручка будет расти, и ее нужно будет абсорбировать: резервы и Нацфонд начнут восстанавливаться; курс нацвалюты, скорее всего, будет стабильным или пойдет в сторону укрепления.

Об укреплении тенге мы говорили в начале 2016 года. Тогда нам мало кто поверил. Но мы по плану начали уменьшать долю своих валютных активов, фиксируя по ним прибыль – если раньше они доходили у нас до 80%, то сейчас не более 30%.

– Тут не знаешь, что в следующем месяце будет: как вы «дошли» до столь невероятного горизонта прогноза для Казахстана – год?

– Меньше слушайте диванных экспертов, обращайтесь к специалистам. Наша аналитика основывается на многофакторных расчетах по бюджету, росту ВВП, счету текущих операций и ряду других факторов. Еще один важный показатель – индекс реального эффективного обменного курса тенге к корзине мировых валют, на который некоторые не обращают внимания.

– Получается, все прекрасно: тенге укрепляется, экономика восстанавливается… Можете привести какой-то конкретный пример последнего?

– Возьмем нашего клиента – «Исткомтранс», это крупнейший частный оператор подвижного состава в Казахстане и Центральной Азии с 12 тысячами вагонов в собственности, мы размещали их облигации. Компания занимается перевозками для ТШО, «Казахмыса». Когда цены на сырье упали, это негативно отразилось на них. Сейчас ситуация изменилась, начал расти объем заказов. Растущая логистика – один из признаков здоровой экономики.

И таких примеров много. Когда у компании правильная бизнес-модель, хорошие активы, а партнером является правильный инвестбанк, то реакция на позитивные внешние факторы происходит очень оперативно.

– С восстановлением понятно – объем денег в стране большой и будет еще увеличиваться. Люди несут деньги в банки – а куда банкиры их денут? Розница?

– Всего вкладов юрлиц и «физиков» сейчас в Казахстане в районе $50 млрд. Это без учета «матрасных» денег и другого. Считаю, что банковский сектор вскоре столкнется с проблемой качественных заемщиков. Крупные квазигосударственные компании с валютной выручкой и так кредитуются на Западе. В частном секторе таких еще меньше.

В 2016-м БВУ зарабатывали на нотах Нацбанка по 12–14%, сегодня доходность по ним снизилась до 8–9%. А банкам нужно зарабатывать.

Во время кризиса многие БВУ вообще закрывали кредитование, потому что могли свободные средства размещать на казначейских операциях. Доходности порой доходили до 250% с минимальным риском, так как залогом выступали государственные ценные бумаги. Я бы назвал этот период «временем казначеев», когда можно было обойтись без кредитования. Но потом произошла девальвация, постепенно ставки пошли вниз.

– Базовую ставку Нацбанк снизил до 9,75%, при этом установив ставку размещения на уровне 8,75%.

– Мы думаем, что ставки будут снижаться и дальше. В этом году базовая – до 9,25–9,50%.

– В какую сторону могут пойти банки из эпохи высоких ставок?

– Избыточная ликвидность может подстегнуть рынок ипотеки, который после кризиса долгое время был парализован. Не думаю, что крупные банки агрессивно пойдут в этот сектор, но определенное оживление, думаю, будет. Правда, БВУ столкнутся с тем, что Жилстройсбербанк уже застолбил за собой лидерство – свыше 40% ипотечного портфеля, и догнать его будет сложно. Рост ипотеки подстегнет всю строительную отрасль. Ее оживление неизбежно приведет к общему экономическому росту: больше производства, ремонта, рабочих мест, налогов и так далее. Думаю, что дно экономического кризиса Казахстан прошел, теперь пора расти. В 2018 году ожидаем рост ВВП на 4%.

Чингиз Жаксыбек
Фото: Андрей Лунин
Чингиз Жаксыбек

– Какова ситуация на рынке инвестиционного банкинга в стране?

– Уровень проникновения инвестиционных услуг в развитых странах около 30%, в России – до 6%, в Казахстане – 0,5%.

Сегодня можно с уверенностью сказать, что мы наблюдаем определенный ренессанс фондового рынка. Восстановление экономики, стабилизация курса и поиск доходности вернули интерес к локальным инструментам. Наш индекс «голубых фишек» KASE оказался среди лидеров роста во всем мире – свыше 60% в 2017 году. Капитализация рынка акций к ВВП выросла за последние два года с 15 до 30% (но здесь еще есть к чему стремиться: на Западе цифра переваливает за 100%).

Работа инвестиционных банков развитых стран схематично проста. Эти организации берут деньги в коммерческих банках и используют свою экспертизу, инвестируют в недооцененные активы. Коммерческие банки не смотрят на актив с позиции перспектив, а оценивают активы компании с позиции залога. У инвестбанков больше творчества в этом процессе.

– Творческий подход к рискам?

– Творческий подход к инвестициям, при этом с правильным риск-менеджментом. Мы смотрим на актив не с позиции кредитчика, а с позиции инвестора. Инвестор – это тот, кто видит скрытую стоимость компании и варианты ее раскрытия. При поиске таких активов мы используем многофакторную модель оценки (кстати, собственная разработка), которая представляет собой сложный алгоритм отбора активов с учетом различных факторов макро- и микроуровня.

– Как схематично выглядит обычный жизненный цикл инвестиций в актив?

– Инвестиционный банк заходит в актив на собственные деньги или кредитные, напрямую или через фонды прямых инвестиций. После этого, как это принято в западной практике, инвестбанкиры подтягивают некоторые направления бизнеса: усиливают маркетинг, делают внутренние перестановки, могут вмешаться в производственный процесс, модернизируют инфраструктуру и многое другое. Когда получена высокая прибыль, выходят из проекта через прямую продажу своей доли или через размещение актива на бирже.

И вот портфели из таких доходных активов, а также валют и многого другого инвесткомпании предлагают своим клиентам.

Необходимо поднять уровень предоставления инвестиционных услуг в соответствии с международной практикой, эталоном которой выступают JP Morgan, Goldman Sachs или UBS. Работая в Ситибанк Казахстан, я увидел стандарты западных банков, к чему мы должны стремиться.

Акционеры казахстанских компаний редко обращаются к консультантам, больше доверяя своему опыту, но при этом часто совершая классические управленческие ошибки. Здесь и раскрывается наша главная цель – содействие устойчивому росту клиентов как в части личных инвестиций, так и в части правильной структуры обязательств и эффективного управления капиталом.

У нас достаточно большая база клиентов-инвесторов, представленная крупнейшими страховыми компаниями страны, клиентами категории VIP, зарубежными фондами. В итоге мы выступаем связующим звеном между теми, кому необходимо финансирование, и инвесторами. Инвестиционный банк ведет работу по обе стороны сделки, выстраивая крепкие партнерские отношения со всеми ее участниками. Это и является одним из залогов успеха в нашем бизнесе.

– Какую доходность показал ваш портфель за 2017 год?

– Доходность нашего собственного инвестиционного портфеля – 20%, в 2016 году была 22%.

– Но задача инвестиционных банков – это не только поиск объектов инвестиций?

– Наша задача – помочь компаниям стать привлекательным для инвестора. Возможности для бизнеса не ограничиваются лишь фондированием через выпуск облигаций (кстати, в 2017 году через биржу привлечено более 250 млрд тенге) или продажу акций. К примеру, листинг акций освобождает от уплаты налогов по дивидендам и доходам, полученным при реализации своей доли. Для предприятий и холдингов предлагаются структурирование сделок, M&A, реорганизация, оптимизация налогов и так далее. Наша роль сводится к тому, чтобы найти и подготовить инвестиционные активы. Здесь и кроется ответ на вопрос о том, как инвестбанкиры могут помочь классическим банкам – выступив поставщиком активов (акции, облигации, прямые инвестиции, секьюритизация, структурирование, фонды прямых инвестиций и недвижимости), которые помогут абсорбировать тенговую ликвидность.

Более того, отечественные инвестиционные банки должны стать ключевыми операторами государственной программы приватизации и главными драйверами снижения доли государства в экономике, на что у них имеются ресурсы и необходимые компетенции.

– Важнейшее событие «Казкоммерц Секьюритиз» в 2017 году?

– Прошлый год был для нас юбилейным – 20 лет на рынке. Мы вошли в самую крупную в стране банковскую группу «Халык». Получили награду «Лучший инвестиционный банк Казахстана» от World Finance.

Чингиз Жаксыбек
Фото: Андрей Лунин
Чингиз Жаксыбек

Если говорить о внутренних делах, то спустя год работы над проектом мы запустили торговую платформу Qtrader. Она кроссплатформенная, то есть работать можно как с десктопа, так и с мобильных версий под iOS и Android, рассчитана и на розничного клиента, и на корпоративного. Наши корпоративные клиенты уже вовсю используют Qtrader, размещая остатки по счетам на денежном рынке.

– Вы говорили о том, что экономика Казахстана в 2018 году начнет расти. С какими проектами вы заходите в этот подъем?

– В структуре наших доходов розница занимает небольшую долю, мы считаем, что настало время ее развивать. В розничном сегменте казахстанского фондового рынка есть активные игроки, преуспевшие в этом направлении. Мы прекрасно понимаем, что на достижение схожих результатов должно уйти время – это большой стратегический план на три года. В корпоративном сегменте мы и так лидеры: в прошлом году на ККС пришлось 60% размещений.

– Чтобы побороться за розницу, где уже прочно обосновался «Фридом Финанс», нужно предложить клиенту что-то новое. Чем будете удивлять?

– Подробностей пока говорить не буду, но отмечу, что мы планируем привлекать новых клиентов качественными решениями. То есть наш таргет – это не помочь что-то купить или продать, мы хотим, чтобы клиент был постоянно с нами. В этом незамысловатом процессе мы видим важнейшую трансформацию клиентского поведения: от спекуляций к инвестиционной культуре. Модель «Инвестиционный банк – ваш инвестиционный партнер» легла в основу стратегии развития «Казкоммерц Секьюритиз».

Рынок уже готов к этому. К нам приходят клиенты с $10 тыс., $1 млн и больше. У них эти деньги лежат на депозите, а мы предлагаем строить портфели. В итоге часто получается следующая структура: до 50% портфеля – депозит, а остальное – инвестиционный микс. Последний состоит на 30% из акций, на 70% – из облигаций с фиксированным доходом.

Однако на самом деле все сложнее и индивидуальнее. Могу сказать, что лучшие мировые практики портфельных инвестиций, к примеру, предполагают только 19% на депозиты. В Казахстане пока не видят альтернативы вкладам, но ставки по ним будут снижаться и дальше.

В России у всех крупнейших банковских групп, таких как Сбербанк, Альфа-Банк, есть направление private banking, которое предлагает различные инвестиционные решения. Уверен, мы предложим клиентам группы «Халык» отличные инвестиционные решения. В Казахстане много так называемых high net worth individuals, то есть людей с высоким уровнем благосостояния, которые столкнулись с проблемой замещения низкодоходных валютных вкладов на инструменты с более высокой доходностью, но при невысоком уровне риска. Потребности таких клиентов закрываются через различные портфельные решения.

– Между тем институциональные инвесторы испытывают нехватку качественных консультаций, а ЕНПФ, как крупнейший инвестор, и вовсе занял пассивную позицию в части инвестирования на локальном рынке.

– Размер активов страховых компаний превышает 900 млрд тенге. Пока они пассивны на фондовом рынке. Успешное управление активами сводится лишь к выбору депозита. Наша же задача – обес­печить их качественной экспертизой в сфере рынка ценных бумаг и убедить, что решение инвестиционных задач необходимо доверить профессионалам. Высокая доходность и сбалансированные портфели страховых компаний, которые находятся у нас в доверительном управлении, подтверждают этот тезис.

– Ключ к успеху инвестиционного банка, на ваш взгляд?

– Если в коммерческих банках и предприятиях реального сектора бизнес-процессы и процедуры имеют большее влияние на результат, то в инвестиционном банкинге основой является человеческий капитал. В нашем бизнесе ты очень близок к своему клиенту. Личные качества и профессионализм сотрудников позволяют решать задачи в части управления активами, структурирования сделок на рынке капиталов и налаженной работы с клиентами. Повторюсь, мы позиционируем себя в роли надежного инвестиционного партнера.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить