Почему Ушбаев взялся за бизнес, который продал Карибжанов

24917

И как замедление экономики Казахстана становится шансом для независимой инвесткомпании, работающей по западным принципам

Ануар Ушбаев и Акбар Тулегенов — соакционеры компании Tengri Partners
Фото: Андрей Лунин
Акбар Тулегенов (слева) и Ануар Ушбаев — соакционеры компании Tengri Partners

В конце 2015 Visor Holding (контроль у Айдана Карибжанова, №35 рейтинга богатейших бизнесменов Forbes Kazakhstan) решил сдать лицензию своего финансового подразделения Visor Capital, более 10 лет занимавшегося инвестиционным банкингом в Центральной Азии и являвшегося единственным из казахстанских брокеров, имевшим лицензию на торговлю ценными бумагами в Лондоне. Однако в середине 2016 Visor Holding начал вести переговоры по продаже данного актива другой отечественной инвестгруппе.

Новым владельцем бизнеса стала Tengri Partners, давшая ему название Tengri Capital. Топ-менеджеры и соакционеры материнской компании Ануар Ушбаев и Акбар Тулегенов (всего в Tengri Partners шесть участников) рассказали Forbes Kazakhstan, почему заинтересовались инвестициями в стране с упавшими темпами роста, зачем продают лондонскую лицензию и где видят точки роста.

F: Чем вам показался интересным бизнес, который Айдану Карибжанову стал неинтересен? Считаете, вы видите то, чего не увидел он?

Ануар Ушбаев: Думаю, Карибжанову этот бизнес стал неинтересен не в абсолютном смысле, а в относительном. То есть те деньги, которые Visor Holding зарабатывает на других инвестициях, оказались более значительными для их размера, чем то, что они могут заработать здесь.

Инвестиционный банкинг – очень процикличный бизнес: когда экономика идет вверх, у участников рынка появляется больший капитал, больше денег ищут сделок и, соответственно, больше работы появляется в их сопровождении. Когда же экономика сужается, весь этот бизнес тоже сужается. Тех сумм, которые зарабатывались, например, на первом IPO «РД КМГ», на сегодняшнем рынке ожидать, конечно, наивно.

F: Лондонская лицензия сыграла роль при принятии решения о покупке?

Акбар Тулегенов: Кроме всего прочего. Но в данный момент мы находимся в процессе продажи лондонской «дочки». Однако вместо нее откроем новую, с расширенным списком лицензий. Сейчас там только брокерская лицензия для клиентских ордеров, а в новой будут еще и право дилинга на собственную книжку, и право доверительного управления клиентскими активами. Кроме того, мы намерены открыть аналогичные лицензированные компании в Гонконге и Москве.

Есть достаточно широкий круг казахстанцев, которые имеют капитал за пределами страны и держат его в этих юрисдикциях, – их мы тоже видим в качестве своих клиентов. Но основная наша цель на данном этапе – управлять деньгами казахстанцев, которые держат их здесь. Либо вынужденно (определенные юрлица обязаны держать деньги в стране), либо ввиду отсутствия комфортного доступа к иностранным управляющим, либо потому, что их интересуют внутренние инвестиционные возможности. Мы готовы предоставить им инструменты зарубежных рынков капитала, риск которых не коррелирует со страновым риском, а также инструменты внутри РК.

F: Поначалу вроде интерес к сделке проявлял известный бизнесмен Тимур Куанышев, однако его нет среди учредителей Tengri Capital…

А. У.: Куанышев – наш партнер, в частности, в бизнесе подразделений собственных инвестиций и инвестиционного банкинга. Ведем совместно ряд инвестиционных проектов.

Здесь следует подробнее остановиться на структуре бизнес-направлений Tengri Capital. Как я уже сказал, инвестбанкинг – процикличный бизнес, а значит, не может быть основным драйвером в инвестиционной компании, иначе это будут сплошные взлеты и падения. В то же время брокерский и бизнес по управлению активами менее цикличны. И одна из ставок, которые мы делаем, – развитие бизнесов, которые генерируют cash-flow постоянного характера. Например, брокерско-дилерские услуги для финансовых институтов и корпоративных клиентов. Есть банки, не имеющие лицензии на фондовом рынке, страховые компании без аффилированных брокеров. Почему бы этим брокером не стать нам, являющимся профессиональным местным аналогом западного институционального брокера. Или такой мало раскрытый у нас рынок, как корпоративные казначейства, – подавляющее большинство для управления корпоративными сбережениями используют лишь банковские депозиты.

Второе направление – классический инвестиционный банкинг: рынки акционерного капитала, рынки долгового капитала и рынки частного капитала. К слову, готовим одну компанию к IPO, с размещением в этом году.

F: В каком секторе?

А. У.: В горнодобывающем. Кроме того, готовим несколько выпусков облигаций как на коротком, так и на относительно длинном, по сегодняшним меркам, участке кривой доходности. Ну и рынок частного капитала – слияния, поглощения, отчуждение активов и реструктуризация предприятий. В этом Visor Capital всегда был силен, и, несмотря на смену названия, есть большое количество возвращающихся клиентов.

Ануар Ушбаев
Фото: Андрей Лунин
Ануар Ушбаев.

Третье подразделение, новое для компании, – управление активами, по которому у нас есть две платформы: ПИФы и индивидуальные управляемые счета. По ПИФам минимальный объем вложений составляет $10 000. Это обусловлено не только нашими операционными возможностями, но и этическими соображениями: не хотели бы, чтобы ввиду не самого здорового состояния банковской системы многие неопытные инвесторы начали бы инвестировать последние сбережения в рисковые инструменты. То есть мы не хотим спровоцировать недолжное увеличение рисков. Поэтому изначально нацелены на работу с теми, кто просто желает увеличить доходность части сбережений. Минимальная сумма по отдельному управлению индивидуальными счетами, позволяющими более гибкий подход, – $500 000.

Четвертое направление, которое курирует Акбар, – это подразделение собственных инвестиций.

А. T.: Среди тех проектов, которые мы рассматриваем, есть и нефтегазовая индустрия, и энергетика, и производственный сектор, и финансовые услуги, и ретейл. Нам важен сам актив, что он собой представляет и как себя ведет. Под нефтегазом мы понимаем всю индустрию, от недропользования до поставок оборудования и трей­динга. Все это сильно упало, но, учитывая структуру нашей экономики, сектор недропользования все равно в ближайшие 20 лет будет оставаться одним из наиболее интересных.

Как инвесторов, нас интересуют предприятия в цикличных индустриях, которые сейчас находятся на стадии минимальной рентабельности и испытывают преимущественно финансовые и управленческие проблемы, а не операционные или рыночные.

А. У.: Пятое подразделение – аналитические исследования – напрямую не нацелено на монетизацию, но является очень важным репутационным драйвером. Был период, когда иностранные финансовые организации во время своих первых визитов шли за консультацией не в Нацбанк или Минфин, а в Visor Capital. Потому что там был высокий уровень профессио­налов, независимости и квалификаций, которые мы сохранили и культивируем. Мы восстановили практику ежедневных, еженедельных, ежемесячных отчетов по Казахстану на двух языках в открытом доступе, которыми уже начали пользоваться иностранные и местные клиенты. Также выпускаем более специфические и глубокие ежеквартальные отчеты по нефтяному, горнорудному и банковскому сектору, правда, пока только на английском. Еще публикуем ежеквартальный макроэкономический обзор по Казахстану и немного по Центральной Азии. Дополнительно готовы предоставлять заказные отчеты по клиентским предпочтениям.

А. T.: В основном мы сохранили штат Visor Capital и удвоили его. Все ключевые кадры, включая глав подразделений и председателя правления, остались из прежней команды.

F: Люди в кризис обожглись на ПИФах, почему вы думаете, что сможете вернуть интерес к ним?

А. T.: Большая часть наших сотрудников имеет иностранное образование и опыт работы в иностранных финансовых организациях.

А. У.: Наш подход кардинально отличается от того, что делалось на рынке раньше. Глобально этот бизнес стал намного менее субъективным. Мы впервые в Казахстане используем стратегическую аллокацию активов в качестве основного инструмента формирования портфелей, а также привносим наш зарубежный опыт в виде собственных торговых стратегий для увеличения доходности с качественной поправкой на риски. Существенную роль в принятии биржевых инвестиционных решений в мировой практике сейчас играет количественный анализ, и мы лучше других подготовлены осуществлять эту практику на местном рынке.

F: Как-то вы, Ануар, обмолвились о желании попасть в число управляющих средствами ЕНПФ…

А. У.: Уже, наверное, всем ясно, что передача пенсионных активов в руки государства была абсолютно неверным решением. Сейчас Нацбанк несет фидуциарную ответственность за средства ЕНПФ, он же принимает управленческие и инвестиционные решения, регулирует законодательную среду и рынок, субъектом которого является в том числе ЕНПФ, а также выполняет надзорные функции. Было бы целесообразно избавить Нацбанк от этих конфликтов интересов. Однако я считаю, что выбор управляющих надо фокусировать на компетенциях, а не на формальных признаках, таких как срок существования компании или активов в ее управлении. Потому что если, к примеру, в конкурсных требованиях указать $100 млн в управлении и не менее 15 лет на рынке, то пройдет, наверное, лишь одна казахстанская компания (и то в силу наличия кэптивных клиентов). В результате мы получим либо очередную монополизацию, либо рынок с нецелесообразным доминированием нерезидентов.

F: Намерены ли вы участвовать в МФЦА и верите ли вы в реализацию этого проекта? С РФЦА ведь ничего не вышло…

А. У.: РФЦА не случился по ряду причин, в частности, потому, что написанная BCG за большие деньги стратегия так и не была выдержана. Реализуется в полной мере МФЦА или нет, на наш бизнес это сильно не повлияет. Но если реализуется, это было бы замечательно для всех, и мы однозначно хотели бы там работать.

Акбар Тулегенов
Фото: Андрей Лунин
Акбар Тулегенов

При нынешней обстановке на KASE, в рамках морально устаревшего законодательства и отсутствия независимости – как финансовой, так и операционной – прогресс идет медленнее, чем хотелось бы как менеджменту биржи, так и участникам рынка. Например, у нас запрещена торговля ценными бумагами без покрытия, а значит, невозможны «короткие продажи» на понижение. А в мире они являются не только одним из ключевых факторов ликвидности финансовых инструментов и эффективности рынка, но и одной из первых линий защиты инвесторов от финансового мошенничества недобросовестных эмитентов. Лишь возможность спекуляций с обеих сторон ценовой динамики создает «живую» торговлю и справедливое ценообразование.

F: И все же вы начинаете свою работу именно тогда, когда в целом для развивающихся рынков наступили не лучшие времена и аналитики сходятся на том, что такие страны, как Казахстан, будут скорее терять деньги, чем привлекать…

А. Т.: Это именно та причина, по которой мы пришли на этот рынок: конкуренты сворачивают свое присутствие или приостанавливают инвестиции. Сегодня Казахстан близок к минимальной точке цикла. Если бы мы пришли на рынок в 2005–2006, нам было бы сложно завоевать даже 5%-ную долю. Именно сейчас возникает шанс для независимой компании, которая функционирует без поддержки материнского банка.

F: То есть вы верите в будущее казахстанской экономики?

А. Т.: Я думаю, 2017 год будет хуже предыдущего. Но 2018–2019 могут стать началом обратного движения. И к тому времени мы должны быть в таком положении, чтобы, когда люди снова начнут верить в эту индустрию, оказаться на слуху в числе первых.

F: Каков, на ваш взгляд, потенциал вашего рынка?

А. У.: На рынке управления активами, думаю, суммарные средства под управлением лицензированных компаний не превышают $150 млн. В развитых странах высокая доля сбережений физических лиц инвестирована в ценные бумаги и ПИФы. К примеру, в Америке более 60% финансовых активов населения представляют собой именно ценные бумаги и фондовые инвестиции, в Азии – порядка 15–20%, в Европе – где-то посредине между этими цифрами. Если мы будем иметь тенденцию в азиатскую сторону и сможем хотя бы 15% депозитов физических лиц перевести в ПИФы, это уже будет более $3,5 млрд. Если нам удастся из них мобилизовать хотя бы 10%, это уже более $300 млн в управлении. Понятно, что, как только у нас начнет получаться, активизируются конкуренты. И мы это приветствуем, это только расширит рынок.

F: Как на вашем бизнесе скажутся события, происходящие в банковском секторе?

А. У.: Я бы не хотел раскрывать детали наших соображений, тактических и стратегических решений, но они есть. Сложности, которые переживает Казахстан, не уникальны. Подобное было в США в конце 1980-х, в Японии и Латинской Америке в начале 1990-х, в Азии и России в конце 1990-х. Раньше эти проблемы у нас заливались деньгами, а не решались. Как только будут потрачены деньги Нацфонда, эффективность принимаемых решений резко возрастет. Поэтому в долгосрочной перспективе я верю, что мы придем к чему-то более разумному. Не хочется быть банальным, но, как говорится в китайской пословице, когда идет шторм, кто-то строит крепкие стены, а кто-то – ветряную мельницу. Мы строим ветряную мельницу.

Сейчас кредитный риск по шансам полной возвратности депозитов в банках, особенно тех, что превышают сумму, гарантированную государством, сильно вырос. В то же время ввиду валютных рисков у банков появилось много долларовых вкладчиков. И, поскольку в стране очень мало долларовых активов, куда можно инвестировать, они вынуждены хранить эти деньги на долларовых корреспондентских счетах в Нацбанке, который платит по ним 0%. Поэтому банкам приходится снижать ставки по валютным депозитам. И повышать проценты на новые кредиты ввиду высокой доли неработающих кредитов, чтобы иметь разумную норму рентабельности. Поэтому на этом рынке страшное давление.

В этом плане мы поможем и банкам: во-первых, инвестируя их долларовые накопления, во-вторых, освободив от части долларовых вкладчиков. А ситуация такова, что рынка капитала почти не существует, то есть распределение капитала от владельцев к сторонам, которые в нем нуждаются, происходит только через банковский сектор, который, к сожалению, не оправдал надежд.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить