Как РК пытается обойти конкурентов в гонке за рынки и инвестиции Ирана

17030

В понедельник, 11 апреля, начинается визит президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в Иран

Фото: Андрей Лунин

15-миллионный Тегеран неожиданно похож на советские города – те же жизнеутверждающие картинки на глухих торцах «хрущевок» (даже стена тюрьмы, расположенной, как в назидание, рядом с Торговой палатой и офисами крупнейших банков, расписана голубыми дворцовыми арками); те же горбатые потрескавшиеся тротуары и обилие бюджетных машин, напоминающих «Жигули»; то же отсутствие откровенных трущоб, восточного шума-толчеи и уличных торговцев. Впечатление дополняется развешанными повсюду совместными портретами аятоллы Хомейни (покойного) и ­аятоллы Хаменеи (ныне правящего) в духе раннесоветских картин Ленин – Сталин.

В этом году, после снятия санкций, столицу Ирана заполонили иностранные делегации, но город еще не привык к своей популярности. Обменять валюту по официальному курсу можно только в банках и только в рабочее время (в остальное это делают таксисты и продавцы круглосуточных мини-маркетов по курсу черного рынка), ценники и надписи крайне редко дублируются на английском (проблема в том, что персидские в них не только буквы, но и цифры), иностранцы вызывают всеобщий доброжелательный интерес.
Совершенно очевидно, что скоро здесь многое изменится. Западные корпорации устремились в иранскую столицу, чтобы удовлетворить отложенный спрос на новые технологии, товары и сервис (о размерах этого спроса можно судить по единовременной покупке иранским правительством 114 самолетов Airbus за $25 млрд). Восточный, азиатский и латиноамериканский бизнес из Ирана никогда полностью не уходил, однако отключение в марте 2012 банков страны от международной платежной системы SWIFT в разы снизило деловые контакты (расчеты за казахстанскую металлургическую продукцию, например, происходили через Дубай, а деньги шли от двух месяцев до года). С середины марта иранские банки смогут проводить прямые международные платежи, и процесс превращения из изгоя в сказочную страну завершится.

Насколько окончателен этот хеппи-энд, зависит, конечно, от общей ситуации на Ближнем Востоке (в военных действиях Иран участвует через поддерживаемую им «Хезболлу»), но сейчас возможный выигрыш явно затмевает риски. Страна с 80-миллионным населением занимает второе место в мире по запасам газа, четвертое – по нефти, первое – по цинку и титану. Капитализация иранской фондовой биржи – $150 млрд (вторая на Ближнем Востоке). После значительного падения в 2013, связанного с отключением от SWIFT, 28-я экономика мира постепенно приходит в себя. Даже в провальном для всех сырьевых государств 2015 (добыча нефти и газа дает 53% ВВП Ирана) рост составит более 3%. ЕБРР ожидает, что в дальнейшем страна будет расти на 5–6% ежегодно. У самих иранцев еще более оптимистичные прогнозы: 8% при уже обещанных европейских инвестициях в 50 млрд евро. Иран – один из крупнейших в мире импортеров машиностроительной, химической, металлургической и аграрной продукции. Эксперты МВФ считают, что наибольшие выгоды от возвращения его в глобальную экономику получат близлежащие страны, следующие бенефициары – государства Центральной Азии и Кавказа.

Подарок судьбы

Казахстан в этот раз довольно оперативно присоединился к всеобщему походу за сокровищами Персии (видимо, выпадение из зоны нефтедолларового комфорта стимулирует подвижность) и даже обошел иных на старте.

Например, в иранском импорте плоского проката (общий объем – $1,8 млрд в год) доля Казахстана составляет 27%, уступая только ОАЭ (33%; но KAZNEX считает, что в этом объеме может быть продукция российских «Магнитки» и «Северстали», направляемая через Дубай). После нас идут Южная Корея (21%) и Китай (19%). Недавно азербайджанский ресурс Fineko сообщил со ссылкой на неназванный источник, что Иран фактически спас в 2016 от банкротства металлургическую промышленность Казахстана: в январе благодаря отмене санкций был резко увеличен экспорт в эту страну металлопродукции, прежде всего стали, что компенсировало снижение спроса в Китае, куда она ранее в основном направлялась.

Наша страна также самый крупный поставщик в Иран фуражного ячменя с долей в 24%. Ближайшие конкуренты – Индия (17%), ОАЭ (15%) и Великобритания (12%). По пшенице доля, наверное, могла бы быть и больше – пока 8%; основные конкуренты – Швейцария (22%), ОАЭ (16%) и Германия (14%).

Всего, по данным KAZNEX, 105 казахстанских компаний являются экспортерами в Иран, из них 73 осуществляют поставки на суммы свыше $1 млн в год. В 2014 товарооборот Казахстана с Ираном составил около $1 млрд, что значительно меньше уровня 2008, когда он доходил до $2,1 млрд. Впрочем, и у России, чья экономика больше казахстанской в 9 раз и которая все последние годы находится с Ираном в тесном политическом партнерстве, товарооборот с ним всего $1,67 млрд. Притом что общий товарооборот Ирана – более $127 млрд. С Китаем, например, – $52 млрд. Во время январского визита Си Цзиньпина в Тегеран были подписаны контракты на 17 млрд, договорено увеличить годовой товарооборот до $100 млрд.

Форум с аншлагом

Официальному визиту Нурсултана Назарбаева в Иран предшествовал первый казахстанско-иранский бизнес-форум, организованный нацхолдингом «Байтерек». Он прошел в Тегеране в феврале. В форуме приняли участие около 200 казахстанских компаний, с иранской стороны их было значительно больше – около 700 (хотя изначально, по словам главы «Байтерека» Куандыка Бишимбаева, предполагалось примерно 150). Оказалось, что иранский бизнес готов не только к взаимной торговле и приему казахстанских инвестиций, но и к инвестированию в Казахстан. По данным KAZNEX, сейчас у нас зарегистрировано 400 компаний из Ирана, в том числе активны 164.

Фото: Андрей Лунин

Али Тайеби, представитель компании Alvan, поставляющей в Казахстан 320 контейнеров лакокрасочных веществ в год, говорит, что его акционеры решили строить у нас завод, сейчас выбирают мес­то – под Алматы или в Шымкенте. Стоимость проекта – свыше $200 млн. «Мы намерены сделать его якорным для экспорта по всему СНГ, по примеру финских коллег (в прошлом году под Алматы свой завод открыла Tikkurila. – Прим. ред.). Нам кажется привлекательной ваша программа привлечения инвесторов, она очень интересна для тех, кто настроен на долгосрочные инвестиции. Ну и девальвация тенге тоже подтолкнула к этому решению», – признается Тайеби. По его словам, раньше компания проводила платежи через Дубай или Китай, из-за чего теряла 3–7% выручки, а после перехода тенге на плавающий курс производство в Казахстане показалось бизнесом более предсказуемым, чем экспорт готовой продукции.

Вахид Надири из AMS Indastrial Group, которая давно работает в Узбекистане (выпускает оборудование для заводов стройиндустрии), говорит, что компания намерена в этом году открыть офис в Алматы: «Снятие санкций для нас – огромный стимул. До этого работать за рубежом было не очень выгодно, а проводить платежи через третьи страны – долго и не всегда безопасно, деньги могли просто пропасть. После России Казахстан и Украина – лучшие рынки в СНГ. Конкуренции не боимся: цены у нас чуть выше, чем у Китая, но качество оборудования значительно лучше. Китайцы, правда, гораздо более эффективны в продвижении своего товара».

Амир Модарес, компания которого работает в Казахстане уже 15 лет (в частности, строила участок автобана Астана – Щучинск, несколько участков дороги Шымкент – Самара, являющейся частью трассы Западная Европа – Западный Китай), сейчас занимается строительством трассы в Павлодарской области. «Если раньше в казахстанских тендерах нашими конкурентами были турки, то теперь – немецкие и итальянские компании; мы вышли на европейский уровень качества», – утверждает он.

С качеством во многих секторах иранской промышленности действительно нет проблем – об этом говорит каждый, кто уже работает в стране (сейчас это 150 казахстанских компаний, одна даже оказывает коммунальные услуги в Тегеране).

Балтабек Мукашев, глава ЕMK, с 2012 разрабатывающей в Иране золотое месторождение, признается, что поначалу был удивлен подготовкой местных кад­ров: «Здесь лучший инженерный персонал в регионе и очень высокий уровень подрядных организаций, сопоставимый с европейскими и лучшими азиатскими компаниями. Причем технологии у Ирана собственные, в отличие, например, от ОАЭ».

Сайдулла Кожабаев, председатель наблюдательного совета Alageumelectric и участник программы «Национальные чемпионы», приехал в Тегеран, чтобы присмотреть новые рынки сбыта для своих трансформаторов. Ему не только удалось сразу же найти покупателей (договор на $2 млн в 2016), но и заключить предварительное соглашение с Niroo Тransfo о строительстве в Шымкенте завода трансформаторных масел (сейчас вся потребность Казахстана покрывается импортом из РФ).

ТОО «Glo'Cargo» Эльбруса Иманбаева подписало с несколькими иранскими компаниями контракты на поставку туда муки и сои, а в Москву – сухофруктов, общей суммой около $10 млн.

Однако транспортировка из Казахстана, несмотря на инфраструктурные старания последних лет, выходит гораздо дороже, чем из других стран. «У нас в Гургане очень много птицефабрик и предприятий по производству макарон, поэтому казахстанское зерно пользовалось спросом. Но теперь нам выгоднее привозить его большими кораблями из Бразилии – это обходится в $28 за тонну, а не в $60 с лишним, как из Казахстана», – говорит глава комиссии по экспорту Торговой палаты провинции Гюлистан Оксана Чуприна (алматинка, вышедшая замуж за иранца).

Впрочем, государственные и квазигосударственные органы обеих стран настроены сообща решать эти проблемы и стимулировать взаимные инвестиции и торговлю. В дни форума Куандык Бишимбаев обсудил с председателем Иранского фонда благосостояния Сеидом Хоссейни возможность создания совместного инвестиционного фонда для финансирования взаимно интересных проектов в различных сферах.

По словам главы «Байтерека», ряд частных инвесторов уже выразили интерес к идее: «Такие фонды общей стоимостью $2,5 млрд у нас существуют с китайскими инвесторами, с Арабскими Эмиратами, с международными институтами развития, в частности ЕБРР. Очень интересно было бы посотрудничать в этом плане и с Ираном, учитывая технологические и финансовые возможности здешнего бизнеса и его интерес к Казахстану».

Советы старожила

У Казахстана осталось не так много времени, чтобы застолбить ниши в Иране: конкуренция ужесточается с каждым днем. Глава ЕМК Балтабек Мукашев, работающий в стране уже пятый год, предупреждает: «В мире больше не осталось таких неосвоенных рынков в 80 млн потребителей. Сейчас все поняли, что Иран – это интересно. И как рынок, и по географии, и по недрам. Но он никогда и не был изолирован полностью, поскольку санкции ООН этого не предполагали. При этом наш товарооборот с Ираном – $1 млрд, а, например, у Mitsubishi – $2,8 млрд. Теперь это надо исправлять».

Иран, по мнению собеседника, одна из самых стабильных стран Ближнего Востока с развитой инфраструктурой. «По собственным высоким технологиям Иран – номер один в регионе, – говорит Мукашев. – Например, они сами запускают спутники. Тегеранский технологический университет – один из лучших технических вузов мира. Вы знаете, кто получил последнюю Филдсовскую премию, аналог Нобелевской для математиков? Мариам Мирзахани. В 2014 она стала первой женщиной-лауреатом и первым лауреатом из Ирана».

Однако, замечает Мукашев, есть и отдельные моменты, о которых следует знать казахстанским компаниям, решившим поработать в этой стране. «У них другое время, другие скорости, нужно терпение. Там не работают европейские бизнес-законы, очень многое зависит от личных отношений. Даже «железный» бизнес-проект провалится, если отношения не сложились. Переговоры могут длиться годами, но если контракт подписан – на этом все. В отличие, например, от бизнеса с китайцами, которые легко подписывают контракт, а затем постоянно вносят в него изменения. Приходя в Иран, нужно знать историю, культуру и философию этой страны. Ты можешь не любить Америку или Китай, но при этом успешно делать там бизнес, но Иран надо понять, прочувствовать, иначе можно быстро устать», – предупреждает бизнесмен.

Еще одна особенность – иранцы упорные переговорщики, что показали и переговоры по отмене санкций. «Они знают цену вопроса, умеют доказывать свою позицию, их можно убедить только очень точными и полноценными аргументами. Но при этом доброжелательны к собеседнику, внимательны к его настроению, не будут цепляться к мелочам, проявлять нетерпение или неуважение, – продолжает Мукашев. – Им имеет смысл предлагать только стоящий и технологичный продукт, тем более сейчас, когда конкуренция за иранский рынок ужесточается с каждым днем».

Сейчас бизнесмен намерен развивать и сельскохозяйственное направление с прицелом на рынки Ирана. «Конкурентное преимущество Казахстана – наличие огромных сельскохозяйственных территорий, – отмечает он. – Мы ведем поиск и подбор молодых специалистов по сельскому хозяйству, в том числе среди выпускников «Болашака», так что приглашаем».

Балтабек Мукашев готов активно помогать посольству Казахстана в адаптации наших компаний на новом рынке. «Меня уже здесь знают, а для иранцев, как уже говорил, это очень важно. Мы можем помогать казахстанским компаниям как в контактах с властями, так и в подборе местных партнеров», – обещает бизнесмен.

Открыть двери

Есть еще между бизнесом двух стран барьеры, устранить или смягчить которые можно только на государственном уровне. Самый главный, по словам сопредседателя Иранско-Казахстанского делового совета Амира Абеди (с нашей стороны его возглавляет Бишимбаев), – визовый. «Сегодня самолет Mahan Air (иранская авиакомпания, выполняющая рейсы Тегеран – Алматы – Тегеран) полетел в Казахстан пустым. Если мы не устраним визовую проблему, то никакого развития бизнеса не получится. Сейчас у Ирана облегченный режим с 90 странами, когда виза ставится прямо в аэропорту, и мы хотели бы иметь аналогичное сообщение с Казахстаном», – говорит Абеди.

Глава объединения юридических лиц «Федерация индустрии гостеприимства» Гульнара Кенеева поясняет, что иранцам для получения визы в Казахстан нужно иметь приглашение или вызов, что препятствует не только бизнес-контактам, но и въездному туризму.

«Вопрос действительно очень существенный, и его надо решать, – признает министр по инвестициям и развитию РК Асет Исекешев. – Мы сделали свободные групповые туристические визы для граждан Китая, и я предлагаю распространить этот режим на граждан Индии и Ирана. Думаю, в течение 2016 какие-то результаты уже будут».

Вторая проблема, о которой говорят иранские бизнесмены из разных секторов экономики, – транспортировка, в частности высокая стоимость услуг «Казахстан Темир Жолы». «Мы хотели бы создать совместную компанию для морских перевозок, но, к сожалению, встречаем какую-то вялость со стороны КТЖ. А если не будем развивать транспорт, то не будет и товарообмена», – подчеркивает президент Иранской холдинговой нефтегазовой компании Амир Шарвази.

 

Исекешев утверждает, что и этот вопрос решается – стороны, включая Туркменистан, намерены ввести единый тариф по всей железной дороге, соединяющей Казахстан с Ираном. Что касается портовых тарифов, то он считает, что сейчас надо выделить место иранцам для строительства терминала в порту Курык. Взамен Иран готов предоставить Казахстану аналогичные условия в своих портах.

В конце февраля делегация КТЖ совершила визит в Иран, во время которого обсуждалось также строительство совместного терминала в порту Бендер-Аббас на берегу Персидского залива и сухого порта вблизи станции Инчебурун на границе Ирана с Туркменистаном. По словам главы МИРа, иранцы в ближайшие 10 лет направят в свои инфраструктурные проекты около $1 трлн и Казахстану сам Бог велел воспользоваться своей географической близостью к такому рынку.

Напоследок – курьез. Иранцы собрались подписать контракт на покупку у одной из казахстанских компаний производимого той телекоммуникационного оборудования, но выяснилось, что в Казахстане на продажу такого оборудования за рубеж существует… экспортная таможенная пошлина. «Не знаю, как это получилось, наверное, на всякий случай установили – мы же не думали, что будем когда-нибудь экспортировать телекоммуникационное оборудование», – смеется Асет Исекешев, заверяя, что проблем со снятием пошлины не возникнет.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить