ШОС. Выдержит ли двухколесный велосипед тяжеловесов геополитики?

15995

Саммит Шанхайской организации сотрудничества в Астане окончательно укрепил концепцию «двух колес», которую китайская сторона начала продвигать уже давно. Первое колесо - «безопасность». Второе – «экономическое сотрудничество»

Главы стран-участниц ШОС.
Фото: Акорда
Главы стран-участниц ШОС.

Символичным является то, что президент Казахстана именно на встрече с министрами обороны государств-членов ШОС сделал акцент на необходимость усиления экономической начинки в рамках этой региональной структуры с привязкой к программе «Новый Шелковый путь». К тому же, перед саммитом в Астане состоялось заседание правления Делового совета ШОС.

До появления китайского проекта «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП) в ШОС уже пытались провести постепенную трансформацию в сторону более тесного экономического сотрудничества между всеми его членами. Миссия Китая состояла в создании нового единого экономического пространства, хотя другие члены организации видели в ШОС, в первую очередь, провайдера безопасности, который, наряду с ОДКБ, готов участвовать в тендере на оказание антитеррористических услуг.

Сейчас же ШОС решили сделать не только одним из важных элементов проекта ЭПШП в качестве дополнительного канала реализации экономической «мягкой силы» Китая, но и площадкой для обеспечения региональной безопасности, которая важна в реализации этого проекта. Об этом говорит и Конвенция ШОС по противодействию экстремизму и терроризму. Тем более, что одной из целей реализации ЭПШП для Китая также является снижение уровня конфликтогенности не только в том же СУАР, но и в центральноазиатском регионе, куда уже вложены солидные китайские инвестиции, объем которых, судя по недавним заявлениям Пекина, еще будет увеличиваться. И у Китая есть то, чего нет у России, а именно – возможность привлечь к себе страны региона через экономические программы с хорошими бюджетами. Хотя механизм объединения гигантского китайского экономического потенциала с разношерстными экономическими системами центрально-азиатских государств все-таки будет напоминать игру в одни ворота.

Особенностью нынешнего саммита в Астане является не только обсуждение того, как эффективно крутить два колеса ШОС, но и увеличение количества пассажиров на этом двухколесном велосипеде. Тем более, что процесс расширения ШОС шел довольно сложно, так как изначально организация создавалась только между государствами, которые имели общую границу с Китаем. Пекин долгое время не хотел ускорять количественный рост Шанхайской Организации Сотрудничества, опасаясь, в том числе, потери контроля над этим региональным объединением из-за возникновения разногласий между новыми участниками.

Несколько лет назад на одном из саммитов ШОС даже рассматривался меморандум о специальных обязательствах, которые должно было брать на себя любое государство-заявитель в случае получения статуса постоянного члена организации. Интересно, что похожий меморандум когда-то предлагал принять и Казахстан в рамках Евразийского экономического союза. Но, несмотря на это, ЕАЭС, в конечном счете, «растолстел» за счет Армении и Кыргызстана. Что касается ШОС, то, после долгого рассмотрения, все-таки началась процедура приема в состав Шанхайской организации сотрудничества Индии и Пакистана.  

С первого взгляда, это автоматически повышает геополитический и экономический вес организации, где к двум ядерным государствам могут присоединиться еще два. А общий экономический потенциал Индии и Китая в рамках ШОС сразу же превращает эту структуру в серьезного глобального экономического игрока. Вот только проблема заключается в том, что расширение ШОС идет за счет государств, которые находятся в состоянии «холодной войны» из-за территориальных конфликтов.

Интересно, что официальные представители Индии, например, даже не участвовали форуме «Один пояс - один путь», который проводился в Пекине в мае этого года, так как Дели не устраивал китайско-пакистанский экономический коридор, который проходит через участок, являющийся предметом территориального спора между Исламабадом и Дели.

В принципе, можно согласиться с той точкой зрения, что расширение ШОС является результатом игр некоторых из его участников, которые хотят тем самым снизить вес Китая в этой структуре. И появление той же Индии в организации играет на руку Москве, которая ищет равноценный баланс для Пекина. В свою очередь, Китай в качестве баланса для Индии видит Пакистан, с которым у Поднебесной довольно тесные экономические интересы.

Кстати, Россия не менее активно лоббирует еще одну кандидатуру –  Ирана, который является сейчас геополитическим партнером России на Ближнем Востоке. На июньском саммите ШОС в Узбекистане в прошлом году уже обсуждался вопрос о возможном приеме Ирана в число членов этой организации. Более того, в преддверии саммита ШОС в Астане заместитель министра иностранных дел РФ Игорь Моргулов снова заявил о том, что вступление Ирана в ШОС внесло бы положительный вклад во взаимодействие стран организации.

С экономической точки зрения это вполне возможно, учитывая, что многолетние международные санкции против Ирана позволили этой стране построить одну из успешных экономик в мусульманском мире, не связанную только с добычей сырья.  Речь идет о мощном развитии импортозамещения в стране, начиная от производства продукции легкой, пищевой промышленности, и заканчивая автомобилестроением. В отличие от других нефтедобывающих стран Персидского залива, из-за санкций Иран перестал страдать «проклятием ресурсов» не потому, что у него не было сырьевых ресурсов, а потому, что были искусственные ограничения на их продажу. В результате пришлось провести перестройку всей иранской экономики, которая должна была демонстрировать большую производительность труда при меньших затратах. Всемирный банк и Международный валютный фонд не так давно признали, что Иран занимает прочное второе место среди стран Ближнего Востока и Северной Африки по росту ВВП.

Появление Ирана в ШОС, возможно, выгодно и Казахстану, для которого важен выход к Персидскому заливу, в первую очередь, в рамках транспортного сотрудничества с Ираном. Также Иран является одним из важных элементов обеспечения безопасности в Каспийском регионе. В то же время последние теракты в Иране указывают на то, что сфера террористической активности активно расширяется по мере выталкивания ИГИЛ из Сирии и Ирака. И это расширение также затрагивает безопасность Центральной Азии, Китая и России. Выходит, что все сейчас сидят в одной лодке.

С другой стороны, гипотетическое вхождение Ирана в ШОС на фоне риска нового обострения отношений между Тегераном и новой администрацией Белого дома, возможно, выгодно Москве, но непонятно, как к этому отнесется Китай, который не хочет чрезмерно политизировать эту региональную структуру, превращая ее в «пугало для Запада», в некое подобие антиНАТО. Тем более, что сухопутная часть ЭПШП в основном направлена именно на западные рынки. К тому же, непонятно, как к вхождению Ирана в ШОС отнесутся многие арабские государства, в первую очередь, Саудовская Аравия, с которой у Китая также тесные экономические отношения. Кроме этого, у Таджикистана в последнее время сложились не очень теплые отношения с Тегераном из-за политических разногласий по поводу лидеров бывшей Партии исламского возрождения Таджикистана.

В качестве еще одного потенциального участника ШОС гипотетически можно рассматривать Турцию, даже несмотря на то, что это государство все еще является членом НАТО. Разочаровавшись в западном направлении внешней политики своей страны, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган все больше поворачивается на восток (или делает вид, что поворачивается), намекая на появление нового геополитического триумвирата в лице России, Турции и Китая. И, возможно, одним из лоббистов вхождения Турции в ШОС может быть Казахстан. Тем более, что Турция уже шесть лет, как является «партнером по диалогу» со странами-участницами ШОС. Не стоит забывать, что в свое время Астана даже предлагала Турции войти в Евразийский экономический союз. Хотя после появления Армении в рамках этой организации перспектива участия Турции в ЕАЭС пока сомнительна. Кстати, прошлогоднее заявление Эрдогана по поводу возможного членства Турции в ШОС прозвучало в тот момент, когда Казахстан уже был председателем ШОС.

В то же самое время, отношения между Анкарой и Пекином при Эрдогане вряд можно назвать ровными. Они напоминают дипломатические горки.

С одной стороны, Китай вполне устраивает нынешняя антиамериканская риторика турецкого президента, а также довольно тесные экономические связи двух стран, в том числе и подключение Турции к китайскому проекту «Экономический пояс Шелкового пути». Например, Турция и Китай совместно с Казахстаном, Азербайджаном и Грузией учредили консорциум по транспортировке грузов из Китая в Европу. Соглашение было подписано в ноябре 2015 в Стамбуле представителями крупных транспортно-логистических операторов стран участниц этого проекта. Речь шла о том, что контейнеры должны были отправляться с запада Китая, из Синьцзян-Уйгурского автономного района, через Казахстан по железной дороге в порт Актау. Затем переправляться на пароме через Каспийское море в Азербайджан, откуда – идти в Грузию и Турцию. Из этих стран по железной дороге грузы должны уже идти дальше в Европу.

С другой стороны, в отношениях между двумя странами были и скандальные ситуации. В 2009, на фоне беспорядков в Урумчи, когда произошли столкновения между уйгурами и ханьцами, Эрдоган, выступая в поддержку первых, в своем заявлении отметил, что происходящие в Китае события являются геноцидом. Более того, он даже хотел вынести ситуацию в СУАР на рассмотрение Совета Безопасности ООН. А министр промышленности Турции Нихат Эргин даже призвал к бойкоту китайских товаров. Конечно, чуть позже ситуацию удалось сгладить, что позволило Турции стать «партнером по диалогу» для ШОС. В 2012 Реджеп Тайип Эрдоган даже стал первым турецким лидером, который в рамках своего официального визита в Китай посетил СУАР. Однако у Пекина осадок остался. Тем более что в 2015 в Турции снова прошли антикитайские митинги с требованием защитить права уйгуров-мусульман. В ответ на это власти Китая даже предупредили своих граждан в Турции об опасности нахождения в этой стране.

Таким образом, если Эрдоган не для красного словца заявляет о членстве Турции в ШОС, ему придется поменять и свою риторику по отношению к ситуации в СУАР. Ведь в рамках этой организации Китай уже давно пролоббировал принятие своей концепции «трех зол»: сепаратизм, терроризм и экстремизм, где под первым злом также имелась в виду и деятельность сепаратистских организаций в СУАР.

В любом случае, расширение ШОС за счет амбициозных государств, пытающихся выработать свою субрегиональную и глобальную повестку дня, способно как повысить вес этой организации, так и снизить ее эффективность, тем более, если эти повестки будут не совпадать.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить