Казахстан открывается мировой торговле в пору ослабления экономики
В конце июля президент Казахстана Нурсултан Назарбаев подписал в Женеве протокол по присоединению Казахстана к ВТО.19-летний процесс вступления нашей страны назван в пресс-релизе организации «одним из самых сложных» в ее истории
Там же поясняется, что «сложность и уникальность вступления Казахстана заключается в переговорах по корректировке тарифов из-за членства... в Евразийском экономическом союзе», ввиду чего пришлось разрешать противоречия между «двусторонними соглашениями о доступе на рынок, графиком исполнения российских обязательств и внешним таможенным тарифом ЕАЭС». Зато теперь в середине декабря на X министерской конференции в Кении Казахстан станет 162-м членом Всемирной торговой организации.
Трудно, впрочем, сказать, что казахстанские переговорщики в полной мере справились со своей задачей. Согласно имеющейся у Forbes Kazakhstan информации, по 3171 товарной позиции ввозные таможенные пошлины, оговоренные Казахстаном с ВТО, отличаются от единого таможенного тарифа, действующего в Евразийском экономическом союзе. Для сравнения: расхождения с ЕТТ тарифов Киргизии, вступившей в ВТО еще в прошлом столетии, составляет чуть больше 100 позиций. Как при такой картине изменятся условия для казахстанского бизнеса – пока абсолютно непонятно.
«Мы так и не знаем условий, на которых вступаем в ВТО, это какая-то страшная «партизанская тайна». Если Казахстан будет импортировать товары по новому тарифу, то каким образом их передвижение будет администрироваться? И что здесь первично – требования ВТО или ЕАЭС? – недоумевает председатель Ассоциации таможенных брокеров Геннадий Шестаков. Он полагает, что в данной ситуации придется маркировать не вагоны или коробки, а розничную упаковку: – То есть на каждом тюбике, условно, зубной пасты должна быть надпись: «Только для продажи на территории Казахстана». Если подобных товаров будет много, о каком едином таможенном пространстве можно вести речь?»
Переговоры Казахстана с ВТО действительно велись в закрытом режиме, как в свое время и Россией, подтверждает заместитель председателя правления Национальной палаты предпринимателей РК Рахим Ошакбаев.
«Есть такое понятие – «закрытый режим переговоров», когда правительство ведет работу без какой-то огласки. Мы обращались туда по этому поводу неоднократно, – рассказывает он, – но НПП не была допущена к участию, потому все это время информация у нас была поверхностная и отрывочная». Правда, уже после финального заседания рабочей группы и официального заявления президента страны о завершении переговоров в НПП поступил отчет для экспертного заключения, но практического смысла в нем нет – в условиях все равно ничего изменить нельзя. Что касается коллизии по тем товарам, за ввоз которых теперь в Казахстане будет взиматься меньшая пошлина, чем в России или Белоруссии, то НПП предлагает правительству введение интегрированного, а не таможенного контроля за их передвижением – с проверкой на предмет не только уплаты пошлин, но и соответствия техрегламентам.
Вместе с тем Ошакбаев не особенно уверен, что это снимет проблемы: «Ситуация странная, конечно, – как в рамках одной таможенной территории будут существовать разные ставки? Да, согласно требованию ВТО Россия будет снижать свои ставки в течение определенного периода, в какой-то момент часть их, наверное, сойдется с нашими, но часть обязательно не будет совпадать. Все это требует детального анализа, который мы ввиду недостатка информации пока сделать не можем».
Самой большой опасностью зампред правления НПП считает возможность утери инструментов поддержки отечественного производителя. «По правилам мы еще до вступления в ВТО должны привести свое законодательство в соответствие с условиями договора, – объясняет он. – И здесь самое уязвимое наше место – полное исключение из законодательства положений о поддержке казахстанского содержании в закупаемых товарах и услугах. Кстати, Россия во время переговоров не присоединилась к этому Соглашению о госзакупках. Если мы с восторгом неофита решим быть святее Папы Римского, для отечественного бизнеса, и без того придавленного жестким диспаритетом тенге к российскому рублю, настанут тяжелые времена».
Ошакбаев утверждает, что и в рамках ВТО есть возможность поддерживать местный бизнес, если правительство займет соответствующую принципиальную позицию. «Например, в России действует закон о промышленной политике, который устанавливает безусловный приоритет при госзакупках товаров российского производства, но с оговоркой – «в случае непротиворечия правилам ВТО». Вот и мы будем просить правительство разработать систему поддержки, адаптированную как к ВТО, так и к ЕАЭС», – заключает Ошакбаев.
На сегодня же казахстанская экономика не демонстрирует чудес адаптации. Помнится, в 2009, когда таможенный союз с Россией и Белоруссией был только проектом, правительственные чиновники говорили, что это своеобразный экзамен местному бизнесу перед вступлением в ВТО. Однако провалило его, как мы видим, и правительство, не сумевшее регуляторно и переговорно отстоять интересы отечественного бизнеса в резко изменившей макроэкономической обстановке. Так, по словам Шестакова, с начала года, то есть с момента начала функционирования ЕАЭС, всем юрлицам – резидентам РК пришлось растаможивать импортируемые из третьих стран автомобили в России: в нашей стране не оказалось предусмотренного техрегламентами сертификационного оборудования. Вопрос, для чего безопасность «тойот» и «фордов» проверять в условном Урюпинске, не был в свое время задан казахстанскими переговорщиками партнерам по ЕАЭС. Поэтому надежд, что в случае с ВТО ситуация окажется принципиально иной, немного.
В то же время главный экономист ЕБРР по Центральной Азии Аргис Прейманис считает, что вхождение в ВТО как раз может дать импульс проведению реформ и повышению конкурентоспособности на государственном уровне и уровне частных предприятий. «Чтобы вхождение в ВТО принесло существенную пользу, правительству Казахстана необходимо продвигать реформы; Национальному банку – работать над тем, чтобы сделать финансовый сектор страны еще более динамичным и нормализовать кредитную и монетарную политику; компаниям – увеличивать производительность и внедрять новые технологии, процессы и продукты (последнее является ключевым моментом)», – говорит он.
Прейманис не видит особых проблем относительно конкурентоспособности казахстанских компаний по сравнению с российскими. «Это краткосрочная ситуация, возникшая в связи с падением рубля, – полагает он, – и она постепенно меняется. Намного более важным является обеспечение долгосрочной конкурентоспособности, и здесь инновации должны сыграть ключевую роль. Получит ли Казахстан выгоды от ВТО и в какой перспективе – зависит от степени этой конкурентоспособности, а также степени реабилитации и модернизации финансового сектора. Само по себе членство не является гарантией получения материальных выгод».
Экономист ЕБРР также не считает момент вступления в ВТО особо неудачным из-за падения цен на основные экспортные товары Казахстана и проблем в ЕАЭС. «В любом случае страна и предприятия должны продвигаться вперед, и чем раньше это начать, тем лучше, – говорит Прейманис. – Это принесет выгоды в сфере торговли и инвестиций с множеством партнеров как в зоне ЕАЭС, так и вне союза».
