Золото и злобные колдуны

Исключением является лишь Гражданская война, но связь была восстановлена в 1870-х. Конечно, влияли и другие факторы, но металлические деньги были самым важным в нашем феноменальном успехе.

В 1600-х Амстердам стал главным локомотивом, а маленькая Голландия превратилась в мировую империю. И это во многом заслуга золотого стандарта – валюта Голландии была крепко привязана к золоту. То же и с британским фунтом стерлингов в XVIII–XIX веках. Германия и Япония великолепным образом поднялись из руин после Второй мировой, когда привязали свою валюту к доллару (в Америке тогда действовал золотой стандарт). 

Так что же тогда происходит?

Две силы препятствуют этому рацио­нальному шагу: Большое правительство с присущим ему хищничеством и экономисты, которые тешатся убеждением, что экономику можно вести, как автомобиль. Обе, естественно, испытывают большую неприязнь к золотому стандарту. 

Связь между ценностью денег и золотом уничтожила бы огромный источник для власти Большого правительства. Оно не смогло бы больше изымать богатство из карманов народа, обесценивая деньги. Экономисты ненавидят золотой стандарт, потому что боятся потерять свои волшебные палочки для управления экономикой. 

Большое правительство преследует собственные интересы. Не ограниченное ничем, оно будет безжалостно расширяться и крушить частный сектор. Это происходит сейчас в Европе. Несмотря на все разговоры о затягивании поясов, государственный сектор практически не был затронут, а вот предприятия и обычные люди страдают от все больших налогов. 

Сирил Норткот Паркинсон, британский историк, затронул этот феномен, когда писал историю военно-морского флота Великобритании. После Первой мировой войны флот был резко сокращен, корабли встали, моряков и рабочих распустили. А учреждение, управляющее флотом, выросло в размерах. Паркинсон отмечал: «Взаимосвязь между работой, которую нужно выполнить, и размером требуемого персонала очень мала или ее нет вообще. Политики и налогоплательщики согласились (иногда, правда, сомневаясь), что растущее число чиновников должно отражать растущий объем работы, которую предстоит сделать… Но факт в том, что число служащих и объем работы никак не связаны». 

В промышленную эру XIX века правительства решили, что нужно урезать госрасходы и ослабить узду, в которой держались налоги во избежание инфляции. Экономический прогресс встал. Но Первая мировая война стала «яблоком змея» и показала правительствам, что они могут национализировать ликвидный капитал с помощью налогов и займов. Они решили, что финансовые манипуляции могут стать стероидами для экономики. Политики могли тратить колоссальные суммы. Во время Великой депрессии Великобритания отказалась от золотого стандарта, обесценив фунт. Многие другие страны последовали ее примеру. В 1933–1934 годах США обесценили доллар, но сохранили его привязку к золоту. 

После Второй мировой войны страны привязали свои валюты к «золотому» доллару. Но соблазн дешевых денег и роста экономики привел к тому, что в 1971 году США отказались от золотого стандарта. 

С тех пор мы и весь мир столкнулись с серией беспрецедентных валютных и банковских кризисов. Кошмарный пузырь недвижимости никогда бы не появился, если бы Федрезерв не удешевил доллар.

Несмотря на годы примеров, говорящих об обратном, главные банкиры, бесчисленные стратеги и экономисты верят, что финансовые манипуляции могут стимулировать и мудро направлять экономику. 

Это опасная иллюзия. Мир сегодня был бы куда более благополучным, если бы не нелепые убеждения, что группа людей может плавно вести экономику с минимальным уровнем безработицы.

Джон Мейнард Кейнс был главным, кто продвигал иллюзию, что экономисты могут взмахнуть волшебной палочкой через валютную и финансовую политику – и все будет хорошо. Эта фантазия – корень всех экономических бед сегодня, и ситуация не улучшится в конце года или в начале 2013-го.

Кредитная система, в которой участвует сейчас Бен Бернанке, напоминает систему Советского Союза. Процентные ставки держатся на низком уровне, и федеральному правительству очень легко развивать огромную власть через гигантские повышения госрасходов. Федрезерв берет на себя большинство госдолгов, и проценты, которые выплачивает Дядя Сэм, минимальны. Эдакий «дефицит без слез».

Те ресурсы, которые пожирает правительство, могли бы пойти в частный сектор. США сейчас разрушают богатство, вместо того чтобы его создавать, а малый и средний бизнес продирается через большие трудности в обеспечении надежного кредитного потока. 

Большое правительство совместно с Федрезервом занимаются своего рода насилием. При открытом рынке две стороны могут добровольно прийти к соглашению при определенной цене. Но когда правительство манипулирует ценностью валюты, оно меняет реальную ценность вашего соглашения как хочет. 

Кредитная система, в которой участвует сейчас Бен Бернанке, напоминает систему СССР. Федеральный резерв берет на себя большинство госдолгов, и проценты  минимальны  

Великая депрессия была принята за доказательство, что свободные рынки от природы нестабильны и нуждаются в направляющей руке правительства, чтобы не сойти с рельсов. И когда правительство ослабляет эту руку, это якобы приводит к излишкам, а они – к текущим экономическим проблемам. Но правда заключается в том, что это ошибки правительства привели к каждому отдельно взятому кризису. И так будет, пока существует вера в наших магических экономистов. 

Идея, что экономика работает подобно машине, нелепа – это просто скопление миллиардов транзакций между частными лицами и предприятиями. И экономика стран как никогда взаимосвязана. Каждое государство имеет свою экономическую политику, но условия в стране зависят от событий в мире. 

Мировые логистические цепочки становятся все более запутанными. Возьмем, например, iPhone 4. Его составляющие стоят $171 и собираются в Китае. Из них части, которые при этом производятся в Китае, – около $6. Остальное берется из Японии, Германии, США и других стран – мы экспортируем в Китай таких частей iPhone на $10.

Что еще должно настораживать в этой кейнсианской идее о направлении экономики, так это распад, который приносят инновации. Рост оптоволоконного кабеля резко снизил ценность всей медной проволоки крупнейших телефонных компаний. iPod махом сделал бесчисленные музыкальные магазины отголоском прошлого. Netflix порушил когда-то счастливую бытность Blockbuster, сети компаний по видеопрокату. Легендарный Wal-Mart вынудил закрыться множество маленьких магазинов, а его супермаркеты вынудили традиционные сети пройти болезненные реструктуризации, если не банкротства. Я достаточно долго живу, чтобы помнить когда-то повсеместные печатные машинки и таксофоны. 

И нет никакого шанса, что экономические модели могут управлять – тем более предсказывать – эту бесконечную инновацию, изменчивость и смуту. Пути инновации непредсказуемы. Единственное, что правительство может сделать, это обеспечить среду, в которой эти процессы могут произойти. Как? С помощью закона, устойчивых денег, щадящего налогового режима и здравого регулирования.