Вместе с тенге обесценилось доверие к власти

23877

Шоковое обесценивание тенге, проведенное во имя экономики, принесло потери и населению, и бизнесу. Но самое главное, что оно не разрешило ключевые экономические проблемы, при этом создавая новые

 

Шок – это по-нашему

«Шоковая девальвация 2.0.», как ее восприняло большинство казахстанцев, в лексиконе режиссеров этого события обрела совсем иное звучание – установление равновесного курса тенге в интересах национальной экономики. Именно на решении экономических задач делался упор при объяснении причин девальвации. И трудно не согласиться с тем, что экономических проблем накопилось предостаточно.

Фактическая стагнация обрабатывающей промышленности, спад в металлургии, медленный рост малого и среднего бизнеса, чрезвычайная зависимость от государственного кредитования и иных форм поддержки – все это требовало решительных и системных мер по изменению экономической политики. Вот только почему единственным шагом стала девальвация? Мера, в общем-то, одноразовая и примитивная.

Мало того, в том виде, в каком она была проведена - ночью, в стиле «мешком по голове», - ее нельзя считать экономическим актом. В рыночной экономике решения так не принимаются. Грубое изменение правил игры не может пойти на пользу, какими бы целями оно ни оправдывалось. Это как если бы вы сели играть в шахматы и объявили противнику шах, а он в ответ надел боксерские перчатки и провел вам апперкот.

Сейчас все спорят об экономической целесообразности девальвации, но искать в ней экономическую подоплеку бессмысленно. Там кроется совсем другое. Глава Нацбанка Кайрат Келимбетов употребил чудесный термин – «экономическое мародерство». Он был применен по отношению к обменным пунктам, пытавшимся извлечь выгоду из хаоса на валютном рынке. А теперь вспомним, что мародерство – это «незаконное присвоение чужого имущества в атмосфере безнаказанности, обычно в бедственных ситуациях, во время природных катастроф или боевых действий».

Так что шеф Нацбанка попал в точку! Проведенная девальвация по своему характеру стала именно стихийным бедствием, внезапным и разрушительным. Говорят, что кто-то выиграл? Естественно. Ведь и на землетрясениях, и на войнах всегда кто-то выигрывает.

Ценам приказано держаться

Поэтому и заявления о том, что к девальвации готовились за полгода, звучат и воспринимаются соответственно. Если так, то почему же сейчас царит такая чрезвычайщина? К чему все эти поездки высокопоставленных руководителей по базарам, создание штабов и сводки об остатках бензина на складах?

Не говоря уже об абсолютной неэффективности таких рейдов, возникают вопросы об их правовой обоснованности. По закону, существуют естественные монополисты, цены и тарифы на товары и услуги которых регулируются государством. Также есть субъекты, занимающие доминирующее или монопольное положение на рынке, и их деятельность государство тоже мониторит, чтобы не допустить ценовых сговоров. Наконец, есть перечень социально значимых нефтепродуктов, на которые государство устанавливает предельные цены розничной реализации. А для социально значимых видов продовольствия есть такой инструмент, как региональные стабилизационные фонды.

Вот в рамках этих инструментов государство и может влиять на цены. Остальное – абсолютно не в его компетенции.  

Вместо того, чтобы ездить по магазинам и грозно предупреждать продавцов, чиновники должны создавать условия для честной конкуренции, исключать незаконное вмешательство в предпринимательство. 

Что примечательно, в государственных СМИ, с подачи чиновников, уже делаются выводы: мол, цены на потребительском рынке не выросли, а экономика оказалась в плюсе. Но говорить о последствиях девальвации уже через несколько дней – просто шутовство. Чтобы оценить влияние падения курса тенге на цены, нужно подождать как минимум квартал.  К этому времени в обороте основную долю займут товары, импортированные по новому курсу. И главный из них – бензин, в подорожании которого не сомневаются даже оптимисты из кабмина. Вот тогда и можно будет подводить итоги, оценивая реальное воздействие девальвации на расходы и доходы населения.

То же и с экономикой. Вместо того, чтобы высасывать цифры из пальца, следует спустя квартал посмотреть на объемы импорта в физическом и номинальном выражении, чтобы оценить предсказанный правительственными горе-экономистами скачок, а также оценить цифры экспорта. Ну, а потом, соответственно, сопоставить итоги для населения и для бизнеса.

Обменники отпущения

Если девальвацию сравнивать со стихийным бедствием, то у него, как полагается, будут и афтершоки. Речь идет о так называемой программе дедолларизации, которую разработают Нацбанк и правительство. Из того, что уже сказал глава Нацбанка, контуры будущей программы достаточно прорисовались. Ее стержнем станет масштабная зачистка субъектов валютного рынка. Правда, пока говорят не об их закрытии, а о некоем «корпоративном вливании» в банки. По сути, это означает, что право осуществлять обменные операции оставят только за банками.

Из прозвучавших от г-на Келимбетова заявлений также понятно, что сократится число обменных пунктов и изменится режим их работы. Круглосуточные обменники уже занесены в категорию неблагонадежных – так же, как их клиенты.

«Зачем нормальному человеку, который не скрывает свои доходы, который знает, что ему делать завтра, ночью менять доллары на тенге?», - вопрошает глава Нацбанка. Слышать такие слова из уст человека, отвечающего за денежно-кредитную политику в стране и вроде как разбирающемуся в рыночной экономике, весьма странно.

Не исключено, что будут введены и количественные ограничения на покупку-продажу валюты, а также дополнительные ограничения по сделкам, где сумма договора привязана к курсу доллара. Наконец, продолжится политика выдавливания валютных депозитов за счет снижения ставок вознаграждения по ним. Государство обладает такой возможностью через фонд гарантирования банковских вкладов. Сейчас процентная ставка по депозитам в иностранной валюте и так составляет 4,5%, вдвое отставая от тенговой ставки, а вскоре она еще больше понизится, делая сбережения в долларах и евро практически бездоходными.

Таким образом, дедолларизация будет представлять собой процесс сужения оборота доллара и иностранной валюты в целом исключительно принудительно-запретительными методами. Людям придется выбирать национальную валюту – и не потому, что это лучше, а потому, что другого выбора не будет.

Телега впереди лошади

Такой путь представляется малоэффективным и даже вредным для экономики не только из-за административной, а не рыночной направленности, но и по той причине, что он ставит всё вверх тормашками, путая причину со следствием.

Да, только за прошлый год доля депозитов населения в иностранной валюте  подскочила с 38% до 45%. Но почему это произошло? Если посмотреть на статистику Нацбанка, то видно, что переток вкладов из тенге в доллары начался после того, как летом ослабел курс национальной валюты и поползли слухи о девальвации.

Почему люди так отреагировали? Да потому, что все прекрасно помнили шоковую девальвацию 2009 года, и никто не хотел снова потерять свои деньги. К тому же от чиновников мы так и не услышали членораздельных объяснений происходящего на валютном рынке, кроме дежурно-успокоительных заклинаний. Естественно, они никого не смогли убедить.

Иными словами, рост накоплений в иностранной валюте – это прямое следствие валютной политики государства. Именно оно непредсказуемостью своих решений и отказом что-либо честно объяснять подстегивает долларизацию.

Нынешняя шоковая девальвация – это самый мощный стимул в пользу доллара, какой только можно придумать. Повальное бегство депозитов из тенге в доллары и рост доли валютных вкладов до 70-80% теперь могут остановить только чрезвычайные меры.

Покупка людьми долларов – естественная защитная реакция, желание хоть как-то спасти то, что они заработали своим трудом. И упрекать их в этом просто несправедливо.

Первопричина паники – противоречивость и абсолютная непоследовательность валютной политики государства. Ведь до сих пор никто не может ответить на вопрос: у нас гибкий курс тенге или фиксированный? А ответить не могут по той причине, что понятие курса тенге у нас меняется в зависимости от ситуации. Сначала Нацбанк объявляет, что отказывается от валютных интервенций и вмешательства в процесс формирования обменного курса тенге, а затем его глава уверяет, что будет защищать курс в коридоре 185 плюс-минус 3 тенге за доллар.

Так рынок определяет цену тенге или Нацбанк?  Равновесный курс будет или все-таки регулируемый? Вместо того, чтобы выбрать одну модель, у нас слепили гибрид. Когда государству выгодно – курс у нас фиксированный, когда задачи меняются – курс становится гибким. Такая политика как раз и приводит к тому, что бизнес и население теряют доверие. 

Долларизация – сестра коррупции

Глава Нацбанка оценил уровень долларизации экономики Казахстан в 40%. Однако цифирь эта весьма сомнительна. Отождествлять долю долларовых депозитов с размером долларизации экономики ни в коем случае нельзя.

Кайрат Келимбетов сам признал, что долларизация экономики – больше в нашем мышлении, чем в реальности.

«В той же России, если вы спросите, сколько стоит ваша квартира, то вам ответят в рублях. Мы получаем зарплату в тенге, платим налоги в тенге, делаем расходы в тенге, но в голове всегда калькулятор работает, и мы это переводим в доллары», - заявил он.

Но какие у кого в голове калькуляторы и какие тараканы – это совершенно не важно, с точки зрения реальной экономики.  Важно – в чем люди платят. А платят они не в долларах, а в тенге: и за квартиры, и за машины, и тем более за другие товары.

В легальном обороте безраздельно доминирует тенге, и никой долларизации здесь нет и в помине, разве что в чьем-то воспаленном воображении.

А вот где царствуют наличные доллары – так это нелегальные платежи. Взятки и откаты рассчитываются именно в долларах. Поэтому долларизацию порождают коррумпированные чиновники. Так что если государство намерено чего-то добиться, то оно должно либо изничтожать коррупцию, либо обязать брать и давать взятки только в национальной валюте. И полученные средства переводить затем исключительно на тенговые депозиты.

Спасение – в прозрачности

Таким образом, долларизация - это не просто ответ на валютную политику государства. Это ответ на его непрозрачную и непредсказуемую экономическую политику. Власть порой искренне недоумевает: миллиарды долларов тратятся на поддержку бизнеса, а он всё не хочет процветать и инвестировать в страну. Но на самом деле для бизнеса понятные правила игры и гарантия права собственности - во сто крат важнее мер налоговой или кредитной поддержки.

Программа дедоларизации действительно нужна. Но не виде охоты на ведьм в лице валютных и товарных спекулянтов, как предлагает Нацбанк.  Она должна состоять из двух пунктов.

Первый – законодательно запретить шоковые девальвации, когда за одну ночь курс валюты меняется более чем на десять процентов.

Второй - законодательно запретить принятие решений, связанных с экономическими интересами бизнеса и населения, без предварительного опубликования их проектов и обсуждения.

Государству нужно понять, что доверие порой стоит дороже денег. Репутационные потери от проведенной девальвации никто не считает. Хотя именно они сложнее всего поддаются восстановлению. Если обесценивается доверие - его нельзя вернуть программами и запретами. 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить