Почему создавать цифровую валюту вчера было рано, а завтра будет поздно

11368

Борьба глобальных фармкомпаний за первенство в изобретении вакцины от COVID-19 отодвинула на второй план не менее острую интригу конкуренции между центробанками в экспериментах с цифровой национальной валютой. С середины 2020 с десяток стран, в том числе Южная Корея, Швеция и Китай, активно тестировали свои разработки

ФОТО: © Depositphotos.com/MediaWhalestock

Актуальная повестка

В октябре прошлого года о собственном проекте цифрового евро заявил Европейский центральный банк (ЕЦБ). Глава банка Кристин Лагард объяснила интерес ростом доверия к цифровым платежам в странах, где раньше царили наличные деньги, пояснив, однако, что цифровой евро ни в коем случае не должен заменить обычный евро, а лишь дополнить его.

Внезапный интерес центробанков к электронным валютам, с одной стороны, – дань уходу экономик в цифровое пространство, которое финансы не могут игнорировать. С другой стороны, государственные банкиры напуганы перспективой вытеснения эмитированных государством денег электронными деньгами глобальных технологических корпораций с последующей потерей возможности контролировать собственный денежный рынок. Поэтому перехват цифровой повестки центробанками вполне закономерен.

Если говорить о самом простом монетарном плюсе, то уход в электронные деньги исполнит главную мечту всех центробанков – установит полный контроль и прозрачность денежных транзакций экономических агентов, а также снимет с государства банковское проклятье Too Big to Fail, поскольку электронные деньги банковских клиентов будут находиться в электронных кошельках, контролируемых центробанком.

Нацбанк Казахстана хотя и не торопится в этом вопросе, тем не менее не отстает от мировых грандов. В ноябре 2020 года стало известно, что казахстанский центробанк работает над докладом по развитию различных сценариев введения цифровой валюты в стране. Документ может быть представлен общественности для публичного обсуждения во второй половине 2021. Затем ожидается пилотный проект по по­этапному введению цифрового тенге. При этом цифровая валюта призвана диверсифицировать платежную инфраструктуру.

Надо сказать, что в свое время казахстанский центробанк мог стать лидером в цифровых валютах. Экс-председатель Нацбанка Григорий Марченко в телевизионном интервью, которое он дал в начале декабря 2020, рассказал, что еще в 2012 возглавляемый им Нацбанк подготовил для рассмотрения в правительстве законопроект по поводу развития в Казахстане цифровых денег. Однако, по словам Марченко, правительство заблокировало законопроект в 2013 году и даже не внесло в парламент. «Если бы нас тогда поддержали, то Казахстан реально и с большим отрывом был бы первой страной, внедрившей цифровые деньги», – отметил Марченко.

По словам банкира, два на тот момент крупнейших казахстанских банка увидели для себя угрозу в перспективе цифровых денег и смогли пролоббировать в правительстве того состава ненужность внесения в парламент такого проекта.

Размер угрозы становится понятен, исходя из модели, предложенной Нацбанком. На сегодняшний день используют две основные модели распространения цифровой валюты. Первая, одноуровневая, модель предполагает, что центробанк сам открывает электронные кошельки экономическим агентам и сам предоставляет им доступ для расчетов, минуя коммерческие банки как посредников. Вторая модель, двух­уровневая, предполагает привлечение банков в качестве посредников. В этом случае центробанк также открывает у себя кошельки, однако доступ к ним и операции осуществляются через банки, подключенные к платформе.

Китай и другие

По словам Марченко, в 2012 году предлагалась модель без участия банков. Нужно было создать единого провайдера услуг, который бы владел всей сетью POS-терминалов и банкоматов. 51% акций провайдера принадлежал бы государству, 29% – БВУ и 20% – трем крупным сотовым операторам, чтобы все зарабатывали, но под контролем Нацбанка.

Естественно, по словам бывшего главы Нацбанка, БВУ идея не понравилась, они посчитали, что потеряют существенную часть доходов. Хотя, по расчетам Нацбанка, тарифы за обслуживание пластиковых карточек можно было урезать вдвое в первый год и на столько же – через год. Банкам это грозило потерей существенной части непроцентных доходов. Возник конфликт между интересами потребителей и БВУ, «который банки выиграли благодаря более сильному лобби, чем у потребителей».

Если бизнес и граждане имеют электронный кошелек непосредственно в системе центробанка, то роль БВУ в системе платежей и расчетов резко снижается. С другой стороны, это резко сокращает риски, связанные с коммерческими банками, «которые каждые 10 лет надо спасать». «Понятно, что могут быть другие точки зрения, и я к проекту сейчас отношения не имею, но тогда нам казалось, что правильная система – одноуровневая. Технически Нацбанк справился бы легко. Даже в 2013», – уверен Марченко. Если бы у Казахстана тогда все получилось, по словам Марченко, могла бы возникнуть интересная статья экспорта интеллектуальных услуг и IT-технологий, которыми мы раньше не отличались, и возможность, которую, к сожалению, упустили.

Китай начал разработку цифрового юаня в 2014, а в октябре 2020 приступил к тестированию системы. Народный банк Китая использует двухуровневую систему с участием коммерческих банков и сотового провайдера. Китайские разработчики признаются, что такая модель цифровой валюты поможет добиться замены бумажных денег, не подрывая основ монетарной системы, построенной на двух уровнях.

Марченко полагает, что если опыт Народного Банка Китая будет успешным, то в течение пяти-восьми лет будет использоваться большинством центробанков. К слову, после долгих размышлений Центробанк России также стал активным в цифровой теме. Первый заместитель председателя Центрального банка России Ольга Скоробогатова в интервью в конце декабря 2020 заявила, что банк склоняется к двухуровневой системе (с участием сотового провайдера), поскольку россияне «доверяют банковской системе». Доля безналичных платежей в РФ, по словам Скоробогатовой, в 2020 году выросла до 70%, еще пять лет назад она составляла 39%. Это огромный рывок, и «Центробанк России хотел бы сохранить банковское обслуживание для клиентов».

С учетом того что Китай и РФ являются для Казахстана главными соседями и ведущими торговыми партнерами, можно предположить, что в случае успешного пилота в этих странах Казахстан также примет решение в пользу двух­уровневой системы использования цифрового тенге. «Многие страны идут по пути двухуровневой модели, так как понимают, что стабильность старой финансовой системы должна быть максимально использована», – говорит Скоробогатова.

В таком случае Нацбанк сохранит хождение наличных и безналичных денег. А платить цифровым тенге можно будет в онлайне и в офлайне. Двухуровневая модель соблюдет интересы всех участников цифрового процесса. Частные БВУ останутся в финансовой обойме, но под пристальным взором регулятора. А государственный «Казахтелеком» получит дополнительный долгосрочный бизнес, укрепляя личную монополию.

Государство повысит собираемость налогов, поскольку финансовые потоки экономических агентов будут как на ладони. Чиновники могут отчитаться о сокращении серых схем и о победе над коррупцией. Экономическим агентам электронный тенге денег не прибавит и сильно снизит приватность их финансовых операций. В любом случае финансовый мир стоит на пороге большой революции. И Казахстан, своевременно поднимая вопрос цифрового тенге, имеет хорошие шансы заскочить в набирающий скорость цифровой поезд.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить