Пошла ли на пользу банкам Казахстана поддержка от государства

11839

Об этом рассказал председатель правления Евразийского банка Павел Логинов

Павел Логинов
Фото: Андрей Лунин
Павел Логинов

Павел Вячеславович, в августе 2018 исполняется три года переходу страны на новую монетарную политику – инфляционное таргетирование. Как вы считаете, правильное ли решение было тогда принято?

- Думаю, спустя три года можно говорить об эффективности применения этой меры: ряд экономических показателей с тех пор улучшился. Первый и важнейший показатель – уровень инфляции. Он по итогам 2017 составил 7,1%, что находится в обозначенном коридоре Нацбанка. За первое полугодие 2018 инфляция составила 2,6%, что ниже показателей аналогичного периода прошлого года (3,7%).

Тогда же Нацбанк объявил о переходе на свободно плавающий курс национальной валюты.

- После чего первый год мы наблюдали высокую волатильность, но сегодня можно сказать, что курс тенге является рыночным. На него влияют внешние факторы: цена на нефть и курс валют стран - основных торговых партнёров РК. РК

Мы также видим, что при необходимости на курс может повлиять и поддержка со стороны НБРК через интервенции, а также возможность абсорбирования ликвидности, в том числе и через ноты, выпускаемые Нацбанком.

Однако в последние несколько недель курс тенге колеблется прилично.

- При сохранении политики регулирования для поддержания валютного курса пришлось бы расходовать золотовалютные резервы страны. Теперь же вследствие перехода на инфляционное таргетирование улучшился ряд основных показателей, которые отражают экономическое развитие страны. Во-первых, таргетируемая инфляция - на уровне 6-8%. Во-вторых, курс тенге регулируется в большей степени рынком, чем интервенциями Нацбанка. В-третьих, была внедрена рабочая базовая ставка, которая служит ориентиром для рыночной стоимости активов в стране. Мы видим, что регулятор с начала года снизил ставку с 10,25% до 9%.

Улучшаются макроэкономические показатели, например внешнеторговый платёжный баланс, значение которого впервые за последние годы приблизилось к паритетному значению. Оценивая с позиции сегодняшнего дня, нужно признать: все вышеперечисленные меры были правильными и необходимыми.

Благодаря им международные рейтинговые агентства подтвердили рейтинги Казахстана и улучшили прогноз с «негативного» на «стабильный»?

- Это позитивное событие произошло, думаю, в том числе благодаря реформе в сфере монетарной политики и введению рыночного курса валюты, то есть благодаря действиям Нацбанка. За эти годы экономика Казахстана смогла адаптироваться к внешним вызовам. Безусловно, сказалась и стабилизация ситуации на рынке нефти, за 7 месяцев этого года она торговалась на уровне, близком к $70 за баррель.

Все эти факторы в том числе привели к росту ВВП, который по итогам первого полугодия текущего года составил 4,1%. Не все страны могут добиться таких показателей в нынешних макроэкономических условиях. Поэтому, я думаю, что путь реформирования денежно-кредитной политики был выбран верно. Конечно, всегда есть вопросы, как регулятор и правительство страны в случае возникновения кризиса будут управлять экономикой. Но, полагаю, все инструменты, которые имеются сегодня у Нацбанка, позволяют справиться с возникающими вызовами.

В прошлом году Нацбанк принял Программу повышения финансовой устойчивости банковского сектора РК, которая по задумке её авторов должна помочь банкам очиститься от токсичных активов. Как вы считаете, это сработало?

- Неработающие активы – это проблема не только Казахстана, но и многих других стран, и каждый регулятор справляется с этим в силу имеющихся возможностей. Казахстанская программа уже дала позитивный импульс для развития банковского сектора и экономики. Это, кстати, подчеркнули и аналитики международных рейтинговых агентств. Объём проблемных активов в секторе накопился значительный, связано это с несколькими волнами девальвации предыдущих лет, а также проблемами в отдельных сферах экономики. Нужно было предпринимать меры по очистке балансов банков, регулятор был настроен на оздоровление финансового сектора и разработал Программу по повышению финансовой устойчивости банковского сектора.

Напомню, средства в рамках программы выделялись на платной и возвратной основе. То есть банки после завершения программы обязаны вернуть эти деньги государству. Во-вторых, эти средства выделялись только тем банкам, акционеры которых готовы были паритетно вложить в банк собственные средства.

Евразийский банк тоже принял участие в этой программе. Вы довольны результатами?

- Да, Евразийский банк получил 150 млрд тенге, а 75 млрд тенге должны вложить наши акционеры. Мы видим, что у Евразийского банка, АТФ, БЦК, которые получили средства по программе, улучшаются показатели.

Если говорить о Евразийском, то в 2017 мы стали лидером по объёму созданных резервов, их сумма составила 105 млрд тенге. Следующий за нами по этому показателю Халык создал 67 млрд тенге провизий по группе. В то же время на рынке есть банки, которые провизии практически не формируют.

В итоге с октября прошлого года, когда мы зашли в программу, Евразийским банком уже создано 46% от планируемых в пятилетнем горизонте показателей, прописанных в программе. Всю прибыль, которую наш банк зарабатывает, мы направляем на сверхплановое резервирование. Возможно, у нас не самая высокая прибыль по рынку, но это честная чистая прибыль, которая отражает сегодняшние реалии банка. Есть игроки на рынке, которые показывают прибыль, но не создают резервы. Считаю, навес плохих долгов, накопленный за долгие годы, ставит под сомнение перспективы деятельности этих банков в будущем. Плохие кредиты, как снежный ком, накапливаются на балансах, и в конечном итоге такому фининституту может потребоваться экстренная безвозвратная государственная помощь. Те же банки, которые благодаря Нацбанку и своим акционерам, вошли в программу, улучшают свои балансы и снижают риски, в том числе для всей банковской системы РК.

Сколько резервов вы сформировали?

- За 2017 и первую половину 2018 нам удалось сформировать примерно на 30 млрд тенге резервов больше, чем по плану программы. Задача Евразийского банка на ближайшие 5 лет (но, я думаю, это произойдет быстрее), сформировать предусмотренные программой НБРК резервы. Помимо резервирования и списания «плохих» кредитов с баланса, мы проводим большую работу по возврату и оздоровлению проблемных активов. Вся наша работа сегодня сфокусирована на том, чтобы как можно быстрее выполнить условия программы и вернуть деньги государству.

Программа – сугубо позитивный сигнал для рынка, мы видим настрой руководства страны и Нацбанка оздоровить финансовую систему РК. Повторюсь, это возвратные деньги, за которые мы платим проценты и, второе, акционеры банков обязаны вложить собственные средства, а это очень серьёзные обязательства. Нацбанк принял работающую модель программы. Не все игроки смогли принять в ней участие, главным образом по причине того, что не все акционеры готовы помогать своим банкам и капитализировать их.

Наверняка в рамках процесса оздоровления вам пришлось составлять план по сокращению расходов и увеличению прибыли. Какие действия вы для этого предпринимали?

- Решив вопросы по нашему балансу, мы смогли сосредоточиться на развитии бизнеса. С начала 2017 операционная прибыль банка выросла на феноменальную цифру – в 3,8 раза. Мы сегодня активно развиваем розничный бизнес, мы хорошо умеем управлять доходностью и контролировать риски, умеем продавать, выделять доходные сегменты. В итоге пришли к таким результатам: продажи в рознице за 2016 составляли 135 млрд, в этом году наш план по продажам розничного бизнеса уже 303 млрд тенге, при этом показатели рисков по портфелю розницы снижаются. Второй важный показатель - мы проводим работу по снижению операционных расходов. Наш показатель cost to income (операционные расходы по отношению к доходам) в 2017 был в районе 90%, то есть мы тратили на 1 заработанный тенге 90 тиын. Сегодня этот показатель составляет порядка 50%, и он продолжает снижаться. Наш пятилетний стратегический план предполагает его снижение до 32%.

Благодаря участию в программе мы повышаем свою эффективность: облегчаем каналы продаж, пересматриваем непрофильные расходы, оптимизируем численность персонала. Мы стали нести меньше операционных расходов. В ближайшее время запустим пилотный проект так называемых лёгких отделений, в которых будет работать только 1-2 «продавца» розничных услуг. Мы намеренно отказываемся от дорогостоящих больших офисов, где сидят десятки сотрудников, в сторону удобства для клиентов и низких расходов для банка. Активно реализуем стратегию цифровизации бизнеса. В наших планах поднять долю продаж в цифровых каналах до 30%. Плюс наша задача – структурно перестроить баланс, выравнять обязательства в тенге и иностранной валюте.

Три года назад Нацбанк начал активно работать над дедолларизацией депозитов. Насколько высок у вас показатель валютных вкладов?

- Мы снижаем зависимость от валютных обязательств. В 2016 доля валюты в пассивах составляла 70%, сейчас этот показатель снизился до 44%.

Завершив свое участие в программе повышения устойчивости, мы должны сформировать полный объём резервов, которые предусмотрены программой. Это, во-первых. Во-вторых, улучшить качество активов. За 5 лет мы должны показать чистый баланс. Надзорная надбавка, которая была введена в дополнение к минимальной достаточности собственного капитала в Казахстане, должна достичь нулевого значения. При этом показатель рентабельности капитала (ROE) должен составить не менее 17% к 2022 году. Это очень амбициозная цель при учёте того, что расходы на резервы формируются в полном объёме.

Благодаря всем проведённым мероприятиям внутри банка, поддержке наших акционеров и Национального банка РК в рамках программы повышения финансовой устойчивости мы уверенно приближаемся к лучшим банковским бенчмаркам не только в Казахстане, но и на международном рынке.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить