Кофе-брейк с Айданом Карибжановым – 2

10861

Председатель Совета директоров АО «VISOR Holding» Айдан Карибжанов - финансовому аналитику Forbes.kz Тулегену Аскарову: «Введение тенге 20 лет назад было необходимо для спасения суверенного права приватизации»

Фото: Роман Суханов
Айдан Карибжанов.

«Введению тенге не было альтернативы»

F: До 15 ноября - 20-летнего юбилея национальной валюты Казахстана осталось всего несколько месяцев. Позади две обвальные девальвации, обесценение тенге к доллару почти в 40 раз и прочие «прелести» независимого денежного бытия. Или это «дилетантское понимание», как наверняка выразился бы нынешний глава Нацбанка? Может быть, позитива все же больше?

- Введению национальной валюты просто не было альтернативы. Если гипотетически представить, что национальную валюту не ввели бы и вместо нее был единый рубль или нечто другое, все равно ту же девальвацию в 40 раз мы бы претерпели. Ведь колебания курса валюты во многом связаны с макроэкономикой, с ценами на товары, экспортируемые страной. Конечно, возможны нюансы: валюта могла обесцениться и в 60, и в 20 раз.  А в целом это был объективный процесс со своими плюсами и минусами.

F: Вернемся к событиям 20-летней давности. Я, например, был за праздничным столом на именинах и помню, что сообщение о введении президентом национальной валюты, переданное по телевидению, мы все встретили дружным хохотом, поздравив именинника с этим сюрпризом. А где и как вы встретили это событие?

- Честно говоря, не помню. Я как раз учился в Москве на последнем курсе (МГИМО. - F), при этом работал, много было командировок из Москвы, иногда в Европу, редко в Казахстан. Для меня введение национальной валюты прозвучало новостью, но оно не было чем-то таким, что оставило сильное впечатление. Начало 1990-х было богато на различные события – распался Советский Союз, запретили компартию, открылись границы и т. д. И на этом фоне величественность перехода Казахстана на свою валюту мне казалась тогда непонятной. Было простое человеческое любопытство, интерес к первым тенговым купюрам – насколько они лучше или хуже советских и российских рублей либо кыргызских сомов, которые появились раньше. Но со временем понимаешь, насколько это было важно для страны с точки зрения становления государственности.

«Основным драйвером валютного курса был печатный станок»

F: Пока Казахстан зависал в неопределенности между рублевой зоной и введением тенге, жизнь простых людей не прекращалась. Рассчитывались за покупки свободно конвертируемыми дензнаками, у кого они были, бартером, последними «деревянными» рублями. В общем, изворачивались как могли. У меня, например, тогда было немного немецких дойчмарок, ими и платил, а цену в этой валюте определяли с продавцами в «комках» по взаимному согласию сторон. В такой ситуации Казахстану можно было двигаться в любом денежном направлении – например, официально привязаться к доллару или к корзине «твердых» валют. Почему, по-вашему, был выбран вариант введения национальной валюты?

- Привязка к определенной валюте или корзине валют диктуется зависимостью экономики от тех или иных явлений. Взять, к примеру, Панаму: у этой страны, по-моему, вообще нет своей национальной валюты.

F: Ну да, там фактически в обороте используются доллары США. Хотя вроде была и своя валюта – бальбоа, названная в честь основателя Панамы Васко Нуньеса де Бальбоа.

- С точки же зрения интересов государства привязывать курс национальной валюты к какой-то отдельной валюте было в тот момент неправильным. Хотя российский рубль наиболее близок к нам не только исторически, но и с точки зрения структуры российской экономики, ее зависимости от нефтяных доходов и т. д. Правда, в тот момент и в России об этом не особенно думали, так как основным драйвером валютного курса был печатный станок – сколько денег напечатает правительство на следующей неделе, еще через неделю. Так что курс мало зависел даже от внешней торговли и конъюнктуры мировых товарных рынков. Впрочем, не исключено, что эту зависимость тогда просто еще не понимали.

«Вопрос собственности перевешивает вопрос валюты»

F: Какой сценарий мог сложиться в случае, если бы власти Казахстана решительно отказались выходить из рублевой зоны и мы оставались в ней до сих пор? Руководство нашей страны известно своим твердым курсом на интеграцию: ведь даже независимость мы получили не в результате решительного выхода из СССР, а после его окончательного развала, когда все республики уже покинули Союз. А как раз сейчас россияне, с которыми Казахстан уже запустил ТС и ЕЭП, предлагают сделать рубль резервной валютой готовящегося к созданию Евразийского экономического союза.

- Всё же то, что происходило тогда и происходит сейчас, - разные явления. Думаю, есть два главных отличия. Одно – это то, что независимость у нас состоялась и выросло поколение людей, которые не представляют себе, даже гипотетически, возможность утери суверенитета.

F: Да, советский рубль они точно не помнят.

- Ну, и слава Богу! И рубль не помнят, и Горбачева, и многое другое. С одной стороны, для людей старшего поколения такая ситуация выглядит немного странно. С другой, если подумать объективно, хорошо, что нет ностальгии по Советскому Союзу и прочим «прелестям», которые старшие казахстанцы ощутили на себе.

О втором отличии. Большая разница тогда заключалась и в том, что собственность была еще государственной - и в России, и в Казахстане. Мне кажется, что вопросы собственности – на промышленные активы, использование недр и т.д. – перевешивают все остальное, как в боевиках пистолет перевешивает все прочие аргументы. Так вот, вопрос собственности перевешивает здесь вопрос валюты, потому что последний важен с точки зрения текущей внешней торговли и средства накопления.

Поэтому я думаю, что тогда альтернативой введению национальной валюты была возможность утери контроля за эмиссией денег. А в преддверии приватизации это было очень опасно, так как из единого эмиссионного центра можно напечатать сколько угодно денег для покупки чего угодно. Полагаю, что в тот момент введение тенге было необходимо для спасения суверенного права приватизации, если так можно выразиться.

Что касается резервной валюты, то не хочется затевать дискуссии по поводу того, умер доллар или не умер, уступит ли он «акметаллу» или драгметаллам. Сегодня даже у неспециалистов есть понимание того, что мировая финансовая система неустойчива и устроена несправедливо.

«До единого рубля или алтына нам очень далеко»

F: То есть сегодня единственно надежной валюты не существует?

- Думаю, что так и есть! Опять же здесь вопрос размерности. Ведь на вопрос «В чем держать свои накопления?» - довольно легко ответить отдельному человеку или стране средних размеров. Но на него не могут ответить большие экономики – американская, китайская, японская и прочие. И чем больше объем денег - тем сложнее ответить на этот вопрос.

Что касается российского рубля как резервной валюты ТС, то, мне кажется, этот союз находится на такой зачаточной стадии и с точки зрения реальной интеграции в нем обсуждаются такие примитивные вещи, связанные больше с ценами на сельхозтехнику, вертолеты и тому подобное, что до единой валюты там очень далеко! Хотя какая-то комбинация рубля, юаня и валют других больших стран, не относящихся к Западу, в возможности быть резервной валютой не в рамках Таможенного союза, а в глобальном масштабе имеет право на существование. Вряд ли она заменит традиционные свободно конвертируемые валюты – евро, доллар и другие, но для диверсификации и заполнения какой-то части мультивалютной корзины вполне возможны варианты.

Допустим, сейчас китайские компании активно покупают физическое золото - вопреки падению мировых цен на этот металл. И это указывает на то, что у китайцев есть какая-то долгосрочная цель попытаться сделать из юаня одну из альтернатив нынешним СКВ, чтобы он играл большую роль в этой мультивалютной корзине. 

«Допускаю, что 20-летие тенге и национализация банкоматов как-то связаны»

F: Вернемся к сегодняшним реалиям. Что говорят в кругу финансистов о предстоящем юбилее тенге – как он будет отмечаться? Пока вроде бы дело ограничилось лишь  посадкой памятной аллеи и попыткой экстренного создания Единого процессингового центра (ЕПЦ) к 20-летию нацвалюты (эту связь предположил один из топ-менеджеров Казкома). Есть ли более веселые и понятные людям планы?

- День финансиста (15 ноября. - F) уже давно особенно и не празднуется у нас. В последнее время эта профессия не очень престижна в обществе. Не исключаю, что у некоторых финансистов дети в школе врут одноклассникам, кто у них на самом деле родители. Перефразируя Пастернака, можно сказать, что сейчас «быть финансистом некрасиво».

А по поводу того, что будут сажать к празднику: аллеи, деревья или цветы, - не знаю!

F: Сами-то не планируете собраться в кругу ветеранов и отметить юбилейную дату?

- Ну, ветераны наверняка соберутся! Даулет Хамитович Сембаев, Серик Ахметжанович Аханов, Ораз Алиевич Жандосов - в общем, все, кто у истоков стояли и создавали нашу национальную валюту.

По поводу создания ЕПЦ даже не знаю, что сказать. Если это подарок всем, то такое называется «свинью подложить», особенно финансистам, да и другим гражданам страны! Такой вот «троянский банкомат» получается. Впрочем, исходя из множества экзотических идей, которые в последнее время функционируют в чьем-то мозгу в Нацбанке, я. Но если такая устойчивая связь есть, то появляются еще большие опасения!

F: А что с Конгрессом финансистов, который в последний раз проводили еще перед кризисом?

- По всей видимости, и в этом году Конгресс не состоится. Ведь обычно финансисты бодро рапортовали с пионерским задором. Но я думаю, что об особых успехах сейчас докладывать нечего. Праздновать же лучше, как журналисты, а не десантники с эксцессами вроде купания в фонтанах: локально, без особой помпы, в рамках устойчивых групп в каких-то ресторанах.

Фото: Роман Суханов
Тулеген Аскаров и Айдан Карибжанов.

«У казахстанских банкнот нет стиля»

F: Наверняка Нацбанк выпустит к юбилею сувенирные купюры и монеты. Монеты всем, включая и вас, нравятся. Но по поводу нынешнего вида тенговых купюр вы даже написали пост в Facebook под многозначительным заголовком «Влияние Энди Уорхолла на дизайн тенге». Ключевой посыл поста звучал не менее симптоматично: «Можно нарисовать купюру собственного дизайна – и все её принимать будут. Никто же не знает, какие еще навыпускали. Главное – придать ей колор поядовитей». Так и будем жить? Может, отобрать у Нацбанка Банкотную фабрику, оставив ему Монетный двор?

- Насчет Банкнотной фабрики не знаю! Но знаю художника Нацбанка – действительно талантливый человек. Правда, один он там или их много - не уверен. А монеты в самом деле красивые. Знаю людей, их коллекционирующих. Это всегда очень хороший подарок, особенно для зарубежных делегаций, и всем они нравятся – с большим вкусом и хорошо исполнены. Что касается купюр, вопросы больше не по дизайну - вензеля царские на них рисовать либо в стиле швейцарского франка делать их современными и технологичными. Речь о другом. Допустим, в советские времена все привыкли к тому, что «пятерка» - синяя, «трешка» - зеленая, банкнота в 25 рублей – фиолетовая, а червонец - он и есть червонец, потому что красный. Это же шло еще с царских времен, когда знаковые купюры были привычными, олицетворяли последовательность, традиционность по размеру и внешнему виду, что особенно важно для слабовидящих, да и всех людей в целом.

F: Конечно, ведь и бумажники изготавливаются под эти размеры, и карманы в одежде кроятся с учетом размещения в них купюр!

- В хорошем смысле деньги, купюры – это традиции! Они же являются своего рода произведением искусства, должны быть практичными и эргономичными, удобными для людей с физическими недостатками. Проблема в том, что у нас увлеклись процессом, подобным выпуску почтовых марок к разным памятным событиям советских времен: к московской Олимпиаде, очередному полету в космос и т.д. В результате к очередным юбилеям или большим событиям стали печатать разнообразные купюры. Честно говоря, я сейчас с трудом смогу сказать вам, какого цвета какие купюры у нас, какого размера они. Бывают сейчас купюры одного номинала, но разных цветов, есть прочие накладки, в результате чего потерялся стиль.

Если вспомнить первые купюры 20-летней давности, то они, может быть, и были простоваты, но у них был ясный и понятный цвет, понятная размерность, и до определенного момента всем эти деньги нравились. А сейчас налицо отсутствие стиля. И это, как мне кажется, не вопрос к художникам, а к тем, кто задает такого рода политику.

F: Предположим, что в Нацбанк пригласили финансистов – поучаствовать в разработке дизайна юбилейных купюр. Что бы вы предложили?

- Не столько как финансист, сколько просто как человек, который пользуется деньгами, хотел бы высказать субъективное мнение. Помнится, в Туркмении были первые манаты, которые по фактуре напоминали доллары, только голубого цвета с изображением первого Туркменбаши. Так вот, на банкнотах он был седым, а в реальной жизни решил покрасить волосы. Пришлось им изымать все купюры из оборота и перевыпустить всю наличность, чтобы на этот раз он и здесь был черноволосым. Но если закрыть глаза и пощупать те манаты, они были на ощупь один в один с долларами! Красивыми были и советские деньги (и ностальгия по прошлому тут ни при чем!), но они выглядели больше имперскими – с вензелями, портретами Ленина.

Но имперский дизайн нам не подходит: Казахстан – страна молодая, современная, пытающаяся быть технологичной. Поэтому мне в этом плане больше импонируют швейцарские франки. Еще мне нравились французские франки до того, как они исчезли в связи с введением евро. Не очень нравятся современные российские рубли, евро и фунты стерлингов: для денег они не очень нарядные.

«Я не Ванга, чтобы ставить диагноз по купюрам»

F: Даже неспециалисты в денежном обращении и психиатрии говорят, что путаница в дизайне и расцветке купюр чуть ли не по Фрейду отражает непоследовательность Нацбанка не только в делах с наличностью, но и с обменным курсом тенге к доллару, да и вообще в денежно-кредитной политике.

- Я, конечно, не Ванга, чтобы ставить диагнозы по купюрам! Мне кажется, что [председатели Нацбанка] погнались за желанием иметь свою подпись на купюрах: вроде как свои «керенки» или «павловки» выпускать. Во многом это больше амбиции, желание хоть не войти, так вляпаться в историю, пусть и таким путем!

Я думаю, можно провести конкурс и по самой концепции, и по номиналу купюр. Нужны ли нам нынешние 1000, 2000, 5000 и 10 000 тенге, либо лучше перейти к другим номиналам? Насколько деньги должны быть удобны для людей с ограниченными физическими возможностями – нужна ли на них азбука Брайля или нет? Стоит ли на них изображать исторические персонажи, как на первых тенге, и если да, то кого именно? Россияне, например, города изображают на рублевых купюрах. А у нас я, честно говоря, не понимаю, что, кроме Байтерека, объединяет банкноты.

«Девальвация – реверанс в сторону экспортеров и удар по населению»

F: В заключение – о будущем национальной валюты Казахстана. Оно есть? Или пора готовиться к появлению «акметалла», «алтына», переходу к рублю, доллару или юаню?

- Национальная валюта состоялась, и у тенге есть будущее! Исходя из профессиональных мнений в финансовой индустрии и еще больше – из общественного мнения, я не очень верю в то, что наши интеграционные процессы дойдут до такой степени, что мы лишимся своей валюты. Думаю, что людей больше беспокоит не это, а вопросы девальвации и обменного курса.

F: А что с конвертируемостью тенге? Читал в публикациях Нацбанка, что эту цель планировалось достигнуть еще в 2006 году, перед последним кризисом. Теперь об этом никто не говорит.

- С точки зрения всех известных степеней конвертируемости (полная, ограниченная и т.д.), на практике одним из достоинств тенге, в котором никто не усомнился за 20 лет, является возможность его свободного обмена. Никогда не было с нашей валютой, как в Узбекистане, и не ставился под сомнение сам принцип ее конвертируемости - ни для бизнеса, ни для людей. Таким образом, в сознании людей она с самого начала конвертируемая!

Вернусь в заключение к вопросу обменного курса и его привязке. С одной стороны, мы зависим от российского рубля – большая торговля с соседями идет, большая граница с ними и большое проникновение наших экономик налицо. С другой, в последнее время все больше задаюсь вопросом: а должны ли мы следовать вслед за девальвацией рубля или нет? Вроде бы это данность - если россияне девальвируют рубль, то это как в Москве прошел дождь, через три дня дойдет и до нас. И все к этому привыкли.

Но ведь в Казахстане мы производим и экспортируем (за исключением небольших позиций в пищевой промышленности и прочих локальных производствах) в основном нефть и металлы. В таком случае любая девальвация - очень полезная вещь для тех компаний, у которых расходы идут в тенге, а доходы – в инвалюте, то есть для экспортеров. А какие это компании? ENRC, Kazakhmys, «ТенгизШеврОйл», в меньшей степени «КазМунайГаз». Вот, в общем, и всё. Есть еще монополисты, но их жизнь зависит не столько от валюты, сколько от тарифов, которые им удается утвердить. А остальное население пытается увести свои сбережения в инвалюту, так как тенге не очень доверяет. Плюс всё потребление, от самого базового до дорогого, - это почти полностью импорт.

Поэтому любая девальвация – большой реверанс в сторону экспортеров и сильный удар по населению. И не стоит ли начать дискуссию по поводу того, насколько синхронно с рублем должен колебаться тенге? Так ли уж сильно страдают некоторые никем не названные аграрии и производители чего-то где-то в Северном Казахстане в тот момент, когда рубль начинает падать, а тенге стоит на месте? Пока еще никто значимых примеров на эту тему не приводил.

Так, может, сильный тенге не так уж и плох?

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить