Казахстану будет выгодно введение алтына на территории ЕАЭС

13926

Экономист Петр Своик: Здоровье казахстанской национальной валюты давно уже зависит от самочувствия рубля

Фото: aif.ru

Небольшой скачок курса тенге на прошлой неделе поднял большую волну слухов о скорой девальвации национальной валюты. Хотя на самом деле ослабление тенге с 181 до 185 за доллар – всего лишь отсроченное достижение февральских девальвационных намерений Национального банка РК.

Для нашей слишком нервной экономики провоцирование и опровержение слухов – едва ли не самое содержательное занятие. А игра на нервах бизнеса и общества сложнее, чем на какой-нибудь виолончели. Сам маэстро Келимбетов - главный дирижер и художественный руководитель Национального банка – счел необходимым выступить с заявлением, что никаких фундаментальных факторов для девальвации тенге нет. Из этого заявления, несомненно, следует только одно:  проблема - реальная или надуманная – есть. Но вывод о том, проведет финансовый регулятор девальвацию или нет, можно делать с равной степенью уверенности.

Куда кривая выведет

Но мы с вами разберемся в проблеме, опираясь на факты. А они говорят, что глава Нацбанка РК Кайрат Келимбетов не лукавит: никаких фундаментальных факторов для немедленной девальвации тенге сейчас действительно нет.

Из графика понятно, что курс национальной валюты в условиях ориентированной на внешние рынки экономике определяется состоянием долларового платежного баланса страны, который, в свою очередь, определяется мировыми ценами на нефть. Результирующим же показателем состояния внешнего платежного баланса Казахстана является объем золотовалютных резервов Национального банка, по динамике которых можно не только проследить прошлую курсовую историю тенге, но и попытаться заглнуть в ближайшее будущее.

Желающие могут проследить соотношение показателей, начиная с российского дефолта в августе 1998 и отпуска тенге в свободное плавание в апреле 1999. Я же предполагаю сосредоточиться на периоде, который начинается с 2011. Последние 3 года цена на нефть, как видим, стабильно вертелась вокруг $110/баррель с общей тенденцией к понижению. Этот тренд на фоне повышенной инфляции доллара (политика количественного смягчения, проводимая ФРС США после кризиса 2007-2008) означает фактический спад экспортной сырьевой выручки. Это отражается в падающей динамике ЗВР – тоже волатильной, но уверенно смотрящей вниз.

Февральская девальвация тенге это дело поправила: кривая золотовалютных резервов начала уверенно смотреть вверх. Увеличение ЗВР в феврале-апреле показывают даже растущую динамику, и отчет за май, по всей видимости, картину не испортит.

Другое дело, что оздоровительный для внешнего платежного баланса Казахстана девальвационный эффект продлится не годы. Исходя из данных графика, девальвация 2009 позволила курсу тенге продержаться относительно стабильным целых 4 года исключительно благодаря везению. Девальвация, предпринятая Григорием Марченко в момент резкого падения нефтяных цен, их как будто вспугнула – стоимость «черного золота» на мировых рынках начала быстро восстанавливаться, и рост продлился вплоть до начала 2012.

Кайрату Келимбетову такое экспортно-сырьевое счастье не светит. Во-первых, обесценивать нацвалюту ему пришлось, что называется, на ровном месте: цены на нефть не падали, а, наоборот, были достаточно высоки. Во-вторых, тенденции к росту сейчас не ожидается; нефтетрейдеры готовятся к относительному спаду.

Подождем статистики по ЗВР за летние месяцы, и, думается, к середине осени – началу зимы дорисованные кривые сами выведут нас на более определенные, чем сейчас, выводы.

Рубль и тенге – братья навек

Теперь соотнесем курс тенге и российского рубля к доллару.

Признаться, когда я решил сопоставить курсы нацвалют Казахстана и России к основной торговой валюте, сам не ожидал, какая красноречивая картина получится. Если вдобавок учесть стабильное соотношение тенге к рублю примерно 1 к 5, получается, что обе валюты ведут себя по отношению к доллару одинаково.

Вот, собственно, и весь секрет «неожиданных» девальваций тенге и всех его эволюционных укреплений и ослаблений. Курсовая история тенге копирует историю рубля с некоторым запаздывающим скачками, но с точным повторением. Тенге всегда и неотвязно следует за курсом рубля.

Причин этому несколько. Я предлагаю выделить одну, но важную для нашего вывода.

Рублевым курсом – к алтыну

Притом что объем экспорта казахстанского сырья в Россию невелик, закуп российских товаров в Казахстан составляет самую большую часть казахстанского импорта. В результате положительный внешнеторговый оборот, на котором последние два десятка лет держится наша социально-экономическая стабильность, остается отрицательным в торговле с Россией. Подробно об этом я писал в материале «ЕАЭС необходим Казахстану для прорыва в инновациях и hi-tech». Поэтому сейчас ограничусь сразу выводом: Казахстан, и так проигрывающий конкуренцию с российскими несырьевыми производителями, категорически не может позволить себе усугублять этот проигрыш еще и более дорогой, чем рубль, национальной валютой.

В этом смысле февральская девальвация – очень сильный ход. Она не только вывела наверх кривую ЗВР, но и существенно сократила минусовое сальдо в торговле с Россией. Последнее, правда, было сделано за счет сокращения общего торгового оборота, особенно по закупу российских товаров. На войне, как говорится, как на войне, даже если это всего лишь война валютных курсов.

Впрочем, с утверждением о валютной войне мы, конечно, погорячились. Речь идет лишь о впервые продемонстрированном за всю нашу суверенную историю самостоятельном и в чем-то даже опережающем поведении тенге.

Откуда такая самостоятельность?

Этот вопрос и выводит нас на самое главное в понимании нынешнего переломного для Казахстана экономического и политического момента. Мало того, что девальвация была проведена на фоне вполне благоприятной для Казахстана общей экспортно-импортной ситуации на мировом рынке, так и опережающее девальвационное «перепрыгивание» рубля обесцениваемым тенге тоже не имело под собой оснований в экономических и политических отношениях с Россией. Была известна даже дата предстоящего подписания Договора о создании Евразийского экономического союза и велись, как, впрочем, и сейчас, благостные разговоры о взаимной полезности евразийской интеграции.

Именно потому февральская девальвация и в экономическом, и в бытовом понимании выглядит несколько нервической. И по этой же причине слухи и предположения о следующей девальвации тоже нервические.

Подытожим все это парадоксальным, на первый взгляд, выводом. Именно потому, что нынешняя – «чисто торговая» и «валютно-суверенная» - фаза евразийской интеграции Казахстану (как самому слабому из трех партнеров) невыгодна, ему выгодно форсирование следующих этапов: кооперации производственной и валютной. Причем валютной – прежде всего.

Уж если тенге всегда отражал поведение рубля, и только нынешнее усугубление его положения заставляет казахстанскую валюту самостоятельно «перескакивать», лучше бы им, для нашей же безопасности, поскорее слиться вместе. Тем более что столицей алтына (финансовым центом Союза) при подписании договора о создании ЕАЭС назначен Алматы. Введение единой валюты, по крайней мере, положит конец различной монетарной политике и слухам в общем экономическом пространстве.

Введение алтына скажется положительно на развитии отношений между казахстанской и российской экономиками. Внешний контекст - те же санкции США и Европы против России, предпринимаемые как раз в монетарной сфере, - тоже подстегивает к скорейшему формированию алтына. Поэтому оглашенные при подписании Договора планы о создании общего финансового рынка к 2025, по всей видимости, скоро изменятся в части сроков. И уже в 2015, думается, на эту тему начнется конкретный разговор.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить