Госхолдинги: долги как спасательный круг

9924

Несмотря на жёсткую критику, которой подверг госхолдинги президент в своём послании, вопрос об их упразднении не ставится. Государство не готово предложить им альтернативу и погасить накопленные ими долги

Фото: smolensk-i.ru

«Динозавры» вновь выжили

Та часть послания президента, в которой он говорил о государственной собственности, почему-то была воспринята многими как сигнал к сворачиванию деятельности национальных холдингов. Да, в их адрес прозвучала жёсткая критика, в частности - слова о том, что они «неэффективно контролируют огромные активы промышленности и сельского хозяйства».

А «КазАгро» с «Байтереком», плюс к тому, названы ещё и «неэффективными посредниками между бюджетом и банками». Но важна не критика, а вытекающее из нее поручение, которое сформулировано достаточно чётко: «После приватизации все три управляющих холдинга  должны быть преобразованы в компактные организации».

Таким образом, вопрос об упразднении холдингов не ставится. Речь идет лишь об их очередной реорганизации. Которая, по сути, и так идёт – по крайней мере, в «Самрук-Казыне» (так называемая трансформация). Поэтому в послании в действительности просто предлагается закрепить существующее положение дел, никакой революции в холдинговой системе не предвещается.

Почему так произошло? Почему критика, звучавшая на более низком уровне и теперь получившая подтверждение на высшем, так и не нашла продолжения? Почему квазигосударственные «динозавры» выживают даже в нынешний экономический «ледниковый» период? Здесь, на наш взгляд, есть две причины.

Меньшее из двух зол

Первая связана с отсутствием альтернативы холдинговой модели управления госсобственностью. Да, нынешняя система далека от эффективности. Но что, кроме неё, есть у власти в «загашнике»? Только кураторство нацкомпаний министерствами, которое практиковалось раньше, в дохолдинговую эру.

И эта практика вызывала не менее острую критику, нежели нынешняя. Министерства, загруженные своими прямыми обязанностями, управляли нацкомпаниями формально - где-то из-за отсутствия кадровых и организационных ресурсов, где-то из-за прямого противодействия топ-менеджмента этих компаний. Главной проблемой признавалась низкая отдача квазигосударственного сектора при его бесконечном разрастании.    

Поэтому и решено было перейти от модели управления госактивами «по совместительству» к модели профессионального управления. Холдинги, в отличие от госорганов, должны были концентрироваться исключительно на одной задаче – улучшении управления, не отвлекаясь ни на что иное. То есть это был как бы прогрессивный шаг. Правда, он почему-то привел ровно к тем же проблемам.

Но вопрос не в этом, а в том, что выбор стоит только между министерствами и холдингами. Другого варианта у нас не было и не предлагается. А из этих двух зол правильнее выбрать меньшее, то есть холдинги. Ведь если вернуться к модели управлений нацкомпаний министерствами, то можно представить, какую неразбериху повлечёт за собой подобный переход и насколько упадёт оперативность принятия решений, учитывая, что нынешние министерства стали более громоздкими, чем когда-либо.

Держатель долгов

Другая причина связана с тем, что свернуть работу холдингов очень непросто. Дело в том, что за эти годы они консолидировали не только активы, но и обязательства. Обычно для иллюстрации экономической мощи фонда «Самрук-Казына» любят говорить о размере его активов. Почему-то при этом их сопоставляют с ВВП республики (43%), хотя это всё равно что сравнивать стоимость прилавка в магазине с объемом продаж. Стоимость активов и ВВП – это несопоставимые показатели, поэтому их соотношение совершенно неинформативно. Немного более релевантный показатель – соотношение консолидированной выручки фонда к ВВП: 13%.

Но есть ещё и другое измерение – обязательства, и здесь индикаторы гораздо более чёткие. Например, только внешний долг группы компаний «Самрук-Казына», по словам её главы Умирзака Шукеева, на начало года составлял порядка $37 млрд – 24% от общего объёма внешнего долга страны. Если же исключить из расчётов межфирменную задолженность ($80 млрд), которую власть всегда выводит за скобки, поскольку это не столько долг, сколько прямые инвестиции, то доля внешней задолженности «Самрук-Казыны» во внешнем долге страны и вовсе доходит до 49%.

Если говорить про общий объём займов группы компаний «Самрук-Казына», то, в соответствии с отчетом за 2014, размещённым в октябре нынешнего года, он составил 5 трлн 642 млрд тенге ($30,5 млрд по курсу на тот период). Причем большая часть, 4 трлн 29 млрд тенге (71%), была выражена в долларах. Иными словами, девальвация облегчила долговое бремя, но не решающим образом. 

Львиная доля обязательств пришлась на крупнейшие «дочки» «Самрук-Казыны»: «КазМунайГаз» должен 3 трлн 90 млрд тенге (55%), «Казахстан Темир Жолы» - 689 млрд тенге (12%), «Самрук-Энерго» - 188 млрд тенге (3,3%), «Казатомпром» - 137 млрд тенге (2,4%).

Помимо этого, есть ещё и займы холдингу со стороны правительства – 1 трлн 734 млрд тенге. Общая же сумма финансовых обязательств группы компаний «Самрук-Казына» на начало года составляла 8,5 трлн тенге, из которых 4,8 трлн – долгосрочные обязательства, со сроком погашения свыше 5 лет.

По неаудированным данным за первое полугодие 2015, общая сумма займов группы «Самрук-Казына», включая займы правительства, составила 6 трлн 305 тенге, из них долгосрочные – 4 трлн 119 млрд тенге.

Дешевле оставить, чем закрыть

Очевидно, что решению об упразднении холдингов должна предшествовать программа по управлению их финансовыми обязательствами. Понятно, что долги «дочек» не являются прямой ответственностью «Самрук-Казыны» как акционера. И теоретически не являются препятствием для его упразднения и передачи акций, скажем, министерствам. Однако такое преобразование будет серьёзнейший сигналом для кредиторов, особенно внешних, что повлияет на судьбу уже имеющихся и будущих займов. 

Но главное, что фонд «Самрук-Казына» не только аккумулировал обязательства «дочек», но и обзавёлся за эти годы собственными долгами. Изначально такой сценарий не предусматривался. При создании холдинга «Самрук», прародителя нынешнего фонда «Самрук-Казына», Кайрат Келимбетов, работавший тогда министром экономики и бюджетного планирования, отмечал, что холдинг не будет заниматься размещением производных инструментов и осуществлять самостоятельные заимствования. Именно компании, а не холдинг, должны были стать активными игроками фондового рынка. Но по факту игроками стали все.

В соответствии с отчётом за 2014, займы непосредственно фонда достигли 1 трлн 306 млрд тенге (23% от обязательств группы компаний «Самрук-Казына»). По данным за первое полугодие 2015, задолженность непосредственно фонда снизилась до 917 млрд тенге. Вместе с тем 16 октября фонд продал облигации Национальному банку на $2,7 млрд. Эти средства пошли на финансирование покупки у  «КазМунайГаза» 50-процентной доли в KMG Kashagan B.V. – структуры, которая является держателем казахстанской доли в Северо-Каспийском проекте (месторождение Кашаган).

А на следующий день, 17 октября, фонд «Самрук-Казына» заключил договор финансирования своей доли по денежным требованиям KMG Kashagan B.V., на которой «висит» задолженность за оплату доли 8,48% в проекте на сумму $1,78 млрд.

Обречённые на светлое будущее

В целом долгосрочные обязательства фонда сейчас составляют порядка $6,6 млрд – ровно треть от стоимости активов «Самрук-Казыны». А это слишком большая сумма, особенно в нынешних условиях, когда возможности фонда для генерации прибыли резко сузились.

Девальвация тенге позволила встряхнуть прибыльность главного актива – «КазМунайГаза», но её эффект не может продолжаться слишком долго. По итогам трёх кварталов 2015 валовая прибыль фонда «Самрук-Казына» составила 28,6 трлн тенге, что почти в 4 раза ниже показателя за аналогичный период прошлого года (109,2 трлн тенге).

Сейчас холдинг оказался на перекрёстке двух негативных тенденций. С одной стороны, наблюдается ухудшение качества активов, прежде всего стержневых – нефтегазовых.  Падение стоимости нефти этот стержень подломило. С другой стороны, накоплен массив пассивов, разбираться с которыми предстоит не один год. Иными словами, если государство вдруг реально захочет упразднить холдинги, ему предстоит предварительно решить вопрос их обязательств. А для этого придётся либо ждать несколько лет, либо осуществлять досрочные выплаты по действующим займам, при этом не допуская возникновения новых.

Всё это выглядит маловероятно, а главное – у государства нет лучшей модели управления активами, ради которой можно было бы пойти на такой кардинальный шаг. Таким образом, «негативный перекрёсток» обеспечил «Самрук-Казыне», в частности, и холдингам в целом уверенность в дальнейшем существовании.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить