ЕНПФ как зеркало государственного капитализма

14588

Финансист Мурат Темирханов: Относительно высокая доходность ЕНПФ обеспечивается за счет налогоплательщиков

Фото: deloru.ru

Решение о создании Единого накопительного пенсионного фонда посредством национализации всех частных НПФ прозвучало в 2013 как гром среди ясного неба. По сути, такого решения ничто не предвещало, и, соответственно, никто не обсуждал этот вопрос ни с обществом в целом, ни с профессиональными участниками финансового рынка. А вопрос был крайне серьезным. Помимо того, что создание ЕНПФ охватывало все пенсионные накопления населения, в этой сфере работало 12 пенсионных фондов, которые занимали около 20% финансового рынка, включающего банки и страховые компании. То есть в результате пенсионной реформы в такой большой доле финансового рынка исчезли рыночные отношения и конкуренция.

С момента принятия решения (по слухам, его инициатором был нынешний глава Нацбанка Кайрат Келимбетов) немедленно начала ухудшаться ситуация на фондовом рынке страны. Именно национализация частных НПФ и невыполнение планов по программе «Народное IPO» привели к тому, что рынок корпоративных акций и облигаций в РК сегодня находится «при смерти». Такое отношение государства к развитию рынка ценных бумаг трудно понять, ведь без развитого фондового рынка мы никогда не сможем достичь главной цели Стратегии «Казахстан 2050» - вхождения в топ-30 развитых стран. Выходит, власти традиционно сначала поставили перед собой амбициозные цели, а затем стали двигаться в противоположном направлении. 

ЕНПФ и конфликт интересов

Сейчас в СМИ, соцсетях и даже в парламенте активно обсуждается вопрос сохранности средств, размещаемых на депозитах в коммерческих банках. Интересно, что практика размещения пенсионных денег в банках существовала и до создания ЕНПФ, причем в масштабах, вполне сопоставимых с сегодняшними. Раньше этот факт не вызывал возмущения, а сегодня вдруг стал камнем преткновения. Почему это произошло? Я уверен: дело в том, что в прежней ситуации работала «невидимая рука рынка», а сейчас – вполне очевидная рука государственного чиновника, со всеми вытекающими последствиями.

Поясню, что я имею в виду. До создания единственного государственного пенсионного фонда у работающих на рынке НПФ, как бы их ни ругали, складывались рыночные отношения с банками. Это позволяло не задавать вопросов об объективности сделок между ними. Если банку были нужны длинные деньги, он обращался практически во все НПФ, чтобы определить, сколько будет желающих купить его долгосрочные ценные бумаги. Если у НПФ возникали сомнения в кредитоспособности БВУ, сложно было заинтересовать фонды в подобных инвестициях. После того, как банк смог найти заинтересованные в покупке НПФ, на Казахстанской фондовой бирже осуществлялся аукцион ценных бумаг банка, в результате чего определялась реальная рыночная процентная ставка по облигациям банка. То есть отлично работала стандартная мировая практика.

Поскольку на фондовой бирже все происходило конкурентно как со стороны пенсионных фондов, так и со стороны банков, ни у кого не возникало вопросов, насколько такие инвестиции НПФ отвечают кредитоспособности банка и рыночным условиям. В то время Нацбанк, который никак не был связан с НПФ или банками, строго контролировал прозрачность таких сделок. То есть рыночные отношения, участие биржи и надзор со стороны независимого регулятора практически исключали все возможные злоупотребления по таким инвестициям, при этом активно развивался рынок корпоративных облигаций.

Сейчас вместо десятка НПФ у нас один государственный монополист – ЕНПФ, и всеми пенсионными активами управляет только Нацбанк. Теперь, когда банку нужны длинные деньги в тенге, он обращается напрямую к служащим Нацбанка, которые никому не подконтрольны и сами устанавливают правила игры. В таких условиях создается впечатление, что Нацбанк намеренно предпочитает депозиты вместо облигаций, поскольку, в отличие от ценных бумаг, операции с депозитами полностью непрозрачны. Именно из-за таких предпочтений Нацбанка рынок облигаций в стране оказался скорее мертв, чем жив.

Всем известно, что монопольная позиция, отсутствие прозрачности и бесконтрольность создают идеальную среду для злоупотреблений. В таких условиях даже самые кристально честные чиновники не устоят перед соблазнами, поскольку речь идет о выдаче денег на многие миллиарды тенге. Это и послужило причиной возникноверия недоверия к тому, как Нацбанк выдает пенсионные деньги банкам.

Здесь интересно упомянуть, как в 2011 глава Нацбанка Григорий Марченко прокомментировал ситуацию с Государственным НПФ: «Нас как Центральной банк ситуация, когда мы остаемся акционером ГНПФ, не устраивает. Мы должны постепенно выходить [из капитала фонда]. А теперь, когда и надзор к нам перешел, есть прямой конфликт интересов».

То есть предыдущее руководство Нацбанка было обеспокоено такой ситуацией в далеко не самом крупном НПФ РК. Сегодня же ни Нацбанк, ни правительство не волнует, что все пенсионные активы страны инвестируются по непонятным монопольным правилам, без какого-либо независимого надзора и в условиях полной непрозрачности.

По поводу «непонятных правил» четко высказалась председатель правления «Народного банка» Умут Шаяхметова, заявив в одном из интервью в августе 2014: «Сегодня у него (Нацбанка) все закрыто, ситуация не ясная: на каких условиях идет размещение средств вкладчиков (ЕНПФ) на депозитах в коммерческих банках». Что тут можно добавить? Если уж глава крупнейшего банка страны не понимает, что делает Нацбанк, то что говорить о нас – рядовых казахстанцах?

ЕНПФ и дорогое финансирование экономики

Сегодня Нацбанк на каждом углу заявляет, что начал долгосрочное финансирование экономики за счет размещения денег ЕНПФ на депозитах в банках на срок до 10 лет. В частности, недавно Келимбетов сказал: «Средства как раз работают на экономику, поскольку выделяются банкам на десятилетнюю основу, и они сейчас начнут выдавать кредиты, начнут финансировать деятельность многих предприятий в Казахстане».

Не так давно советник главы Нацбанка Олжас Худайбергенов заявил, что в банках сейчас размещено 670 млрд тенге ($3,7 млрд) из средств ЕНПФ, средняя процентная ставка по которым составляет 9%. Поскольку сам Нацбанк не предоставляет официальной информации по этому поводу, будем опираться на эти цифры. Теперь давайте посмотрим, как банки могут использовать такие дорогие ресурсы.

С учетом того, что кредиты, выданные на долгий срок, представляют собой большой риск для любого банка, в реалиях Казахстана маржа для таких кредитов составляет от 5% и выше. То есть процентная ставка на кредиты будет начинаться от 14% (9%+5%). Сомневаюсь, что найдется много предприятий, желающих взять кредиты по такой ставке, особенно с учетом того, что по государственным программам поддержки бизнеса те же самые компании могут получить длинные кредиты с субсидированной ставкой 6–7% годовых. Получается, государство одной рукой дает кредиты в реальный сектор экономики под 6-7%, а другой - дорогие деньги банкам и ожидает, что те пойдут в виде кредитов в тот же реальный сектор. Спрашивается, где логика?

Но почему же банки счастливы размещать депозиты под 9%? Ответ простой: эти деньги могут быть целиком направлены на краткосрочные потребительские кредиты (с доходностью около 20% и выше) и на другие высокодоходные операции банков.  Нацбанк не контролирует, как банки используют полученные пенсионные депозиты, ставя лишь одно условие: нельзя направлять эти деньги на валютные спекуляции. Если же Нацбанк начнет жестко требовать направить эти деньги в реальный сектор, они сразу окажутся невостребованными. Получается, вместо поддержки долгосрочных инвестиций Нацбанк этими деньгами финансирует возникновение очередных мыльных пузырей. 

Нацбанк и дискриминация банков

Пожалуй, уже все международные рейтинговые агентства высказались по поводу размера капиталов казахстанских банков. Эксперты отмечают, что финансовое здоровье банка зависит не от размера капитала, а от его адекватности по отношению к величине рисков банка. Опыт показывает, что небольшие банки более активны и легче переносят кризисы. Почему Нацбанк продолжает дискриминировать их во всём, включая ограничение на доступ к пенсионным активам, - непонятно. Особо подозрительные могут даже выдвинуть теорию заговора, предположив, что Нацбанк вступил в сговор с некоторыми крупными бизнесменами, чтобы те смогли скупить небольшие банки подешевле, когда из-за ограничений Нацбанка их рыночная цена резко упадет.

Но самое интересное, что при работе с деньгами ЕНПФ Нацбанк умудряется дискриминировать и один из крупнейших в стране «Народный банк», который не привлекает пенсионные деньги на свои депозиты лишь по причине их дороговизны. Если бы в Казахстане по-прежнему работали частные пенсионные фонды, «Народный», чтобы привлечь пенсионные деньги, объявил бы аукцион среди НПФ на свои долгосрочные облигации. Поскольку банк имеет самый высокий кредитный рейтинг среди отечественных банков, такие ценные бумаги разошлись бы как горячие пирожки по ставке существенно ниже, чем 9% на сегодняшние долгосрочные депозиты от ЕНПФ. Такая ситуация –  ярчайший пример того, как огосударствление конкурентного рынка частных НПФ привело к более дорогому финансированию экономики.

Параллельно с этим у государства появились и «любимчики» среди БВУ. Ярким примером таких особых отношений (помимо того, что непонятно, как можно стать «счастливчиком» для получения пенсионных денег) может служить работа фонда проблемных кредитов. В сентябре 2013 было объявлено, что фонд не будет выкупать «плохие» кредиты трех реструктуризированных банков - АО «БТА Банк», АО «Альянс Банк» и АО «Темiрбанк», которым уже была оказана большая правительственная помощь. Сегодня, когда эти банки перешли в частные руки, Нацбанк и правительство вдруг забыли о том, что уже помогли этой «тройке», и изменили свое решение. Интересно, в цене выкупа проблемных банков была заложена стоимость такой помощи или эти деньги пойдут из кармана налогоплательщика в доход новых владельцев этих банков?

ЕНПФ и его доходность

Сегодня главным аргументом Нацбанка о правильности национализации частных НПФ является то, что он смог добиться гораздо большей доходности на пенсионные активы. Давайте посмотрим, как это ему удалось.

Начну с высокой ставки по депозитам ЕНПФ в банках. Как мы уже выяснили, сегодняшняя средняя доходность в размере 9% - это искусственно завышенная нерыночная ставка, которая уже вредит экономике. Если бы банки привлекли те же самые деньги через выпуск облигаций на бирже, на которой играло бы много частных НПФ, средняя рыночная доходность пенсионных денег, размещенных в эти бумаги, была бы ниже. В конечном итоге эта завышенная ставка на пенсионные деньги переходит в завышенные ставки по потребительским кредитам и другим операциям. То есть в такой ситуации заемщики – физические лица – спонсируют Нацбанк, чтобы он мог отчитаться о своих успехах.

Теперь поговорим о высокой ставке на государственные ценные бумаги. Экс-советник главы Нацбанка обмолвился, что «ЕНПФ смог выторговать себе более выгодные условия по государственным ценным бумагам (ГЦБ) - сейчас ставка составляет около 7%». Худайбергенов отметил, что раньше ставка на эти бумаги составляла 5%. Из этого можно понять, что сначала Нацбанк покупал бумаги по рыночной цене, а потом обратился в министерство финансов и попросил завышенную ставку в 7%, а министерство не смогло отказать.

Интересная получается картина. Главные покупатели ГЦБ сегодня – банки, которые приобретают бумаги на специальных аукционах. Представьте, ситуацию, когда на аукционе сложилась рыночная процентная ставка в 5%, а один из банков решил обратиться в Минфин напрямую и попросил платить ему процентный доход по завышенной ставке в 7%. У Нацбанка это получается легко. Но в этом случае успех Нацбанка по доходности ЕНПФ субсидируется из бюджета, а значит, из карманов налогоплательщиков. Может быть, во многом из-за подобных завышенных расходов Минфина у нас и начались проблемы с госбюджетом?

Эти два примера по искусственному завышению доходности ЕНПФ лежат на поверхности. К сожалению, фонд непрозрачен, и, возможно, в этом тихом омуте водится что-то ещё.

Но я хочу, чтобы читатель посмотрел на эти процессы не с точки зрения критики действий Нацбанка, а шире. Объединение частных НПФ в один государственный - это пример того, как государство подмяло под себя часть рыночной экономики. В результате пострадала вся экономика и население страны в целом. И таких примеров много. Одна только ситуация с дефицитом бензина в нефтедобывающей стране уже говорит о многом.

Примечание. Автор подчеркивает в письме в редакцию, что изложенное им является только его личной точкой зрения. 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить