Игра и свечи

10098

Сколько стоила кампания по раскрутке «Народного IPO»

Фото: Андрей Лунин

24 декабря 2012 года в рамках «Народного IPO» на Казахстанской фондовой бирже KASE было размещено 38 463 559 простых акций АО «КазТрансОйл» (КТО). Были удовлетворены 34 676 заявок граждан РК (79,1% от размещаемых акций), 10 заявок накопительных пенсионных фондов страны (НПФ) (20,4%) и одна заявка маркетмейкера (0,5%), что при заявленной цене 725 тенге за акцию дает объем инвестиций на более 27,8 млрд тенге. 25 декабря по акциям начались торги, и сегодня Фонд национального благосостояния «Самрук-Казына» (далее – Фонд) подчеркивает успешность проведенного мероприятия. И хотя сопутствующая информация о размещении акций была предоставлена в достаточном объеме, до сих пор остается нераскрытой стоимость информационно-рекламной и консалтинговой составляющих первого этапа IPO. Данные в открытых источниках являются зачастую лишь малой толикой той информации, которую хотели бы получить различные группы общественных масс. В частности, СМИ.

В ряде казахстанских СМИ и НПО нередко появляются публикации об отсутствии прозрачности в работе структур, имеющих квазигосударственное происхождение. И это несмотря на заявления властей о создании максимальной открытости Фонда. «Кроме лозунгов и деклараций о прозрачности Фонда, государственных и квазигосударственных структур, не следует ничего внятного. Так сложилось, что у нас в стране все, что имеет название «народный» или «национальный», связано с закрытостью и недоступностью. Это касается как «Самрук-Казыны», так и того же Национального фонда, – считает политолог Досым Сатпаев. – Мы так и не получили четкого ответа, какие потери понес Нацфонд в результате первой волны глобального кризиса 2008 года. К сожалению, то, к чему имеет отношение казахстанский чиновник, становится определением «анти-народного» и «не-национального». Несмотря на то что даже глава государства все время подчеркивает необходимость обеспечения открытости работы государственных учреждений и национальных компаний, работа в этом направлении движется очень медленно. Я бы сказал, телега движется со скрипом, хотя Фонд просто обязан быть флагманом мероприятий по повышению транспарентности».

По данным независимой оценки, кампания не могла стоить меньше $200 млн

Действительно, если продажа акций КТО принесла в казну около 30 млрд тенге, логично было бы узнать, сколько потрачено денег на «раскрутку» и сопровождение данной кампании, чтобы оценить ее эффективность. Например, известно, что КТО привлекла независимых консультантов для оценки и подготовки компании к IPO. Среди них известные структуры: международный инвестиционный банк UBS AG совместно с казахстанской компанией АО «Казкоммерц Секьюритиз» (дочерняя организация АО «Казкоммерцбанк») – по вопросам финансового консалтинга, аудиторские компании PriceWaterhouseCoopers и Ernst & Young и международные юридические фирмы White & Case и Curtis, Mallet-Prevost – правовая экспертиза и правовое сопровождение. По некоторым данным, примерная стоимость услуг казахстанских консультантов составляет 0,2–0,3% от соответствующего размещения, зарубежных – 2–3%. Помимо экспертов в кампании были задействованы call-центры, привлечены все ключевые СМИ, были открыты промопункты, проведены лекции, сотни семинаров, состоялась рекламно-маркетинговая кампания КТО и многое другое. Так какова итоговая сумма всей кампании? Ответ на этот вопрос от пресс-службы Фонда был предоставлен в виде: «…данная информация будет официально опубликована АО «Самрук-Казына» в самое ближайшее время». В самой КТО ответили, что «информация о затратах на данные виды деятельности находится вне компетенции компании». Более того, в КТО отказались предоставить какие-либо данные о размере средств, потраченных на проведение IPO, сославшись на «коммерческую тайну». Тем не менее, по данным независимой оценки, кампания не могла стоить меньше $200 млн, или около 30 млрд тенге.

Неизвестно, согласовывает ли свою информационную политику Фонд с дочерними организациями, но в ФНБ Forbes Kazakhstan заверили, что «национальные компании, входящие в группу Фонда, размещают финансовые отчетности, аудиторские обзоры финансовых отчетностей, а также годовые отчеты на своих официальных веб-сайтах, которые являются общедоступными. Также на официальных сайтах компаний размещаются годовые планы закупок товаров, работ и услуг с указанием объемов и сумм закупок». Несмотря на это, на официальном сайте КТО не удалось найти информацию о затратах на подготовку размещения акций. Для чистоты эксперимента мы побродили по сайтам других «дочек» Фонда и убедились, что, например, АО «Майкаинзолото», ТОО «СК-Фармация», ТОО «Самрук-Казына Финанс», ТОО «Тениз-Сервис» или ТОО «Самрук-Казына Контракт» не публикуют своей финансовой отчетности на веб-сайтах, а другие, вроде ТОО «Карагандагипрошахт и К», и вовсе не имеют своих интернет-площадок.

Уходим в тень

В 2012 году журнал Exclusive, следуя традиции, составил «Рейтинг прозрачности национальных компаний Казахстана». По мнению авторов рейтинга, в прошедшем году компании стали склонны скрывать финансовую отчетность от широкой общественности, а некоторые и вовсе удалили финансовую отчетность со своих веб-сайтов.

В список компаний с наивысшим уровнем прозрачности (500 баллов) вошли АО «Казахтелеком», Национальный инновационный фонд, АО «КазМунайГаз», АО «НАК «КазАтомПром» и многие другие. В группу компаний с удовлетворительным уровнем прозрачности (300 баллов) вошли АО «КазТрансГаз» и АО «КазМунайГаз – переработка и маркетинг». Крайне низким уровнем прозрачности (200 баллов) было обозначено АО «Фонд Стрессовых Активов». А в группу непрозрачных компаний вошли такие структуры, как АО «Национальная компания «Казахстан инжиниринг», ТОО «Объединенная химическая компания», ТОО «СК-Фармация» и другие. Авторы исследования дали понятное объяснение методике расчета, и откровенной ложью их труд, конечно же, не назовешь.

«В структурах холдинга сосредоточена значительная доля ВВП. Там крутятся огромные средства. Не думаю, что информация о передвижении финансовых потоков внутри нацкомпаний станет доступна обществу. Это закрытая информация, чиновники и так полагают, что государственные компании и без того предоставляют достаточно много информационных поводов», – считает Сатпаев.

Подобные размышления находят подтверждение также и в комментариях топ-менеджеров Фонда. По данным телеграфного агентства «КазТАГ», еще в мае 2011 года управляющий директор ФНБ «Самрук-Казына» Питер Хауз отмечал следующее: «В данный момент прозрачность почти у всех (национальных) компаний неудовлетворительна. Мы делаем диагностику управления внутри фонда. По структуре, по документам у них нормально. По процедурам у многих не очень. По транспарентности, прозрачности – очень плохо». Хауз объяснял это тем, что нацкомпании поздно публикуют отчеты и недостаточно часто.

Где открытость, Зин?

В августе 2011 года заместитель главы ФНБ «Самрук-Казына» Куандык Бишимбаев в интервью одному интернет-порталу отмечал, что в период создания «Самрука» и «Казыны» как отдельных структур перед ними важной задачей ставилось повышение уровня корпоративного управления. «А часть процесса корпоративного управления – это прозрачность и открытость и взаимодействие с внешними пользователями информации, а также со всеми заинтересованными сторонами. В нашем случае это правительство, парламент, общественность, люди, заинтересованные в изучении, ознакомлении с деятельностью Фонда», – отметил он.

Подобные заявления часто проходят красной нитью в речах топ-менеджеров Фонда, однако критично воспринимаются экспертами. «Прозрачность деятельности как Фонда, так и властных структур сегодня закономерно и обоснованно подвергается критике со стороны общественности, – говорит директор Центрально-Азиатского фонда развития демократии Толгонай Умбеталиева. – Я убеждена, что именно распределение финансовых средств и движение денежных потоков в Фонде выступают основным полем для коррупции, вследствие чего информация «оказывается» зачастую закрытой частью всей деятельности «Самрук-Казыны». Сомневаюсь, что сегодня гражданское общество может быть допущено к полноте раскрытия всей информации на тему, куда и как тратятся средства налогоплательщиков. К сожалению, до тех пор пока деятельность Фонда не будет подконтрольна общественности и пока Фонд не будет рассматривать само общество как равноправного партнера, мы будем получать сухие и формальные отчеты и реляции о проделанной работе, которые вряд ли раскроют суть процессов, которые протекают в национальных компаниях».

Открытость и эффективность распределения денег в холдинге периодически вызывают вопросы и у казахстанских парламентариев, которые, например, еще в октябре 2012 года на правительственном часе подвергли сомнению эффективность расходования бюджетных средств, ранее выделенных Фонду. Так, сенатор Светлана Джалмагамбетова выразила недовольство тем, что руководство Фонда проигнорировало правительственный час в парламенте.

По словам депутата, Фонд «пытается уйти от контроля за расходованием бюджетных тенге». «Когда мы рассматривали закон о «Самрук-Казыне», я помню, что работники фонда разных уровней говорили: «Мы не уйдем из-под контроля парламента, вы имеете право контролировать выделяемые из бюджета деньги», – посетовала сенатор, которую также поддержал в речи известный в Казахстане политик и сенатор Гани Касымов.

Кризис в кадре

Злой умысел не всегда становится причиной налета таинственности над финансовыми отчетами государственных компаний. Зачастую причиной являются банальная некомпетентность руководителей таких компаний и их профессиональная непригодность. В информационном поле холдинг нередко фигурировал в качестве «работодателя для некомпетентных лиц», имеющих аффилированность с менеджерами Фонда (и его дочерних структур). Редакцией был выслан запрос в Фонд с вопросами о мерах, предпринимаемых в ФНБ «Самрук-Казына» по оптимизации структуры и численности управленческого аппарата и был получен ответ, что в данном направлении ведутся самые активные работы. «По результатам оптимизации принято решение о сокращении численности административно-управленческого персонала по группе Фонда: в 2012 году – на 2032 единицы, в 2013 году – на 2356 единиц. Суммарное сокращение общих и административных расходов в 2012 году составит свыше 6,5 млрд тенге по сравнению с утвержденным в 2011 году планом, в том числе будет сокращен фонд оплаты труда более чем на 5,5 млрд тенге». Цифры достаточно значительны.

В то же время некоторые примеры показывают интересные подробности этого вопроса. Так, в 2011 году членом совета директоров одного государственного АО стало некое лицо, которое на сегодняшний день также является членом комитета по внутреннему аудиту холдинга. По мнению любого обывателя, такой специалист должен непременно иметь солидный стаж работы в качестве бухгалтера или аудитора и иметь соответствующие сертификаты. В то же время известно, что в разное время этот руководитель работал ведущим специалистом в ряде департаментов некоторых областей страны. Далее его ждал успешный рост по линии Министерства индустрии и торговли РК, Администрации Президента РК и Министерства экономического развития и торговли РК. Какое отношение вся эта работа имеет к аудиту и МСФО, не совсем ясно, хотя известно: работа бухгалтера требует тяжелого труда с самых азов финансового учета, постоянной аттестации и повышения квалификации.

Как подчеркнула Умбеталиева: «Такие кадровые примеры встречаются часто. Считаю, что подобные назначения не имеют ничего общего с профессиональными и деловыми качествами соискателей; в конце концов, в Казахстане нередко определяющее значение при назначении на высокую должность имеют аффилированность с вышестоящими и лояльность к ним».

Степ бай степ

Эксперты задаются вопросом: а нужно ли было вообще это IPO, раз до сих пор неясна его экономическая эффективность? По мнению наблюдателей, в целесообразности проведения «Народного IPO» было больше политической составляющей, нежели экономических факторов. «На мой взгляд, эта кампания напоминает иллюзию того, что государство делится и «допускает» народ к благам экономики, – размышляет политолог Досым Сатпаев. – Наше IPO имеет мало общего с тем классическим первичным размещением акций, которое есть в представлении зарубежных инвесторов. Это скорее имиджевый проект, направленный на снижение репутационных рисков институтов власти». 

Опыт США

4 июля 1966 года президент США Линдон Джонсон подписал федеральный закон о свободе информации (FOIA), годом позже закон вступил в силу. Одной из его особенностей является то, что в отличие от законов о СМИ, например Ирландии, FOIA не содержит списка государственных институтов, которые подпадали бы под его действие. Однако FOIA не предполагает отказа на запросы в вопросах деятельности служб безопасности и разведки, как это принято в Великобритании. В то же время действие FOIA не имеет силы в судебной и законодательной ветвях власти. Хотя справедливости ради следует отметить, что в США, как и во многих развитых странах, запрос в рамках FOIA может быть подан любым лицом или группой лиц, для чего не требуется гражданства или ВНЖ. Причем доступ открыт не только для СМИ, но и для всех желающих. Представить, что казахстанские нацкомпании в рабочей форме предоставят письменный ответ на запрос какого-либо гражданского лица, конечно же, сложно. Хотя, возможно, такие прецеденты уже были.

 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить