Досым Сатпаев: Смогут ли Казахстан и Узбекистан создать региональный дуэт?

155840

Президенты Казахстана и Узбекистана в конце прошлой недели провели неформальную встречу в Шымкенте, которая прошла после центральноазиатского турне госсекретаря США Энтони Блинкена

Досым Сатпаев
Досым Сатпаев
ФОТО: © Андрей Лунин

Хождение по лезвию ножа

Госсекретарь США Энтони Блинкен в конце февраля и в начале марта текущего года не только посетил Казахстан и Узбекистан, но также провел встречу с министрами иностранных дел стран Центральной Азии на региональной площадке С5+1 (5 стран ЦА и США), которая важна для Штатов, так как это единственная многосторонняя платформа у Вашингтона для общения сразу со всеми государствами региона. Эта площадка появилась еще при Бараке Обаме, сохранилась при Дональде Трампе и продолжает функционировать при Джо Байдене. В то же самое время Казахстан и Узбекистан являются важными региональными игроками не только для США, но также и для Европейского союза.

США еще с 1990-х годов находятся в числе крупнейших зарубежных инвесторов Казахстана, особенно в нефтегазовом секторе, инвестировав в страну почти $40 млрд. Кстати, в начале ноября 2022-го Казахстан посетил помощник госсекретаря США по делам Южной и Центральной Азии Дональд Лу. Он заявил, что энергетические ресурсы, которые идут из Центральной Азии через Каспийское море, после начала войны в Украине стали очень важны как для мировой энергетической стабильности, так и для энергетической безопасности Европы. ЕС активно ищет альтернативные поставки нефти и газа из других постсоветских стран, чтобы сократить свою зависимость от России. И ставка здесь делается на Азербайджан, Казахстан и Туркменистан. Но пока не хватает достаточных объемов и альтернативных трубопроводных мощностей. Нужно время и большие инвестиции, чтобы эту проблему решить. Даже пробная партия казахстанской нефти, которая должна пойти в Германию через трубопровод «Дружба», не более чем капля в море.

Что касается Узбекистана, то он важен Западу не только как экономический игрок в регионе, который в будущем может составить конкуренцию Казахстану, в том числе с точки зрения привлечения инвестиций, но также как участник диалога внутри Афганистана, где Ташкент довольно активно выстраивает партнерские связи с движением «Талибан» и Пакистаном. Кроме этого, сильной стороной Узбекистана в отличие от Казахстана является то, что он не входит в ЕАЭС, а также не собирается возобновлять свое участие в ОДКБ.

Но США и ЕС беспокоят две вещи, которые актуализировались после начала войны в Украине. Во-первых, релокация российских и белорусских компаний в Центральную Азию для открытия своих производств и возможного экспорта санкционной продукции на рынки своих стран. Во-вторых, открытие в Центральной Азии компаний российскими или белорусскими гражданами, которые также могут начать поставлять санкционную продукцию. Казахстан и Узбекистан уже попали в американский список транзитных стран для санкционных товаров, которых США подозревают, что они могут использоваться Россией и Беларусью, чтобы уклониться от американского экспортного контроля. Из других стран Центральной Азии в этом списке также оказались Кыргызстан и Таджикистан. В прошлом году США уже ввели санкции против узбекской компании «Promcomplektlogistic», продававшей в Россию микросхемы для российского ВПК. А в феврале 2023 года Управление по контролю над иностранными активами министерства финансов США (OFAC) также включило одного жителя Узбекистана в санкционный список из 12 компаний и 10 физических лиц, которых также обвиняют в поддержке ВПК России.

Но если война в Украине – это долгая война на истощение ресурсов, то одна из главных опасностей, в первую очередь для Казахстана, будет заключаться в том, что Россия будет как удав всё больше заглатывать казахстанскую экономику для того, чтобы сделать ее частью своей санкционной экономики. Поэтому не надо удивляться, что Казахстан также попал в черный список Шенген-зоны. В глазах значительной части международного сообщества Казахстан всё еще продолжает сильно прижиматься к России. Ведь наша страна не только стала важным коридором для России с точки зрения серого импорта. Казахстан также увеличил свою энергетическую зависимость от России в газовой сфере. Кроме этого, по официальным данным, к 1 сентября 2922 года в Казахстане было зарегистрировано 15,4 тыс. российских компаний, которых стало больше практически во всех отраслях казахстанской экономики. Например, как отмечают эксперты, после начала войны в Украине в Казахстане было перерегистрировано более пяти тысяч грузовиков из России и Беларуси. В результате Казахстан отдал 70% рынка международных автоперевозок, так как по глупости казахстанского правительства или же в результате целенаправленного саботажа российские и белорусские автоперевозчики получили и начали использовать казахстанскую регистрацию для обхода санкций, что позволяло им возить товары в Европу и обратно по казахстанской квоте. И пока казахстанские автоперевозчики не подняли этот вопрос и не стали бить в набат перед правительством, никто даже не пытался защитить интересы местного бизнеса.

С другой стороны, США и ЕС пока невыгодно вводить жесткий пакет санкций против стран Центральной Азии как по экономическим (присутствие западных инвесторов), так и по геополитическим соображениям (нежелание толкать эти страны в объятия России и Китая). Хотя проблема вторичных санкций заложена в том, что, кроме государственных санкционных мер, есть еще санкционная политика отдельных западных компаний или банков, которые при малейшем подозрении могут сами инициировать свои санкции по отношению к любому бизнес-партнеру в Казахстане, Узбекистане или в любом другом центральноазиатском государстве, что автоматически может ударить по репутации этих стран.

В то же самое время в Астане, Ташкенте и столицах других стран региона хорошо понимают, что война в Украине сделала Россию токсичным партнером для большинства стран Центральной Азии. Но у Кремля пока еще есть свои рычаги давления на страны региона. Для Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана это трудовые мигранты, которые работают в России и через свои денежные перечисления продолжают поддерживать социальную стабильность в этих странах. В свою очередь серьезным инструментом давления России на Казахстан является не только тот факт, что через Каспийский трубопроводный консорциум проходит порядка 80% казахстанской нефти на внешние рынки. Некоторые казахстанские регионы также зависят от поставок российской электроэнергии. Кроме этого, у Казахстана и Узбекистана возник дефицит газа, что заставило их вести переговоры с Россией по поводу его поставок на внутренний рынок, при этом отрицая любую возможность создания некоего «газового альянса», идею которого активно пыталась продвинуть Россия. Еще одной болевой точкой Казахстана является дефицит воды на западе Казахстана в связи с тем, что стал сокращаться водосток реки Урал, в том числе из-за многочисленных водохранилищ, построенных в России. Таким образом, возникшая геополитическая и геоэкономическая ситуация заставляет Казахстан, Узбекистан и другие страны ЦА ходить по лезвию ножа, что ставит перед ними несколько важных задач для адаптации к сложившейся ситуации.

Четыре задачи для выживания

Во-первых, не попасть под уже упомянутый «молот» вторичных санкций.

Во-вторых, не оказаться втянутым в военный конфликт как внутри региона, так и в рамках ОДКБ.

При этом в отличие от Казахстана в 2012 году Узбекистан совершил правильный шаг, когда приостановил свое членство в ОДКБ, таким образом избежав того, с чем приходится сейчас сталкиваться Казахстану. Большинство членов этой организации уже находятся в состоянии конфликта с кем-либо. Россия напала на Украину, а Беларусь поддержала Москву. Армения находилась в конфликте с Азербайджаном. Таджикистан и Кыргызстан имеют пограничные конфликты. Сам факт участия Казахстана в ОДКБ, где два его члена стали изгоями и считаются источником угрозы для европейской безопасности, репутационно будет всё сильнее бить по Астане, как и участие Казахстана в военных учениях ОДКБ на территории той же Беларуси в этом году. Особенно на фоне недавних заявлений президента Лукашенко на встрече с генеральным секретарем ОДКБ Имангали Тасмагамбетовым, где он заявил о том, что странам – членам ОДКБ не получится долгое время сидеть в стороне от конфликта Украины и России и скоро им придется занять определенную позицию.

Всё это указывает на то, что после начала войны в Украине ОДКБ всё больше превращается в удавку на шее Казахстана. И эта удавка будет только туже затягиваться. Чем дольше Казахстан будет находиться в ОДКБ, тем больше растут риски. И речь идет не только о России. Ситуация усугубится, если в войну против Украины ввяжется Лукашенко по приказу Кремля. Или же начнется силовая авантюра со стороны России по отношению к Молдове, где в начале февраля 2023 года президент Майя Санду уже заявила, что Кремль разработал план дестабилизации ситуации в ее стране, так как есть чувствительная зона в виде Приднестровья. Не меньше рисков, если Россия в рамках своей пропагандистской войны объявит атаки военных дронов или вымышленных «диверсионных групп» на свою территорию с Украины как акт агрессии или теракта, что уже подпадает под обязательства ОДКБ оказать ей поддержку. Тем более что была пересмотрена нормативная база ОДКБ, где изменения коснутся механизма ввода миротворческого контингента ОДКБ. Если раньше для этого нужна была специальная санкция Совета Безопасности ООН, то теперь для ввода контингента достаточно просьбы легитимного правительства одного из членов ОДКБ. То есть расширяется возможность вмешательства ОДКБ во внутренние дела своих членов.

В-третьих, центральноазиатские страны должны стать «too important to threaten» и «too important to lose» для всех геополитических игроков, которым было бы важно поддерживать партнерские отношения со всеми странами Центральной Азии. А это можно сделать через создание нового геополитического баланса с участием других стран и в первую очередь в рамках Организации тюркских государств, чей первый саммит прошел в 2022 году в Самарканде. Кстати, на этом саммите решили учредить Банк развития ОТГ и Тюркский инвестиционный фонд с первоначальным капиталом до $500 млн. Также основным вопросом стало обсуждение развития стратегического сотрудничества в транспортной сфере. Кроме этого, в рамках ОТГ решили создать тюркский конгломерат автомобильной промышленности с участием Узбекистана, Казахстана и Азербайджана.

В-четвертых, у Центральной Азии появилась возможность использовать те «окна возможностей», которые открылись в связи с изменением геополитической обстановки.

Семь «окон возможностей» для региона

Во-первых, становление Центральной Азии в качестве важного транспортно-логистического узла Евразии в условиях выпадения России из глобальной системы транспортных связей.

Казахстан, как и другие страны ЦА, это landlocked country. И это наша географическая судьба. Вариантов выхода к открытым морям не так много. А после войны в Украине они еще больше сократились. Возникшие транспортно-логистические проблемы через территорию России заставляют Казахстан и другие страны ЦА искать другие пути. В первую очередь речь идет о Транскаспийском международном транспортном маршруте, который Казахстан и Узбекистан собираются еще более активно использовать в 2023 году.

При этом Ташкент совместно с Китаем и Кыргызстаном собирается запустить проект железной дороги Китай – Кыргызстан – Узбекистан, который до войны в Украине долгое время находился в подвешенном состоянии. Но сейчас идет попытка сделать его частью международного маршрута Китай – Кыргызстан – Узбекистан – Туркменистан – Азербайджан – Грузия – Европа. Казахстан также поддержал узбекский проект строительства железной дороги Мазари-Шариф – Кабул – Пешавар, который должен пройти через Афганистан к пакистанским морским портам Карачи, Касим и Гвадар. Данный проект сейчас активно лоббирует Узбекистан. Но его невозможно будет реализовать без серьезных инвестиций и без поддержки движения «Талибан» и Пакистана, которые должны гарантировать безопасность железной дороги. Хотя Казахстан уже сейчас рассматривает строительство к 2025 году новой железнодорожной ветки между Узбекистаном и Казахстаном Дарбаза – Мактаарал, в том числе как возможность для выхода на будущий трансафганский коридор. Не менее важным для стран Центральной Азии является сотрудничество в рамках международного коридора Север – Юг с выходом к иранским морским портам, в чем также есть интерес у Индии, которая является одним из активных инвесторов в модернизацию иранского порта Чабахар на Макранском побережье.

Во-вторых, привлечение новых инвесторов.

На официальном уровне уже заявлялось, что совокупный потенциал привлечения прямых иностранных инвестиций в течение следующих 10 лет в Центральную Азию оценивается в объеме до $170 млрд, в том числе в несырьевые отрасли около $70 млрд. Сейчас около 70% иностранных западных инвестиций в Центральной Азии приходятся именно на Казахстан. При этом одним из главных факторов роста интереса инвесторов в соседнем Узбекистане может быть масштабная программа приватизации. Также для привлечения инвесторов президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев подписал закон о международном коммерческом арбитраже по аналогии с британской системой права в рамках казахстанского МФЦА. При этом в отличие от Казахстана серьезный акцент руководство Узбекистана делает на развитии зеленой энергетики в стране. Например, проект строительства в городе Зарафшане Навоийской области ветряной электростанции мощностью 500 МВт получил премию «PFI Awards» как сделка 2022 года в Центральной Азии. Данный проект реализуется компанией «Masdar» из Объединенных Арабских Эмиратов. Такой тренд может сделать Узбекистан одним из лидеров в регионе в сфере развития зеленой энергетики, которая может быть интересной для новых инвесторов.

В-третьих, привлечение человеческого капитала из других стран.

Война в Украине привела к массовой миграции граждан Украины, Беларуси и России в другие страны, в том числе в Центральную Азию, что имеет как свои риски, так и возможности. Риски связаны с ростом количества «пятой колонны» в регионе. Возможности связаны с попыткой использовать незомбированных релокантов в качестве того самого человеческого капитала, который может внести свой вклад в экономическое развитие наших стран. В Казахстане на фоне ужесточения правил предоставления вида на жительство для иностранцев и отмены «визаран»,Министерство труда и социальной защиты населения планирует утвердить перечень востребованных профессий для получения иностранцами разрешения на постоянное проживание. В частности, определены четыре приоритетные отрасли: здравоохранение, образование, наука и техника, информационные технологии. В Узбекистане с 1 апреля 2022 года была введена специальная IT-виза, которая позволяет осуществлять беспрепятственный въезд и пребывание в стране, упрощенный порядок получения вида на жительство для IT-специалистов из других стран. По официальным заявлениям, IT-визу могут получить инвесторы, учредители резидентов IT Park и программисты, а членам их семей предоставляется гостевая виза.

В-четвертых, ускорение более тесной региональной кооперации в рамках Центральной Азии.

При этом Казахстан и Узбекистан могли бы выступить в роли локомотивов и лоббистов такой кооперации, став неким аналогом Германии и Франции в рамках Европейского союза. На недавней неформальной встрече в Шымкенте президенты Узбекистана и Казахстана поручили углубить взаимодействие двух стран в сферах промышленности, энергетики, сельского хозяйства, транспорта и логистики. По сути это было повторение той дорожной карты по реализации инвестиционных соглашений, которую в прошлом году подписали Казахстан и Узбекистан, и где также говорилось про сотрудничество в области энергетики, транспорта, электротехнической и химической промышленности, строительства, машиностроения, фармацевтики и агропромышленного комплекса. Но здесь необходимо использование бизнес-сообщества стран ЦА в качестве двигателя региональной кооперации. Ведь традиционно в основном идут попытки экономической кооперации сверху на уровне государственных инициатив, поэтому они имеют преимущественно общеэкономический характер. В то время как акцент надо делать на отраслевой интеграции. Необходимо опираться прежде всего на микроуровень, то есть на хозяйствующие субъекты.

Кстати, по итогам 2022 года товарооборот между Казахстаном и Узбекистаном достиг $5 млрд, что на 29,8% выше показателя предыдущего года. Хотя основой для более тесного взаимодействия стран ЦА могло бы быть создание водно-энергетического консорциума, так как геополитические вызовы для Центральной Азии напрямую связаны с экологическими рисками и будущим дефицитом воды. Необходимо развитие сети приграничных торгово-экономических хабов и создание «границ с человеческим лицом», которые бы облегчали передвижение людей, товаров и услуг. На казахстанско-узбекской границе уже реализуется проект Международного центра промышленной кооперации «Центральная Азия», на казахстанско-кыргызской границе также собираются создать индустриальный торгово-логистический комплекс, а совместно с Туркменистаном планируется построить зерновой терминал.

Одним из инструментов повышения доверия также должна быть кооперация стран региона в информационной сфере, чтобы соседи лучше знали друг друга, получая информацию о регионе напрямую, а не через информационных посредников из других стран, которые могут целенаправленно разжигать внутрирегиональное напряжение. Это можно сделать через более тесное взаимодействие разных медийных структур государств региона, журналистов и блогеров для реализации совместных информационных проектов, посвященных нашим странам.

В-пятых, с точки зрения мировой экономики Центральная Азия также могла бы занять важную нишу инновационных технологий и поддержки стартапов в разработке и тестировании альтернативных источников энергии и энергосберегающих технологий, став таким образом аналогом Кремниевой долины в развитии возобновляемой энергетики, экспортируя эти разработки и увеличивая количество научно-технических патентов в этом перспективном сегменте.

По некоторым оценкам в Центральной Азии сосредоточено 5% мирового потенциала по улавливанию ветровой и солнечной энергии. И, возможно, следующей триллионной компанией (после Apple) будет именно производитель инновационной продукции, которая поможет адаптироваться к климатическим изменениям. И хотелось бы, чтобы такая компания была из нашего региона. Клейтон Кристенсен из Гарвардской школы бизнеса называет это «подрывными инновациями». Но для этого необходимо значительное увеличение расходов на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки, что опять же не будет иметь значения без наличия человеческого капитала. Тот же маленький Израиль или Южная Корея тратят на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки более 4% от ВВП. В списке мировых лидеров по расходам на науку также присутствуют Швеция, Япония и Австрия, которые тратят на НИОКР более 3% от ВВП. В том числе и потому, что в большинстве этих стран нет нефти, газа и всей таблицы Менделеева.

В-шестых, позиционирование Центральной Азии в качестве одного из важных глобальных участников обеспечения продовольственной безопасности через модернизацию и развитие агропромышленного комплекса страны с акцентом на производство экологической продукции. Эта ниша с каждым годом будет всё более важной как по причине климатических изменений, которые уже приводят к серьезным ударам по сельскому хозяйству других стран, так и в связи с демографическим ростом населения планеты.

В-седьмых, оборонная диверсификация.

То, что происходит в Украине, сейчас изучают военные аналитики всех стран, так как только во время войны можно проверить эффективность тех или иных военных доктрин и силу самих армий, проверить как надо и как не надо вести современные боевые действия в XXI веке. Этого не сделают ни учения, ни тем более красивые парады. Эта война уже разрушила миф о боевой мощи российской армии и оружия, а также эффективности российской военной тактики и стратегии. Это довольно серьезный удар по репутации России как военного партнера. Для Казахстана и Узбекистана всё это также является важным кейсом, чтобы более эффективно проводить военную реформу и модернизацию армии с учетом быстро меняющейся действительности. Здесь можно согласиться с азербайджанским военным аналитиком Агилем Рустамзаде, который считает, что странам Центральной Азии, Азербайджану и Турции необходимо усилить взаимодействие в разработке и производстве современного вооружения, постепенно снижая свою зависимость от поставок российского оружия.

Понятно, что вряд ли России или Китаю понравится усиление позиций Казахстана и Узбекистана на постсоветском пространстве, становление их как некоего ядра тесного регионального взаимодействия в Центральной Азии, как, впрочем, и укрепление геополитической роли Организации тюркских государств. Но на фоне глобальной и региональной напряженности Центральной Азии надо провести апгрейд своей региональной самоидентификации на международной сцене. В конечном счете и США, и Россия, и Китай, и ЕС, и другие геополитические игроки всегда исходят из своих интересов, затевая игру в нашем регионе. И только нам самим надо решать, кем мы собираемся быть в этой игре – пешками или игроками. А чтобы быть игроками, необходимо самим вырабатывать свою повестку дня для развития региона, минимизируя возникшие риски и, не игнорируя появившиеся «окна возможностей», привлекая равноправных партнеров, которые готовы нам помочь, а не навязывать свои правила игры.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить