Почему казахстанский нефтесервис оказался в загоне?

12501

Правительство вновь подняло проблему нефтесервиса, где экономические неурядицы грозят перерасти в социальные. Между тем, нынешнее плачевное положение отрасли связано с заложенной много лет назад неверной моделью ее развития

Фото: SkolkoZarabatyvaet.ru

Меморандумы не помогли

Забастовка работников ТОО «Бургылау» в Жанаозене, имевшая немалый резонанс, завершилась, но вновь привлекла внимание к более масштабной проблеме -  состоянию всего сектора нефтесервиса в стране.

Недавнее заседание правительства было посвящено именно этой теме, а конкретнее - перспективе массового сокращения рабочих мест из-за падения объемов работ. По данным министра здравоохранения и социального развития Тамары Дуйсеновой, в Казахстане работает 99 нефтесервисных предприятий, из них более половины, 52, в этом году сократили 1,3 тыс человек. До конца года только в Атырауской области будет сокращено (чиновники сейчас употребляют более красивый термин – высвобождено) еще почти 2,5 тыс. сотрудников нефтесервисных компаний. Их ряды продолжат редеть и в следующем году. 

Единственным инструментом остаются пресловутые меморандумы о сохранении рабочих мест, которые местные власти подписывают с работодателями. Всего таковых с начало года подписано почти 20 тыс. Но в эффективность подобной меры, весьма своеобразно выглядящей в условиях рыночной экономики, не верит даже само правительство.

Премьер-министр Бакытжан Сагинтаев поручил добиться исполнения меморандумов. «Мы сейчас видим по материалам, что многие не выполняются. Где эти бравые отчёты, брали на себя обязательства, хвастались?» - заявил он.

Однако на самом деле юридическая сила таких документов очень и очень сомнительна. А если хорошенько разобраться, то обязательство частной компании перед государством во что бы то ни стало сократить рабочие места – вообще нонсенс. Ведь все зависит от того, как пойдет бизнес, будут ли заказы.

Нефтесервисный патриотизм

В любом случае, от Минздравсоцразвития трудно ожидать чего-то большего. Будут объемы работ – будут и рабочие места.

Экономическую же сторону вопроса попытался представить уже глава другого ведомства – министр энергетики Канат Бозумбаев. Здесь также фигурирует привычный инструмент – создание очередной рабочей группы, которая должна придумать, как вовлечь отечественные нефтесервисные компании в крупнейшие проекты.

Как известно, рынок нефтесервиса является очень высококонцентрированным. Подавляющее большинство заказов (более 70%) приходится на три ключевых проекта: Тенгиз, Кашаган и Карачаганак. Если хотя бы немного увеличить в их закупках товаров и услуг долю отечественных компаний, это сразу обеспечит большой фронт работ и занятость. Предлагаемые меры, как правило, связаны с тем, чтобы контролировать тендерные стратегии операторов крупнейших проектов.

Идея включиться в проекты выглядит логичной. Но для этого мало административного ресурса, поскольку проблема заключается не только в том, что у отечественного нефтесервиса нет доступа к подрядам. Проблема в том, что отрасль неизменно воспринимается в качестве пасынка, которому непременно нужна помощь, хотя речь идет об одной из наиболее перспективных в обозримом будущем сфер.

Экономическая сторона медали

На глобальном рынке нефтесервиса очень жесткая среда. Например, почти 80% объема буровых услуг делят между собой компании из «большой тройки» транснациональных игроков. В то же время за счет грамотной госполитики ряд стран все же сумел построить национальные нефтесервисные отрасли.

Китай в этих целях действует более жестко, устанавливая ограничения для иностранного нефтесервиса, Норвегия – более гибко.

Но смысл в том, что они делали ставку не только на административные меры, но и экономические, стимулируя технологическое развитие собственных нефтесервисных компаний и подготовку инженерно-технических кадров. Норвегия и Великобритания, например, финансировали разработки в области технологий по снижению себестоимости добычи нефти.

Казахстан же все это время сосредоточился только на одной технологии – как навязывать «казахстанское содержание» в проектах, переписывая законодательство, создавая всевозможные базы данных, заключая меморандумы и проводя форумы.

Задачи снижения себестоимости добычи нефти вообще не ставилось. Напротив, выгоднее было ее увеличивать, чтобы повышать объемы закупа и масштабы «казахстанского содержания». Так и получился раздутый до невозможности бюджет Кашагана.

Естественно, что нефтесервиса, как конкурентоспособной отрасли, так и не появилось. Несмотря на громкое название, сейчас это не более чем совокупность разношерстных компаний, оказывающих в своем большинстве услуги, не требующие особой квалификации. Хотя даже в таких сферах, как охрана или обеспечение питанием, идти до передовых стандартов еще очень далеко. Отставание же по более сложным видам услуг просто непреодолимое.

Космос важнее?

Поразительно, но такая ключевая отрасль, как нефтесервис, никогда не была приоритетной и не рассматривалась как направление диверсификации. Она сейчас по факту беспризорная. Ее проблемами, как видим, пытается заниматься Министерство энергетики, однако к энергетике нефтесервис имеет лишь опосредованное отношение - такое же, как строительство дорог к автомобильной промышленности.

У нас недавно создано Министерство оборонной и аэрокосмической промышленности, хотя в этих сферах занято на порядок меньше людей, чем в нефтесервисе, а про экономический эффект вообще речи нет. Коммерческий потенциал оборонки и космоса непонятен. А объем рынка нефтесервиса в 2015 году, по данным министра энергетики, в Казахстане составил 1,3 трлн тенге.

Модель бизнеса там была предельно простая – зарабатывать при помощи афилиированных структур на подрядах, щедро финансируемых нефтяниками. Иностранцы это делали через свои конторы, наши быстро взяли на вооружение такой опыт и научились делать то же самое. По сути, нефтесервис превратился в канал перекачки нефтегазовых средств, самой же отрасли на развитие практически ничего не оставалось.

Пока была хорошая цена на нефть и безграничные бюджеты, всех устраивало такое положение дел. Сейчас низкие цены вынуждают менять отношение, но базы-то нет. Если мы посмотрим статистику иностранных прямых инвестиций, то с 2005 зарубежные компании только в геологическую разведку и изыскания вложили огромную сумму – $75,7 млрд. Казахстан же в нефтесервис на своей территории инвестировал по остаточному принципу, тратя средства не на развитие технологической базы и подготовку кадров, а на покупку готовых нефтедобывающих активов. Выбор был сделан не в пользу долгосрочного развития, а прибыли «здесь и сейчас». Результаты теперь налицо.

Безусловно, нефтесервису нужна господдержка. Но не только в том, чтобы продавливать закупки, а в том, чтобы начать, наконец, системно заниматься нефтесервисом как отраслью, определив его реальную нишу и начав выстраивать все необходимое – от компетенций до персонала. 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить