Как актюбинский парень к 23 годам заработал $11 млн

225415

Об этом в интервью Forbes Kazakhstan рассказал молодой предприниматель Марат Абиев

Фото: Андрей Лунин
Марат Абиев.

Поначалу эта история показалась совершенно неправдоподобной. Нет, в американском Forbes она была бы, наверное, вполне на месте, но на территории между Прикаспийской низменностью и Казахским мелкосопочником выглядела не более аутентичной, чем биография кандидата в депутаты.

Вы говорите, парню 23 года, родился на станции Кандагач, его мама – преподаватель курса геодезии и строительных конструкций, папа был инженером (но рано умер), у семьи никогда не было лишних денег и влиятельных родственников и он уже заработал более $10 млн? Да в это время у нас только вуз оканчивают! Ах, он не учился в вузе… И еще вы говорите, что одна из его компаний называется «Торговый дом KSP Steel», но он не родственник собственникам KSP Steel и даже не был знаком с ними до обращения на завод с предложением эксклюзивного дилерства? Однако ему удалось вытеснить с этой позиции известную западную компанию и получить право бесплатно использовать бренд? Что-то вы темните, ребята…

В итоге между редакцией и компаниями Марата Абиева (их несколько, часть зарегистрирована в Казахстане, часть – за границей) был подписан договор о конфиденциальности. После этого нам представили финансовые отчеты и учредительные документы. Получалось, что в казахстанском Актобе действительно выросла классическая американская история успеха. Правда, замешанная на здешнем безденежье 90-х, раннем сиротстве, маме-шахматистке, мечтающей о бизнес-будущем для сына, фонтанирующего бизнес-идеями и умеющего использовать стереотипы и слабости своих соотечественников. Ну, и то, что вокруг был нефтяной запад, а не сельскохозяйственный юг, тоже, конечно, сыграло свою роль...

Из  книги:

«Вспомните, чему учит начинающих бизнесменов Дональд Трамп.

Одно из его главных правил гласит: чтобы стать миллионером, думайте, как миллионер! В моей интерпретации это выглядело несколько иначе – я ПРЕДСТАВЛЯЛ себя КОМПАНИЕЙ. Организацией, которая очень большое внимание уделяет качеству обслуживания и уровню квалификации работников…Каждый вечер я занимался самообучением, а предъявляя счет, вручал клиенту гарантийный талон».

Сейчас Марат дописывает книгу о своем опыте (должна выйти в свет к концу года, рабочее название «Казахстанская мечта»), чтобы прибавить оптимизма своим сверстникам, не входящим в узкий круг золотой молодежи. Он утверждает, что и в этой стране можно построить собственный бизнес с нуля, не имея стартового капитала, не «подмазывая» чиновников и не связываясь с криминалом. А начинает книгу с того, как 10-летнего пацана на актюбинском рынке «Шыгыс» бьют мойщики машин постарше, но он уже успел спрятать заработанные деньги в потайном кармане воротника. Ничего не напоминает?

В конце 90-х семья Абиевых переехала из Кандыагаша в областной Актюбинск. Мать без работы, отцу все время задерживают зарплату, и мальчик, увидев, что его ровесники моют за деньги машины на актюбинском рынке «Шыгыс», принимает решение помочь родителям. Но платить за «крышу» Марату жалко, и приходится искать другие виды заработка.

Следующая идея – приводить за деньги в порядок учебники соклассников перед сдачей их в библиотеку, – оказалась менее травматичной и более удачной. Успеху операции способствовало то, что предварительно Марат скупил весь скотч в магазинах микрорайона, так что даже возмущенным корыстолюбием юного бизнесмена соученикам пришлось-таки выложить 5 тенге за страницу. Потратив на скотч 2000 тенге из копилки, шестиклассник Абиев заработал «чистыми» более 7000 тенге. Операция восхитила его своей легкостью, но огорчила ярко выраженной сезонностью. Пришлось заняться… сетевым маркетингом. Как ни странно, Марат, даже не будучи пробивной дамой средних лет, заработал за год на продаже женской косметики $5 тыс. Тогда это были серьезные деньги, на них в Актобе можно было купить двухкомнатную квартиру. А было ему 13 лет. Потом был опыт продюсирования местных рэп-групп, на котором все эти деньги и были потеряны.

Первая компания

На курсы программистов Марат Абиев занял у отца. И, недолго думая, открыл компанию по ремонту и обслуживанию компьютеров, созданию веб-сайтов ААА Тechnology. Разумеется, в 15 лет зарегистрировать ее он не мог (в налоговой так и сказали: «Приходи, мальчик, через три года»), поэтому вообще-то это был фантом, но с печатью, фирменными бланками, гарантийными талонами. Марат презентовал свою компанию клиентам как солидную и большую, а сам представлялся ее рядовым работником.

Компания постепенно росла и даже изобрела эксклюзивную на тот момент услугу – мобильную заправку картриджей (МЗК). Марат утверждает, что в 2007 году такого предложения не существовало не только в Актобе, но и во всем мире, и он его запатентовал. МЗК выглядела следующим образом – по городу разъезжала машина, в которой помимо самого специалиста находились кассовый аппарат, пылесос для чистки картриджей, краски, необходимое оборудование для заправки и многое другое. Чек и счет-фактура за выполненную работу выдавались на месте.

Немного нахальства вместо стартового капитала

Потом была «Евромобайл Казахстан». Строго говоря, к российской «Евромобайл», выпускавшей датчики, с помощью которых можно было отследить передвижение автомобиля, расход топлива, скорость и так далее, абиевская компания имела отношение сильно косвенное – она просто устанавливала эти приборы, которые в напичканном автохозяйствами крупных компаниях Актобе имели хороший спрос. Марат честно предлагал россиянам партнерство или дилерство, но те потребовали единовременной покупки товара на 80 тыс. евро (которых у Марата не было, потому что ААА Тechnology к тому времени погибла из-за разрыва с партнером, ушедшим вместе с занятыми деньгами). Так что устанавливать датчики компания Абиева, конечно, могла вполне легально, а вот называться так – на свой страх и риск. В директора взяли взрослую и внушающую доверие даму.

Впрочем, Антон Новицкий, пришедший работать в «Евромобайл Казахстан» после Петербургского политехнического иститута и позже ставший партнером Марата, считает, что никакого риска на самом деле не было: «Евромобайл» даже в России был не такой уж раскрученной компанией – торговая марка тогда не была зарегистрирована, название как эксклюзивное – тоже. То есть правовой основы для скандала – никакой».

Из книги:

«Зная по опыту, что крупных заказчиков уважают и стараются не упустить, я позвонил на завод и представился крупным трейдером. «Нам необходим объем на 1 млрд тенге», – как можно более по-деловому сообщил я. Менеджер на том конце провода, услышав подобные цифры, оживился. Мы еще примерно десять минут беседовали, после чего, сославшись на важную встречу, я прервал разговор.

Еще несколько таких звонков, и я получил весьма важные сведения – о «внутренней кухне» завода, о том, что в последнее время возникли проблемы со сбытом. Менеджер был откровенен, потому что крупная сделка могла увеличить его зарплату на размер бонуса. Пара деловых ужинов уже при личной встрече добавила еще информации. Но этими крайне важными сведениями надо было еще суметь воспользоваться…»

Когда дело раскрутилось, россияне спохватились и приехали выяснять отношения в Актобе. Им напомнили, что хотели сотрудничества, и… предложили купить компанию вместе с клиентами. Цена была снижена с заоблачной до $1 млн, и сделка состоялась. Правда, через год после ухода из компании Абиева с командой российские датчики проиграли конкуренцию китайским и «Евромобайл Казахстан» прекратил свое существование.

Но все эти начинания были лишь прелюдией к главному – созданию «Торгового дома KSP Steel». Кейс получился с элементами авантюрного романа.

На подступах к олигарху

Павлодарский завод KSP Steel – единственный в стране, который выпускает стальные бесшовные трубы, незаменимые в нефтегазовой отрасли. Предприятие и аффилированное с ним ТОО «Кастинг» (плавит из металлолома сталь, из которой потом и делаются трубы) контролируются, по нашим данным, одним из самых закрытых олигархов Казахстана – Рашитом Сарсеновым, входящим в топ-10 обоих списков Forbes Kazakhstan – и самых богатых, и самых влиятельных. Это он в свое время создавал ТОО «Гелиос» и официально именовался конечным бенефициаром офшорной компании, владевшей АО «Мангистаумунайгаз» и Павлодарским НПЗ. Партнером Сарсенова в трубном бизнесе является Эдуард Креймер, который и осуществляет оперативное управление KSP Steel и ТОО «Кастинг» со штатом более 7 тыс. человек. Предприятия расположены на территории бывшего Павлодарского тракторного завода, работают давно, но раньше практически не продавали трубы на открытом рынке, поставляя их в основном на госзаказ. Не удивительно поэтому, что Марат, сидя в своем Актобе, о них даже не слышал, пока не надумал, еще во времена «Евромобайла», заняться параллельно каким-то более прибыльным бизнесом. А что может быть в этой стране прибыльнее нефтяной сферы?

Идею подкинул знакомый еще по интернет-бизнесу Тимур Умерзаков, работавший в это время в одной из крупных иностранных нефтяных компаний (теперь он наряду с Новицким бизнес-партнер Марата). Тимур занимался у себя закупками и убедил товарища, что большие деньги можно заработать лишь там, где большие объемы. А это либо бурение, либо поставка труб. Но для бурения требуются дорогостоящее оборудование и высококвалифицированные бригады, а трубами можно заниматься с уже имеющейся командой.

«Это огромный рынок, – поясняет Марат. – Прежде чем начать качать нефть, надо пробурить семь-восемь скважин. Они берут трубу, закапывают ее, цементируют, и все – она навсегда остается в земле, ее нельзя вытащить. То есть в каждую скважину закапывается 300–400 тыс. тонн трубы на сумму $600–700 тыс.».

После длительных блужданий в интернете Марат с Тимуром наткнулись наконец на тендер о закупе труб на 1 млрд тенге. Будущие партнеры так обрадовались, что их не расстроило даже отсутствие денег, на которые эти трубы сначала надо было купить. Они стали искать трубные заводы, желающие выйти на казахстанский рынок, но имеющие проблемы со сбытом, – в России, Китае, Европе. Однако, похоже, таких умников было немало – производители проблем со сбытом не испытывали, работали по предоплате и поставлять продукцию в рассрочку не желали. Вот тогда-то они наткнулись на доселе неизвестный им KSP Steel.

Выяснилось, что дилером завода была известная канадско-американская компания EXIM Trading. Установить, сколько и кому она продает павлодарской трубы в год, не составило труда: 2 тыс. тонн при годовом производстве KSP Steel 280 тыс. тонн.

«Мы же как привыкли думать – что иностранная дилерская компания всегда лучше найдет общий язык с иностранной нефтяной, чем казахстанская. Это обычно действительно так, но в нашем случае оказался вот какой момент – казахстанская труба дороже импортной аналогичного качества. Не намного – на 5–4%, но все равно выше рынка. EXIM Trading – не производитель и не казахстанская компания, на них не распространяется условная скидка, то есть при такой цене тендеры они однозначно проигрывают. Трейдеров это не особенно волновало – тендер они все равно выиграют, предложив импортную трубу, но завод-то реально от этого терял», – объясняет Марат. (Со стороны, впрочем, кажется, что и завод эта ситуация не сильно напрягала: имея гарантированный заказ от нацкомпаний, можно не мелочиться. – F).

Перед встречей с Креймером Марат, Тимур и Антон месяц готовили презентацию, основанную на эксклюзивной информации, полученной от заинтересованного в бонусах менеджера завода, и анализе рынка. Абиев позвал в долю солидного (а главное – взрослого!) актюбинского бизнесмена, владеющего несколькими буровыми компаниями (помните женщину-директора в «Евромобайл Казахстан»?). Самим «мушкетерам» было слишком «слегка за 20», чтобы рассчитывать на доверие в таком важном деле – не имея денег, они хотели получить трубы под тендер с отсрочкой платежа. Это у завода, работавшего исключительно на предоплате…

Примерно после шестого переноса встречи генеральным директором состоялась презентация, внушавшая, что партнерство это крайне выгодно и не таит никаких рисков для завода. Она произвела благоприятное впечатление. Однако окончательный ответ руководитель предприятия решил дать через месяц.

«Но мне эта сделка нужна была сейчас! И я пошел ва-банк – предложил дать нам месяц сроку, за который мы должны продать столько, сколько прежний трейдер продавал за год. Если это не удастся, мы больше его не побеспокоим, если получится – подписываем контракт на пять лет. Мы назовем компанию «Торговый дом KSP Steel», будем сами нести все расходы, одновременно рекламируя завод, которому это абсолютно ничего не будет стоить», – вспоминает Марат свои аргументы.

С той встречи он с партнерами уехал с разрешением создать компанию под названием «Торговый дом KSP Steel».

Нормальные герои всегда идут в обход

Из книги:

«Вам нет нужды сразу вносить половину суммы за поставку, достаточно лишь оплатить 20%, – заявили мы удивленным заказчикам. – Отгрузка продукции в больших объемах может привести к временной задержке товара, поэтому мы предлагаем вам рассчитываться пятью траншами, это называется «револьверный метод оплаты»!

Для завода у нас тоже имелась «заготовка»: «Вы произведите необходимый по тендеру товар в полном объеме. Оплата за него будет осуществляться траншами, от чего вы только выигрываете – и деньги, и ликвидный товар находится у вас до полного закрытия сделки! Это револьверный метод».

Но завод отгружает продукцию по предоплате, а нефтяная компания полностью погашает счет только после поступления заказа на свой склад. После мозгового штурма (в ходе крепнувшего партнерства выяснилось, что все трое в школе были «крепкими троечниками», но при этом все были завсегдатаями математических олимпиад) компаньоны нашли, как обойти «вилку», – метод назвали револьверной оплатой по аналогии с банковскими револьверными кредитами.

Разумеется, никакая психология не сработала бы, если бы перед этим компаньоны не изучили потери заказчиков и поставщиков из-за простоев и затоваривания. Так было выиграно несколько небольших тендеров.

Но однажды крупная иностранная компания поставила условие: поставка сразу всей партии и расчет через два месяца после подписания акта приема-передачи. Завод предоставлять отсрочку платежа на такую крупную сумму резонно отказался – юристы, финансисты и акционеры не доверяли «новенькому» дилеру. Очередной мозговой штурм и консультации везде где можно натолкнули на так называемое безакцептное списание средств – известное давно, но в Казахстане практически не применявшееся.

Выглядело это так: в банке открывался расчетный счет, владельцы которого не могли остановить уже подписанные транзакции. Этот счет указывался во всех контрактах «Торгового дома KSP Steel». Деньги клиентов поступали на этот счет и автоматически в течение пяти секунд поступали на счет завода KSP Steel (за исключением заранее оговоренного процента «Торгового дома»). «Финансовый тоннель» обеспечил ТД вожделенную стабильность во взаимоотношениях как с заводом, так и с покупателями.

Вперед, за отечественного товаропроизводителя!

Обещанные 2 тыс. тонн Абиев закрыл заранее подготовленным тендером, но дальше начались проблемы – нефтяные компании вовсе не желали покупать павлодарскую продукцию. Нормативы по казахстанскому содержанию обойти было достаточно легко. В Казахстане часто говорят о коррумпированности госорганов, но бизнес коррумпирован не меньше – во многих крупных компаниях закупки производятся исключительно через организации, аффилированные с их топ-менеджерами или хозяевами.

Стена казалась непробиваемой. И тут произошло судьбоносное, по словам Марата, знакомство – с председателем правления АО «Казахстанское контрактное агентство» Жаном Нурбековым.

На одной из организованных Министерством нефти и газа встреч с нефтяниками глава ККА увидел, что некий молодой человек разворачивает свой стенд не в отведенном для этого месте, а прямо в зале выступлений. «Я ему объясняю, что он должен убрать стенд, а он мне: «Да вам жалко, что ли, мне надо поставить его здесь!». Да ты что, дорогой, говорю, если я тебе единственному это разрешу, скажут, что ты мне заплатил! Еле заставил его уйти…» – с улыбкой рассказывает Forbes Kazakhstan Нурбеков. Его внимание привлек логотип KSP Steel на стенде: ККА предлагало заводу сотрудничество, но отечественный товаропроизводитель не особенно к этому стремился. Поэтому после конференции он сам подошел к настырному молодому человеку.

Именно при поддержке ККА Абиеву удалось переломить ситуацию на рынке трубной продукции. Факты нарушения и обхода правил закупа каждый раз официально сообщались в агентство, которое в свою очередь оказывало ТД KSP Steel юридическую и консультационную поддержку. В частности, Марат с командой два месяца проводил расследование и доказал-таки, что в структуру АО «СНПС Актобемунайгаз» входит China Petroleum Technology & Dеvelopment Corporation, которая имеет несколько дочерних компаний в Казахстане, хотя бы одна из которых всегда участвует в любом закупе трубной продукции «СНПС-Актобемунайгазом». Доказательство аффилированности победителя конкурсов с заказчиком было обнародовано в конце 2011 года, а в 2012 году СНПС начало закупать павлодарскую продукцию.

«На самом деле не только мы ему помогли, но и он нам существенно помог в наведении порядка», – резюмирует Нурбеков и, усмехнувшись, добавляет, что Марат отличается завидной пробивной способностью.

В 2012 году доля KSP Steel на рынке закупок труб (кроме нефтегазопроводных) частными нефтяными компаниями выросла до 80%, в объеме это составило 40–45 тыс. тонн в год (при канадцах было, как уже говорилось, 2 тыс. тонн). И они пошли на экспорт – в Россию, Иран, Азербайджан.

Персидские мотивы

«Иран – это вообще сказка», – мечтательно вспоминает Новицкий (мы беседуем в Алматы, куда Марат и Антон прилетели на выставку KIOGE, третий партнер, Умерзаков, остался в Актобе «на хозяйстве»). Ребята начали там работать при Ахмадинеджаде, страна находилась на грани войны с Западом, но для рискнувшего зайти туда бизнеса это были золотые времена: эмбарго привело к тому, что прибыль торговых операций доходила до 400%. Работать, правда, приходилось через швейцарские иксчейндж-офисы. «Вы отдаете в Швейцарии $1 млн, оттуда сообщают, что деньги получены, и в Тегеране вам отсчитывают эту сумму в реалах. Курс – средний между официальным и курсом «черного рынка». На эти деньги вы закупаете нефть, находите трейдера, он вывозит ее в страны, не поддерживающие эмбарго, например в Китай, Пакистан, Индию, и вы уже получаете чистую выручку. Мы эту нефть даже не видели», – рассказывает Антон.

«Но, конечно, пару раз нас «кинули», пока мы не приспособились к их манере вести бизнес, – признается Марат. – Договариваемся, что кто-то покупает продукцию, он дает нам официальное письмо, мы держим партию, никому не продаем, а покупатель, который должен был наутро подписывать контракт, попросту исчезает. Сам не появляется и на звонки не отвечает. Через неделю появляется как ни в чем не бывало и говорит, что хотел бы обсудить другой контракт – тогда у него не получилось. Потом выясняется, что тогда он нашел вариант дешевле. То есть до подписания контракта ни у кого никаких обязательств нет, при любых устных и письменных клятвах».

Теперь в Иране работать уже не так выгодно – слишком много игроков стало на этом рынке, в том числе и местных, которые активно вытесняют иностранцев. «У нас все получилось удачно – сняли сливки и ушли», – довольно улыбается Антон.

Родственников и кредиты не брать!

Работа в таком довольно закрытом и высокодоходном секторе, как нефтегазовый, дала партнерам имя и связи, а репутацию они заработали себе сами. Из этого выросла новая компания с лицензией не только на бурение, но и на брокерскую деятельность (она работает, в частности, с южнокорейской KNOC).

«Иногда даже в ущерб себе продавливали на заводе свои поставки, и получалось, что с нами это быстрее, чем напрямую с заводом, потому что он все-таки ориентирован больше на нацкомпанию», – объясняет Марат.

Неужели не было срывов? Было пару раз, что заказчик не мог рассчитаться с производителем своевременно из-за финансовых трудностей, но штрафы в этом случае дилер закрывал своими деньгами. «Для этого у нас есть резервный капитал, таким образом мы инвестируем в свою репутацию», – говорит Марат.

Антон, самый старший по возрасту (ему 27 лет), олицетворяет в троице консервативное начало. «Мне хочется, чтобы мы создали компанию, жизненный цикл которой был бы больше, чем жизненный цикл ее основателей», – заявляет он. Возможно, построенный в этом году завод ZIEGEL (производство ячеистого газоблока, стоимость проекта – около $10 млн) и есть фундамент будущего здания. Пока Марат уходит на какие-то переговоры, Антон делится планами о создании девелоперской компании, которая будет строить в Актобе недорогие коттеджи под ключ.

Завод, кстати, построен и оборудован на собственные средства – молодые бизнесмены принципиально не берут кредиты. Это идет вразрез с известными бизнес-постулатами, но они, видимо, научились обходиться без займов в те времена, когда им их попросту не давали. Откуда тогда берут оборотные средства? «Есть инвестиционные группы, которые нам доверяют, – в Лондоне, России и Гонконге, – приоткрывает завесу Марат. – Мы же покупали сырье по всему миру, осуществляли поставки в Китай, Турцию, Индию, Пакистан, Россию, Беларусь, у нас хорошие взаимоотношения с крупными трейдерами. Мы находим сделки, они финансируют, мы осуществляем и получаем свои проценты. Есть счета в приличных банках, в некоторых случаях можем дать банковскую гарантию, но в основном все на доверии».

В компании есть еще один основополагающий принцип – родственников и друзей на работу не брать. Те, естественно, обижаются. «Но эффективность команды важнее», – непреклонен Марат и не собирается брать к себе даже единственную и любимую сестренку, оканчивающую в будущем году университет в Астане.

Он опять куда-то ненадолго уходит, и я интересуюсь у Антона: как же он, более или менее взрослый человек, успевший дорасти до заместителя директора в петербургской аудиторской компании, пошел работать к 19-летнему тогда пацану, не имеющему даже вузовского диплома?

«Если бы почувствовал, что это очередной папенькин сынок, – я бы ушел. Но я увидел человека, который реально работает, реально знает, о чем говорит, и реально, рискуя всем, строит этот бизнес. И я захотел остаться, – объясняет Новицкий.

И добавляет: "С Маратом я открыл для себя одну вещь – люди сами себя ограничивают. Я когда хочу что-то сделать, долго думаю, взвешиваю, просчитываю все возможные препятствия. Марат – человек, для которого барьеров попросту не существует. Потому что он их себе не ставит. Это его главное отличие от всех, кого я знаю».

Рабочий вариант книги Марата Абиева заканчивается словам Конфуция: «Если очевидно, что цели не могут быть достигнуты, не корректируйте цели, корректируйте действия».

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить