Поможет ли повышение процентных ставок росту экономики США?

10923

Давайте представим, что мы перенеслись в параллельную вселенную, где ФРС США не удерживает процентные ставки на уровне, близком к нулю

Гендиректор Blackstone Тони Джеймс опубликовал недавно в газете Financial Times статью под названием «Ради оживления американской экономики повысьте процентные ставки». Это очень плохая идея.

Давайте представим, что мы перенеслись в параллельную вселенную, где ФРС США не удерживает процентные ставки на уровне, близком к нулю. Вместо этого в течение предыдущих шести лет Федеральный резерв постепенно повышал ставки по федеральному фондированию, так что они стали на 400 базовых пунктов выше, чем сейчас в реальности. Но прежде чем рассматривать, как может выглядеть экономика этой альтернативной вселенной, давайте взглянем, что происходит в реальном мире.

В четвёртом квартале 2015 объёмы новых сбережений домохозяйств, бизнеса и иностранных инвесторов в США составили $940 млрд. Из этой суммы $185 млрд были вложены в новые государственные облигации, а оставшиеся $755 млрд перетекли в инструменты сбережения, которые приносят проценты и дивиденды, а именно в кредиты, корпоративные облигации и новые выпуски акций. В свою очередь, это помогло увеличить объёмы производительного капитала в американском частном секторе.

В нашем гипотетическом сценарии мы бы не увидели в четвёртом квартале 2015 эти $755 млрд, привлечённые в новые инструменты сбережения. На фоне возросших процентных ставок вместо $755 млрд мы бы увидели максимум $735 млрд или даже $700 млрд. В любом случае понятно, что они оказались бы меньше, при этом объёмы ликвидности, способствующей расходам, уменьшились бы на $20-55 млрд.

Возможно, Джеймс обращается только к тем компаниям, которые не меняют свои инвестиционные планы, когда процентные ставки растут. Но многие компании, разумеется, именно так поступают. К примеру, процентные ставки играют большую роль в строительном бизнесе, особенно на американском побережье, где цена недвижимости особенно чувствительна к стоимости финансирования и доступности денежных потоков. Кроме того, повышение стоимости финансирования и снижение ликвидности может привести к снижению потребительского спроса и прекращению роста малого бизнеса.

ФРС могла бы отреагировать на это увеличением объёма денег в экономике, но в этом случае процентные ставки снова бы упали, и мы бы оказались ровно там, где сейчас и находимся. С другой стороны, если бы ФРС продолжала удерживать учётные ставки на высоком уровне, тогда финансовые потоки стали бы направляться не в продуктивные инвестиции, а на пассивные денежные счета, при этом уровень расходов сократился бы, а в экономике началась бы новая рецессия.

В этот момент Джеймс, наверное, возразил бы, что это совсем не то, чего он хотел. Он ожидает появления так называемой феи деловой уверенности, которая будет стимулировать производство и спрос во всех отраслях экономики. В таком сценарии бизнес всё же смог бы создать $755 млрд новых инвестиционных сбережений (без учёта гособлигаций) в четвёртом квартале 2015.

С появлением этой феи деловой уверенности всё действительно стало бы прекрасно: экономика была бы стабильной, близкой к состоянию полной занятости, а процентные ставки были бы выше, при этом исчезли бы все негативные последствия ненормально низких процентных ставок, которые перечисляет эксперт. По его словам, в числе этих последствий: «замена компаниями труда капиталом в неестественных масштабах», экономические трудности у «пожилых людей и других групп, которые полагаются на инвестиции, приносящие доход», необходимость увеличивать пенсионные сбережения, появление «системных рисков» в финансовой системе, так как инвесторы начинают покупать «эзотерические активы» ради «более высокой доходности», и, наконец, снижение банковских прибылей от операций кредитования.

Однако все эти проблемы не удастся решить, если Федеральный резерв сам по себе начнёт повышать процентные ставки. Это скорее бизнес должен начать создавать больше новых инструментов сбережений и заниматься инвестициями, так чтобы ФРС в ответ могла бы допустить рост процентных ставок с целью остудить излишний спрос и рост инфляции.

Федеральный комитет по открытым рынкам (FOMC) не способен командовать этими процессами из своего офиса в вашингтонском Экклз-билдинг. Впрочем, ФРС пытается стимулировать расширение числа инструментов сбережения, в том числе купив долгосрочных ценных бумаг на сумму $3 трлн.

ФРС убрала с балансов частного сектора процентные риски (то есть риски дюрации) в размере $30 млрд в год, которые ранее эмитенты облигаций должны были выплачивать инвесторам. И эти высвободившиеся рискованные средства, по всей видимости, были направлены на финансирование рискованных инвестпроектов. Но Джеймс, конечно, согласится с тем, что финансовые организации, которые оценивают процентные риски и берут их на себя, необязательно являются достаточно компетентными, чтобы судить о чужих рискованных проектах.

Если мы хотим, чтобы благодаря росту количества инструментов сбережения процентные ставки на рынке кредитных ресурсов начали подниматься, а ФРС смогла затем повысить федеральную учётную ставку, у нас есть одно очевидное решение: инструменты сбережения должно начать создавать государство. Например, спонсируемый государством инфраструктурный банк мог бы начать занимать $100 млрд каждый квартал для финансирования инфраструктурных проектов. Благодаря этому тревоги по поводу ненормально низких процентных ставок быстро станут уделом прошлого.

ФРС, конечно, не должна быть лидером в процессе повышения процентных ставок, если нет доказательств избытка предложения на рынке инструментов сбережения. Если так действовать, ситуация будет похожа на строительство слишком короткой посадочной полосы посреди Тихого океана в 1944 году в надежде, что тяжело нагруженные самолёты B-17 вдруг начнут на неё приземляться.

Copyright Project Syndicate ©. Перепечатка материала запрещена правообладателем.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить