Мы получили компактное правительство из раздутых министерств

23008

Экономист Тимур Исаев: «Казахстанское правительство перекроили по европейскому образцу: с небольшим количеством ведомств, самостоятельными министрами и главами регионов. Однако сама система госуправления остается неизменной, что делает реформу «витринной»

Фото: azattyq.org
Дом правительства Казахстана.

В европейском костюме на два размера меньше

Назначение расширенного заседания правительства под председательством президента на период отпусков подчеркивало неординарную повестку дня.

Это неслучайно, учитывая сложную ситуацию в отечественной экономике и обострение торгово-санкционных войн в непосредственной близости от Казахстана. И хотя эти вызовы были на заседании обозначены, подготовка к ним не нашла отражения в каких-либо новых содержательных мерах.

«Гвоздем программы» стали структурно-кадровые изменения, которые переделали облик правительство до неузнаваемости. Многие чиновники, ожидавшие радикальных перестановок, до сих пор пребывают в шоке, осмысливая давно не виданные масштабы реорганизации и пытаясь осознать их предназначение.

Генеральная линия преобразований заключается в том, чтобы приблизить если не содержание, то хотя бы форму исполнительной власти к европейскому образцу. Ведь мы (если кто забыл) идем в тридцатку развитых стран и клуб ОЭСР, а там не принято обилие госорганов, сидящих на шее налогоплательщиков.

Например, во Франции, население которой больше нашего почти в 4 раза, а экономика – почти в 15 раз, число министров в правительстве еще в начале года сокращено до 16. На таком же уровне – численность кабинета министров в Великобритании, экономика и население которой сопоставимы с французскими. В соотношении количества министров к ВВП на душу населения Казахстан неприлично обгонял развитые страны.

После «великого августовского упрощения» в нашем кабмине из 17 министерств останется 12. Агентств в структуре правительства не останется вообще ни одного. Количество комитетов сократится с 54 до 30. Обещано проредить и департаменты, которых сейчас в министерствах насчитывается 272.

И это далеко не предел. Руководителям госорганов поручено оптимизировать свои аппараты. Поручение об урезании штатов напрямую от главы государства не прозвучало. Тем не менее, он напомнил, что за десять лет армия госслужащих возросла почти на 8,5 тыс. человек, а расходы на их содержание увеличились почти в три с половиной раза. «Такой неповоротливый чиновничий аппарат становится тормозом в реализации принимаемых мер, снижает их эффективность», - заявил президент. Как тут не вспомнить предыдущий парламент, который тоже оказался «тормозом реформ»?

Словом, команды «сократить» не было, но был четкий намек. Ведь все-таки трудно представить, как можно решить задачу формирования компактного правительства, если число чиновников останется неизменным. В госорганах уже вовсю обсуждают предстоящие «зачистки», которые неизбежны в тех агентствах, которые преобразуются в комитеты.

Суперминистры выходят на сцену

В прошлом году была создана элитная категория административных госслужащих – корпус «А».  Теперь же можно говорить о появлении неформальной элиты и среди политических назначенцев – суперминистры. По-другому сложно назвать глав некоторых ведомств, которые по своему составу напоминают мини-правительства.

Фото: Казинформ
Ерболат Досаев.

Ярче всех бросается в глаза карьерный успех Ерболата Досаева, который вместо «бумажного» Министерства экономики теперь будет рулить Министерством национальной экономики (оцените название!). В него войдет не только упомянутое уже Министерство экономики (правда, без бюджетного планирования), но и агентства по статистике, регулированию естественных монополий, защите конкуренции, защите прав потребителей. А главный актив – Министерство регионального развития, которое само является суперведомством, объединяющим массу разнородных функций: от строительства и ЖКХ - до поддержки бизнеса и управления земельными ресурсами.

Это назначение выглядит не только несомненным усилением позиций г-на Досаева, но и сменой его профиля. Теперь ему предстоит заниматься не версткой бюджетов для других ведомств, а освоением внушительного бюджета своего ведомства, которое будет администрировать серьезные госпрограммы.

Асет Исекешев.

Вторым очевидным бенефециаром является Асет Исекешев. Он утратил статус вице-премьера, но зато возглавляемое им ведомство из Министерства индустрии и новых технологий превратилось в Министерство по инвестициям и развитию (и снова прочувствуйте название!). Новый орган поглотит такую огромную сферу, как транспорт и коммуникации, а в придачу - связь и информацию, космическую отрасль, вопросы промышленной безопасности. В результате ресурсные возможности г-на Исекешева возросли на порядок, и он курирует теперь весь сектор реальной экономики, то есть вице-премьерские функции у него де-факто сохранились.

Вырос «курс акций» Асылжана Мамытбекова, ранее неуклонно катившийся вниз. Самый критикуемый министр не только сохранил свой пост, но и серьезно усилил полномочия, поскольку Минсельхозу переданы сферы рыбного хозяйства, управления водными ресурсами, лесами и животным миром. Словом, г-н Мамытбеков отныне будет контролировать все, что растёт, плавает, бегает и летает. Что примечательно, на том же расширенном заседании правительства вновь прозвучала жесткая критика в адрес Минсельхоза, связанная с провалами в области переработки аграрной продукции, срывом планов по экспорту мяса, неэффективным субсидированием, слабым маркетингом. И укрепление после этого позиций Асылжана Мамытбекова еще раз говорит о его солидном запасе прочности.

Владимир Школьник.

Вернулся в правительство Владимир Школьник, возглавивший реинкарнированное Министерство энергетики, которым он когда-то управлял. Ликвидация отдельного Министерства нефти и газа, которое вливается в Минэнерго, представляется достаточно логичным шагом, в отличие от других преобразований. При существовании сверхмощной национальной нефтегазовой компании государственное нефтегазовое ведомство было излишней и беспомощной надстройкой.  Новая должность для г-на Школьника, безусловно, - повышение, поскольку он и сохранит кураторство за атомной отраслью, и будет координировать всю энергетику. Тем не менее, этот пост чреват скорее минусами, чем плюсами, в отличие от его прежней работы в «Казатомпроме».

Ему предстоит разбираться как с текущими «пожарами», вроде колебания цен на нефтепродукты, так и долгосрочными проблемами, включая стагнацию в нефтедобыче и развитие достаточно утопичного проекта «зеленой экономики».

Одновременное усиление полномочий и еще большее увеличение ответственности упало на хрупкие плечи Тамары Дуйсеновой. Ее Минтруда и социальной защиты населения скрестили с Минздравом, получив Министерство здравоохранения и социального развития. Это ведомство станет одним из крупнейших администраторов республиканского бюджета.

Калмуханбет Касымов.

Силовые упражнения

Среди новоявленных суперминистров – также глава МВД Калмуханбет Касымов. К его и без того необъятному ведомству теперь добавилось всё МЧС, кроме подразделений промышленной безопасности. Новое ведомство является абсолютным чемпионом по людским и техническим ресурсам, широте решаемых задач.

Между тем, в силовом блоке более примечательным все же выглядит другое персональное укрепление – назначение Кайрата Кожамжарова главой нового Агентства по делам государственной службы и противодействию коррупции. Создание этого ведомства уже вызвало массу иронических комментариев в Сети. Но, как ни парадоксально, логика в нем есть: коррупция всегда связана с госслужбой, а стало быть, и заниматься этим вопросами должна одна структура. Агентство, пожалуй, будет обладать меньшими силовыми возможностями, чем финпол, когда-то возглавляемый г-ном Кожамжаровым. В его ведение не будет входить борьба с налоговыми и другими экономическими преступлениями.

Но в этом заключается и преимущество. Новое агентство получит возможность сосредоточиться исключительно на борьбе с коррупцией, что позволит ему избежать заведомо негативного имиджа «фиников» и сформировать популярный среди населения имидж «ночного кошмара чиновников». Поэтому ведомство будет самым крохотным среди силовых, но зато, думаю, и самым влиятельным.

Бахыт Султанов.

Передача же указанных выше функций борьбы с экономической преступностью в Министерство финансов вызывает массу вопросов. Ведь эта функция включает главным образом выявление нарушений при уплате налогов и таможенных сборов, то есть тех сфер, которые курирует сам Минфин. Таким образом, возникнет серьезный конфликт интересов, который каким-то образом придется решать. Кроме того, нужно будет совместить новые функции с работой уже существующего в составе Минфина Комитета финансового мониторинга, который занимается противодействием легализации незаконных доходов. Но в любом случае Министерство финансов, которому передали еще и полномочия по бюджетному планированию, тоже можно зачислить в разряд суперминистерств. И это с лихвой компенсирует потерю Бахытом Султановым поста вице-премьера.

Бакытжан Сагинтаев.

Всего у премьер-министра Карима Масимова останется два заместителя - Бакытжан Сагинтаев и Гульшара Абдыкаликова. На первый взгляд, объем их полномочий существенно расширяется. За одним – вся экономика, за другой – вся социалка. Однако, учитывая объявленный курс на передачу ответственности и полномочий на уровень министерств, вице-премьеры становятся менее влиятельными фигурами, чем суперминистры.

Не первые руководители

 

Гульшара Абдыкаликова.

Аппаратных потерь в результате перестановок оказалось, конечно, больше. Своих постов лишились 5 министров, 8 председателей агентств, а также председатели комитетов, число которых еще не определено. Большинству из них предложены посты замов в новых ведомствах. По сути, они сохранят свои прежние сферы управления. Например, Женис Касымбек продолжит курировать транспорт и коммуникации, Владимир Божко – чрезвычайные ситуации, Салидат Каирбекова – здравоохранение, Узакбай Карабалин – нефть и газ в ранге вице-министров.

Тем не менее, для политиков статус не менее важен, нежели функции. Кроме того, вряд ли следует ожидать, что первые руководители обеспечат им полную автономность. Рано или поздно они начнут включаться в их сферы, так что главные аппаратные игры еще только предстоят. Не случайно Нурлан Каппаров из двух вариантов, предложенных ему главой государства, выбрал не пост вице-министра энергетики, а кресло руководителя «Казатомпрома». Нацкомпании сейчас выглядят тихими гаванями по сравнению с госорганами (хотя не исключено, что настанет и их черед).

Болат Жамишев сменил кресло министра регионального развития на пост главы Банка развития Казахстана. В чиновничьей иерархии это означает серьезное понижение, поскольку БРК подчиняется даже не правительству, а холдингу «Байтерек». В то же время г-на Жамишев будет все-таки первым руководителем. А если ему удастся навести порядок в крайне проблемном хозяйстве БРК, это даст толчок для нового карьерного взлета.

Отмечается ослабление такого тяжеловеса, как Рашид Тусупбеков, потерявшего пост главы финпола. Но он вполне может занять место Кайрат Кожамжарова, то есть стать секретарем Совета безопасности, и тогда его влияние даже усилится.

Сократиться, чтобы вырасти

Структурные перестановки и кадровые изменения, несмотря на масштабность, не отражают смены содержательных приоритетов в работе правительства. Впрочем, на расширенном заседании как раз и было подчеркнуто, что все направления уже определены, все необходимые программы приняты, ресурсы выделяются. Сейчас необходимо эффективное исполнение спланированного. Но обеспечит ли это новая структура правительства? 

Никуда не исчезает многозвенность бюрократического аппарата, на которую посетовал президент и которая действительно является бичом госуправления. На одного исполнителя приходится несколько начальствующих звеньев. Общее число министерств и комитетов радикально уменьшилось, но это ничего не меняет в пределах каждого отдельно взятого ведомства. Путь документа или решения останется таким же извилистым. И он станет труднее, поскольку в суперведомствах будет намного сложнее добиваться согласования с руководством, даже чисто физически.

Также следует отметить возникновение серьезного дисбаланса в системе исполнительной власти, в которой теперь довлеют несколько суперминистерств. Тем самым она становится очень похожа на структуру банковской системы или ключевых отраслей бизнеса, где наблюдается доминирование ограниченного круга субъектов, «первых среди равных». И в этом нет ничего удивительного, поскольку власть не может не отражать существующую модель экономики.

И отсюда следует простой вывод: эффективность компактного правительства невозможна при сохранении доминирующей роли государства в экономике и общественной жизни. Проводимая сейчас волна приватизации ситуации не изменит, поскольку она лишь сократить официальное количество субъектов государственной собственности, но не их общую долю в экономике. Но дело даже не в этом. Все представленные на расширенном заседании правительства меры по обеспечению экономического роста сводятся к ручному управлению.

Как прозвучало на этом заседании, именно на госкомпании приходится львиная доля проектов, которые будут реализованы в рамках предстоящей второй индустриальной пятилетки. Получается, что государство через программы определяет не только направления экономики, но и отраслевые приоритеты, вплоть до конкретных видов продукции. Исполнителями проектов будут государственные компании. Государство выступает и в роли главного источника финансирования.

В таких условиях цели компактного правительства недостижимы, поскольку нельзя вести ручное управление без рук. Компактное правительство невозможно без компактного государства. 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить