Leap-frog на месте

13098

Не исключено, что в будущем году Казахстан потеряет только что завоеванные позиции в рейтинге ВЭФ

Global Competitiveness Index (GCI) – 2012–2013 поставил в последнем отчете Казахстан на 51-е место среди 144 стран. Если учесть, что еще в прошлом и позапрошлом годах место страны в рейтинге глобальной конкурентоспособности Всемирного экономического форума (ВЭФ) было 72-м, успех выглядит впечатляющим. Настолько впечатляющим, что не может не вызвать вопроса: что из произошедшего за год в Казахстане так сильно повлияло на оценки «давосских мудрецов» и как мы, живущие в столь стремительно нарастившей свою конкурентоспособность стране, не заметили этой концентрации позитива?

В чем сила, брат?

В самом отчете причины перемещения Казахстана вверх на 21 строку объясняют лапидарно: сильные макроэкономические показатели (16-е место в мире по макроэкономической стабильности) и улучшение показателей субфактора «Технологическая готовность» (55-е место против 87-го в прошлом году). 

Макроэкономика все последние годы была сильной стороной Казахстана (как, впрочем, и других добывающих стран периода высоких цен на энергоносители). А вот в субфакторе «Технологическая готовность» позиции страны улучшились впервые с 2005 года (когда Казахстан попал в рейтинг ВЭФ и занял также 51-е место, после чего перемещался только вниз).

Итак, технологическая готовность. Доступность новейших технологий – с 103-го на 90-е место (+13 пунктов); способность компаний использовать современные технологии – с 113-го на 91-е место (+22 пункта); ПИИ и передача технологий – с 100-го на 85-е место (+15); число физических лиц, использующих Интернет, – с 77-го на 62-е место (+15 пунктов), пропускная способность Интернета – с 74-го на 53-е место (+21 пункт), абоненты широкополосных сетей Интернет – с 71-го на 67-е место (+4 пункта). Кроме того, в этом году был добавлен показатель «Количество пользователей мобильного Интернета», по которому у Казахстана тоже высокие позиции – 27-е место.

Министерство экономического развития и торговли Казахстана (МЭРТ) считает нынешний результат объективным и акцентирует внимание Forbes Kazakhstan на том, что в субфакторе «Технологическая готовность» показатели, основанные на статистических данных, являются наиболее конкурентными (в целом индекс GC основывается в значительной степени на экспертных оценках – примерно 70% показателей являются оценочными). МЭРТ, к слову, неоднократно сетовал  на ибыток субъективности в рейтинге ВЭФ (так, например, опасность малярии для бизнеса в Казахстане удалось снизить с максимальной до минимальной лишь после длительной разъяснительной работы с экспертами) и приводил в пример более «заточенный» на статистику и нормативные документы Duing Business Всемирного банка, где Казахстан уже с прошлого года обосновался в первой полусотне. 

Своя правда

Впрочем, субъективность, как правило, работает в обе стороны. Большая часть данных, на основе которых формируется рейтинг, основана на опросах руководителей компаний, работающих в стране. В большинстве стран партнерами ВЭФ выступают частные исследовательские компании, в Казахстане же это Национальный аналитический центр при правительстве. В 2011 году исследователям даже пришлось игнорировать собранные в Казахстане экспертные данные (аналогичные меры были приняты в отношении оценок по Боснии, Марокко, Катару, Саудовской Аравии и Словении), поскольку они существенно отличались от оценок предыдущего года и это отличие не сопровождалось аналогичной тенденцией показателей, взятых из других источников. В этот раз исследователи для вышеназванной шестерки использовали средневзвешенные данные – 2010 и 2012 годов.

Но и с так называемыми объективными показателями тоже надо быть внимательными, уточняет экономист и экс-вице-премьер по финансовым вопросам Ораз Жандосов, – многие вещи в мире имеют совсем другое значение, чем в нашей стране, вернее, в казахстанской статистике. «Что такое Интернет в школе у нас? Это может быть одна точка подключения, а руководство отчитается: школа подключена к Интернету. Между тем в мире это, как правило, Wi-Fi во всей школе. Согласитесь, это большая разница. Или уровень охваченности высшим образованием. У нас этот показатель высок, но качество казахстанского высшего образование в целом вообще никакой критики не выдерживает – если учесть мировые стандарты, то хорошее высшее образование у нас получает 10%. Или такой фактор, как безработица. Формально она у нас ниже, чем в Германии, а фактически треть рабочего населения является самозанятым, и что там на самом деле происходит, никто точно не знает», – объясняет Жандосов.

Видимо, авторов рейтинга тоже смущает некое несоответствие результатов реалиям, и они в краткой ремарке, посвященной Казахстану, указывают, что, несмотря на прогресс, страна сохраняет серьезные проблемы в таких субфакторах, как здравоохранение и начальное образование (92-е место), развитость бизнеса (99-е место) и инновации (103-е место). Хотелось бы вступиться за правительство – с начальным образованием на самом деле в стране все гораздо лучше, чем в отчете ВЭФ (и гораздо лучше, чем с любыми другими этапами образования, на самом деле). По показателю «Степень охвата начальным образованием» страна в рейтинге помещена на 102-е место в мире с 88,2% охвата, то есть на 10% меньше, чем у Бангладеш, что, конечно же, не может быть правдой. Тем более что по охвату средним образованием (которое, как известно, без начального получить невозможно) Казахстан находится на 35-м месте в мире с показателем в 99,6%.

А вот с качеством экономики и инновациями все по-прежнему нехорошо: 124-е место в мире (из 144 стран) по природе конкурентного преимущества, 120-е место по количеству местных поставщиков и устойчивости банков, 108-е место по качеству научно-исследовательских институтов говорят сами за себя. В этих трех субфакторах (развитость финансового рынка, сложность бизнеса и инновационность) Казахстан ни по одному показателю не показывает конкурентные результаты (50-е место и выше). 

Транзит в «первый мир»

Особенно странно в этой ситуации выглядит то, что Казахстан за год перепрыгнул из подгруппы, переходной от I ко II стадии развития экономики (в I группе драйверами роста являются базовые факторы, во II группе – факторы эффективности) в подгруппу, переходную от II к III стадии (постиндустриальные страны, основной фактор – инновации). Минуя группу стран, эффективно использующих имеющиеся ресурсы, в которой вообще-то не один год сидит Китай. Уж не тот ли это самый leap-frog («прыжок лягушки», маркетинговый термин, означающий революционные инновации в конкурентной борьбе), о котором мечтают некоторые казахстанские политики?

Увы, все гораздо прозаичнее. Перепрыгнуть целый этап Казахстану помогла методика GCI. Основным критерием отнесения страны к той или иной группе является уровень ВВП на душу населения. По данным Агентства РК по статистике, уровень ВВП на душу населения в Казахстане по итогам 2011 года составил $11 356. Правда, в самом отчете фигурирует другая цифра – $10 694. Но все равно это значительно больше, чем требуемые для попадания в подгруппу $9000 (верхняя граница – $17 000). Конечно, предусмотрены и фильтры, например доля сырья в экспорте не должна превышать 70%. Но в этот раз он не сработал, поясняет Ораз Жандосов: «Они же там с опозданием берут все; по ВВП на душу брались итоги 2010 года – тогда он сильно вырос, притом что средняя цена нефти упала. Теперь, когда будут последние данные, когда нефть дорожала, мы можем вернуться туда, где мы и должны быть – во II основную группу».

Да, ВВП сыграл очень важную роль, но «переход страны на следующую стадию развития связан также с усилением роли высшего образования и профессиональной подготовки, а также развитием технологической готовности», не соглашается МЭРТ и считает, что положительное влияние на рейтинг оказали меры поддержки бизнеса и технологий правительством (ПФИИР, «Дорожная карта бизнеса 2020» и отраслевая Программа по развитию информационных и коммуникационных технологий в РК на 2010–2014 годы).

Казахстанские эксперты, однако, строже давосских. Может быть, потому что они тут работают. «К сожалению, я не замечаю особого прогресса. При макроэкономической благоприятной обстановке условия ведения бизнеса для среднего и малого бизнеса и состояние имеющейся инфраструктуры ухудшились. Россия, например, в рейтинге ВЭФ значительно ниже Казахстана, но в отдельно взятом секторе – финансовом – мы отмечаем значительный прогресс там в сравнении с Казахстаном», – говорит председатель СД группы «Сентрас» Ельдар Абдразаков. 

«Определенный прогресс по некоторым вопросам имеется, его тоже отрицать нельзя, – смягчается Ораз Жандосов. – Если смотреть объективно, то и раньше наше место в мире, наверное, было получше, чем 72-е, которое нам отводил рейтинг. Но нынешний скачок – он слишком необъяснимый». 

К слову, несмотря на успехи в основном рейтинге, в индексе устойчивости конкурентоспособности – Sustainable Competitiveness Index (SCI) (рассчитывается ВЭФ второй год) Казахстан сменил тренд с умеренно позитивного на умеренно негативный. Потому что в одном из двух подразделов – «Устойчивость окружающей среды» – занял 79-е место из 79. Авторы рейтинга намерены в скором времени интегрировать SCI в основной индекс конкурентоспособности 

Что же из этого следует?

Вообще, насколько Казахстану жизненно необходимо попасть в первую полусотню именно этого рейтинга, если не считать поручения президента правительству?

«Ввиду того что рейтинги очень широко используются в прикладных целях, я считаю, что нужно вести последовательную работу по улучшению факторов индекса», – уверен Ельдар Абдразаков. «Он (GCI) не сильно влияет, например, на ПИИ, но общее настроение создает. А имидж влияет на решение, которое бизнес принимает или не принимает. Нельзя сказать, что он кардинально что-то решает, но он важен», – резюмирует Ораз Жандосов.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить