Секретный борец за природу

Аллен Кеннеди для Forbes

Мы находимся на ранчо Trinchera Blanca, в первозданной великолепной усадьбе в 172 тыс. акров, принадлежащей основателю хедж-фонда Moore Capital Management Луи Бэкону. Обстановка соответствующая – со стен на нас смотрят головы лося, оленя, бизона и снежного барана. Все эти охотничьи трофеи, добытые в основном луком и стрелами самого Бэкона.

Бэкону 54 года, он плотный, приятный, голубоглазый – вылитая модель из каталога Эдди Бауэра. И сейчас он делает то, что обычно категорически отвергает, – общается с представителем прессы. Он явно чувствует себя неуютно, ерзает в кресле. На первые вопросы отвечает отрывисто и даже бормочет досадливо: «Как я позволил Энни себя в это втравить?», имея в виду Энн Колли, главу его благотворительного фонда Moore Charitable Foundation, которая уговорила его на это редкое интервью.

Однако спустя полчаса напряжение спадает с его лица. Он становится неожиданно энергичным и разговорчивым. А все потому, что мы затронули по-настоящему интересную тему – борьбу за правое дело, или,  как он говорит, спасение Trinchera от экологической катастрофы. Ради этого ему пришлось отказаться от своего драгоценного уединения и перестать скрывать, что он один из самых ярых борцов за охрану природы.

Бэкон приобрел Trinchera у семьи Форбсов (да, тех самых Форбсов) в 2007 году, и эта покупка оказалась невероятно удачной. Профессиональный управляющий активами, Бэкон почти 20 лет формировал портфель из земельных участков в Нью-Йорке, Северной Каролине и Колорадо, тихо, но скрупулезно собирая их для экологического сервитута и cохраняя тем самым от любых изменений. Пока его соратники по охране окружающей среды и самые крупные частные землевладельцы страны Джон Мэлоун и Тед Тернер скупали землю фактически миллионами акров, приводя в сумасшедшее оживление прессу, Бэкон предпочитал работать в тени. Trinchera пока что самое большое его приобретение, а цена в $175 млн сделала его на тот момент и самым дорогим в истории Америки. 

Ранчо охватывает два участка – ­­81 400-акровый Trinchera (на большую часть которого Форбсы установили сервитут в 2004 году) и Blanca: 90 тыс. акров к северу. Это настоящий самоцвет американского Запада. Луга полыни и трав соседствуют с лесами и даже тундрой на склонах трех горных вершин, величественно возвышающихся над поместьем: Blanca, Lindsey и Little Bear. Высота каждого из этих пиков превышает 14 тыс. футов над уровнем моря.

Здоровые стада лосей, муловых оленей и снежных баранов мирно кочуют по просторам, нетронутым человеком. Этот аспект Бэкон особенно ценит. Бизнесмен является настоящим ценителем охоты и любому оружию предпочитает лук и стрелы. По усадьбе змеятся более 40 миль реки, кое-где сохранились подвиды редчайшего лосося Кларка. «Я искал большой участок с различными экосистемами на нем, – рассказывает хозяин усадьбы, смотря в окно. – И это место – лучшее в своем роде».

Но вскоре после покупки Бэкон столкнулся с проблемой, и решить ее можно было, только сделав непостижимое: приобрести публичность. Над раем нависла угроза в виде линии передачи солнечной энергии, исполинской конструкции из железных башен. 17 миль металла и проводов прорезали бы прямо посередине не только поместье, но и вид на три горных пика – своеобразную роспись долины Сент-Луиса. Проект принадлежал Xcel Energy и Tri-State Generation & Transmission. Общественности его подали как «необходимый» и «экологический». Спонсором должна была стать некая группа по охране окружающей среды. А для Бэкона линия была бы тяжелым ударом. Последние 30 лет он каждый день воевал на профессиональных рынках и на этот раз тоже не собирался сдаваться без боя. 

Аллен Кеннеди для Forbes

«14-тысячники» Trinchera слева направо: пики Little Bear, Blanca и Lindsey

Он обратился к экспертам по линиям передачи, юристам, пиар-менеджерам. «Сперва я хотел узнать, стоит ли начинать битву», – вспоминает он. Специалисты подтвердили подозрения Бэкона: линия была абсолютно бессмысленной. 

Бизнесмен сделал несколько интереснейших открытий. Первое: у энергетических компаний есть более дешевые альтернативы существующим линиям. Второе: Xcel уже имеет одобренный правительством проект по возобновляемой энергии. И третье: линия (которая даже не прошла экологических исследований), скорее всего, вообще не будет проводить «зеленой» энергии! «Чем глубже мы копали, тем больше чувствовали себя Эрин Брокович, – говорит Бэкон. Также для него было очевидно, что разработчиками линии движет только алчность. – Они просто хотели навариться. Проект не имел никакого отношения к общественным интересам». Но зато гарантировал двузначные нормы прибыли при нулевой процентной ставке. Энергетические компании, почувствовав угрозу, ответили ударом на удар, выставив Бэкона фанатичным нимби (Nimby – not in my backyard – «не в моем дворе»), эдаким кичливым жителем северо-востока, который возомнил, будто ему виднее, сколько энергии нужно Колорадо. «Бедный маленький богатей», – назвало его издание Pueblo Chieftain. У Бэкона было два варианта обороны: бесшумно отступить или перейти в атаку. Его ответом стала публикация в Denver Post, где он подробно рассказал о том, как пришел к идее сервитута, о десятках миллионов долларов, пожертвованных в экологические фонды и о 20 годах, которые потребовались на то, чтобы собрать землю по кускам для сервитута. 

Настойчивость Бэкона принесла плоды. Постепенно ему удалось изменить негативное отношение публики. Прошлой осенью, спустя три года настоящей войны, Xcel объявила о выходе из проекта. Tri-State же хоть и не сдалась официально, но заявила, что исследует альтернативы для существующих линий, предложенные Бэконом и его командой. (Представитель Xcel отказался говорить касательно Бэкона и сказал, что компания вышла из проекта, потому что вдруг поняла, что не нуждается в источниках дополнительной энергии; получить комментарии Tri-State не представилось возможным.)

Не так давно Бэкон нанес заключительный удар. На пресс-конференции с министром внутренних дел Кеном Салазаром он объявил о присоединении 90 тыс. акров части Blanca к сервитуту, пожертвованному Американскому обществу по охране рыбы и дикой природы. Есть также 75 тыс. акров части Trinchera, на которые уже установлен сервитут. Бэкон создал самый большой единый сервитут в Колорадо. Фактически битва окончена. То, что земля будет находиться в руках Американского общества по охране рыбы и дикой природы, государственного учреждения, делает сооружение линии почти невозможным, ведь любое строительство на ней потребует разрешения суда. «У меня были способы восстать против этого, и я это сделал. Оказывается, раскрывать аферы крупных компаний даже интересно. Но это недешевое удовольствие», – говорит Бэкон, потративший на эту битву более $10 млн. 

А как же насчет «нимби»? Бэкон не против: «Что в этом плохого? Все экологическое движение основано на нимбизме. Величайшие борцы за природу придерживались его принципов. В конце концов, Торо защищал Уолден, не так ли?»

Когда-то правительство играло огромную роль в сохранении первозданных земель Америки. Указом президента был создан Йеллоустоунский национальный парк. В 1906-м по указу Теодора Рузвельта появился Йосемити. Однако в дальнейшем ситуация изменилась. Государству не хватало ресурсов и законов. Тогда за дело взялись миллиардеры. 

Сервитуты, набравшие обороты в последние 20 лет, уходят корнями в идею доверительной собственности на землю, которая существовала уже более века назад. Сердцевиной их по-прежнему остаются маленькие сообщества, жаждущие защитить открытые земли и фермы от развития, но миллиардеры тоже приобретают все большее значение. У людей вроде Мэлоуна, Тернера и Бэкона есть возможности уберечь от изменений участки земли размером со штат, а то и целые национальные парки. Сервитуты, созданные частными лицами, обычно закрыты для общественности,  тем не менее полезны для нее: сохраняют землю и важнейшую флору и фауну и в отличие от парков допускают экономическую деятельность, например рубку леса или сельское хозяйство. 

Миллиардеры, которые сходятся в главном желании – стеречь окружающую среду, очень разнятся в деталях. Ярким представителем на одной стороне спектра является 73-летний Тед Тернер, владелец 2,1 млн акров. Тернер рьяно пытается привести свои участки в состояние, в котором они были до Колумба. Так, он выдрал изгороди, чтобы бизоны, изначальные обитатели земли, могли свободно пастись на лугах вместо скотины. Дошло даже до того, что он отравил реки, чтобы избавиться от «неродной» им рыбы. 

Полной противоположностью является Мэлоун, 71-летний глава Liberty Media. Ему принадлежат 2,2 млн акров, и большая часть – это «рабочая земля». Например, на 1 млн акров в Мэне и Нью-Хэмпшире у него хорошо отлаженная деятельность по рубке леса. «Я хочу сказать, что люди никуда не уходят», – заявил он Forbes в своем прошлогоднем интервью. 

Бэкон же находится где-то посередине. Как и Мэлоун, он занимается рубкой леса и очищает свое ранчо от мертвых и умирающих деревьев, предотвращая пожары, правда, не в коммерческих целях. Он руководит охотой и рыбалкой (гости платят до $10 тыс. за удовольствие поохотиться на лосей и оленей), немного занимается сельским хозяйством: выращивает люцерну и ячмень. 

Но все же Бэкон куда ближе к Тернеру. Эти двое дружат уже 20 лет и устраивают совместную охоту. Бэкон называет Тернера «золотым стандартом» борца за окружающую среду и часто дает ему советы. «Мы разговаривали о том, как важно для частного землевладельца принимать активное участие в сохранении природы. Луис глубоко предан окружающей среде», – говорит он. Подобно Тернеру, Бэкон сделал акцент на защите естественных обитателей. Он соорудил барьеры для рыбы, чтобы защитить лосося Кларка от вторжений. Он разработал грандиозный план по восстановлению особого вида осины, воздвигнув из валежника эдакие крепости вокруг деревьев, оберегающие их от лосей. Он следит за дичью и рыбой на всей территории. Дикая природа хотела бы остаться в первозданном виде, считает он. Бэкон признает, что выбирает такой подход отчасти из-за того, что поощряет охоту. «На самом деле охотники часто лучшие друзья для дичи, которую преследуют», – говорит Бэкон. (Приверженцы PETA вряд ли с ним согласны.) 

Мэлоун и Тернер более или менее отстранили правительство от своих владений. Здесь Бэкон отличается от обоих. Все 165 тыс. акров сервитута на Trinchera станут основой для Sangro de Cristo Conservation Area – общественно-частной группы, защищающей массивную полосу Скалистых гор. Идея принадлежит министру внутренних дел Салазару, жителю долины Сент-Луис в пятом поколении. Салазар уже работал с такими проектами в рамках America’s Great Outdoors, программы по поддержке в сохранении земель, и говорит, что пожертвование Бэкона играет важнейшую роль. «Я думаю, правительство радо переложить часть полномочий на частных землевладельцев и просто направлять», – сказал Бэкон Forbes. 

Однако создалось странное положение – пожертвование объединило Бэкона с администрацией, притом что вообще бизнесмен выступает за Митта Ромни. «Мне нравится работать с Салазаром, – говорит он. – Я считаю, он центристский демократ. Но, так или иначе, для меня эта кампания не левая или правая, а американская». 

Любовь к природе у Бэкона с детства. Он вырос в Северной Каролине и часто охотился и рыбачил. «Все мои детские воспоминания связаны с пребыванием на открытом воздухе. Это моменты, сформировавшие меня как личность, и сейчас я хочу сделать то же для своих детей. (В августе он привез на Trinchera сыновей; у него четыре ребенка от первого брака и три во втором.) В университете Бэкон был одиночкой и вечеринкам предпочитал охоту на оленей и изучение американской литературы. «У охоты и финансов много общего: для обоих нужно терпение и умение не паниковать», – говорит он. Свежий воздух и рынки пошли рука об руку с первого же рабочего места. Бэкон начал карьеру капитаном на рыболовецком судне, принадлежавшем Уолтеру Фрэнку, биржевому эксперту с Нью-Йоркской биржи ценных бумаг. Через него после окончания Колумбийской бизнес-школы Бэкон попал на Уолл-стрит.

Там он тесно работал с другим южанином, Полом Тюдором Джонсом. Когда в 1989 году Бэкон открыл фонд Moore Capital Management, Джонс помог ему привлечь первых клиентов. В 1990-м Бэкон правильно сориентировался в ситуации с европейской валютой и первой войной в Персидском заливе и принес инвесторам 86% прибыли. С момента основания фонд имел в среднем 18% годовой доходности. Последний год дела фонда шли плохо, но в августе Бэкон уже вернул инвесторам $2 млрд. Moore Capital Management с $13 млрд в обращении остается одним из крупнейших игроков. Хорошая прибыль на протяжении двух десятков лет сделала Бэкона состоятельным человеком – Forbes оценивает его состояние в $1,3 млрд, №347 в рейтинге топ-400. После университета он подумывал о карьере в области журналистики, в которой разбирается не хуже, чем в финансах. «Плохо, что сегодня столько молодых людей рвутся в финансы. Это сфера сомнительной пользы для общества», – считает он. 

Его интерес к окружающей среде также начал расцветать. В 1993 году Бэкон купил за $11 млн остров Робинс – 434 акра нетронутой цивилизацией земли недалеко от Лонг-Айленда. Спустя четыре года он пожертвовал его организации Nature Conservancy. Так появился первый сервитут из 10. «Все строения, которые находятся вокруг острова, также являются частью сообщества, и очень важно рассматривать их именно с этой точки зрения», – убежден он. Что ж, Бэкон хороший сосед – на Trinchera, как, впрочем, и на остальных своих участках, он жертвовал деньги местным школам, отделениям полиции и библиотекам. 

Бизнесмен купил еще 900 акров на Лонг-Айленде, плантацию в Северной Каролине, которая прежде принадлежала нескольким его предкам, ранчо Tercio (21 тыс. акров) в Колорадо и, разумеется, Trinchera. Он потратил около $400 млн на землю, на которую установил или скоро установит сервитут. Также у него есть участки и за границей – в Шотландии, Панаме и на Багамах. Его «земельную этику» можно охарактеризовать цитатой Альдо Леопольда: «Верно только то дело, которое направлено на сохранение чистоты, стабильности и красоты биологического сообщества». 

Сервитуты для людей вроде Бэкона – это элегантный способ и съесть торт и при себе его оставить. Сервитуты дают серьезные налоговые льготы. Сервитуты оцениваются по текущей стоимости земли, это далеко не ее стоимость в развитом состоянии. Разница между ними в налоговых льготах.

Исходя из документов, Бэкон имел снижение налогов в $8 млн, приобретя остров Робин за $11 млн. Он не рассказал, какой эта цифра будет для Trinchera, но сказал, что она близка к тому, сколько он потратил на спасение ранчо от линии передачи энергии. Ранчо уже имеет отсрочку уплаты налогов за счет сельскохозяйственной деятельности. Сервитуты дают еще один плюс: они предоставляют Бэкону возможность передать землю детям, избежав больших налогов на прирост капитала, ведь земля, которая никогда не будет до конца развита, оценена по низкой стоимости. 

До борьбы с линией передачи усилия Бэкона по охране природы не привлекали внимания национальных масштабов. Большая часть его экологической активности вылилась в форме пожертвований. (За последние 12 лет он направил $50 млн таким организациям, как Riverkeeper, Natural Resources Defense Council, Friends of the Earth и фонду Sierra Club.)  

После битвы Бэкон слегка примирился со своей публичной ролью. В следующем году Национальное Одюбоновское общество будет награждать его своей престижной медалью. И даже сейчас, разогревшись после первого интервью с прессой из трех и смотря в окно, он выглядит так, словно куда охотнее побыл бы в горах, преследуя оленей.