«Кулибаев является нашим партнером только в двух проектах»

14006

В понедельник, 22 апреля, случился прецедент. На своем аккаунте в Facebook председатель совета директоров Visor Holding Айдан Карибжанов в качестве, как он сам пишет, «акта доброй воли, а не обязанности отчитываться» откровенно рассказал об истории возникновения и становления компании

Фото: Андрей Лунин
Айдан Карибжанов.

Этот документ показался нам заслуживающим повышенного внимания, и мы решили его опубликовать. Естественно, с разрешения автора.

Visor (Визор)

«Визор» был создан в 2002 году. Первоначально акционерами (хотя мы называем себя "партнерами") было три человека. Я и еще двое моих коллег, с которыми мы проработали вместе больше 5 лет в Казкоммерцбанке. На полученные от продажи моих акций в ККБ (очень светлый и полезный этап в моей жизни) «Визор» и был создан. Со временем партнеров стало 13 человек. Все - выходцы из компании, ставшие акционерами за некие «исключительные» заслуги. Я - самый крупный акционер компании, но не имеющий контроля.

Создав компанию, мы решили для себя, что мы не будем заниматься advisory. Мы хотели продавать и покупать предприятия, назовем это очень условно «private equity». Мы думали о своих конкурентных преимуществах, находили таких мало - маленькие, неизвестные. Но были и преимущества: неплохое для того времени знание бизнеса в Казахстане и относительно неплохое понимание интересов портфельных инвесторов. Все мои коллеги поработали в международных компаниях, банках. Большинство университетских друзей работали в инвестиционном банкинге, money management.

Как театр начинается с вешалки - так большой бизнес начинается с офиса. Наши друзья из Capital Partners тогда открыли свой первый офис класса "А" (хотя вот сейчас мне кажется, с классом они нас обманули). На открытии был Храпунов, а мы стали одними из первых арендаторов. Вот так за СР (Capital Partners. – F) мы и путешествуем уже десяток лет.

Первые относительно большие деньги мы заработали… в Вашингтоне. «Интелсат», большая международная компания спутниковой связи, готовилась к трансформации в открытое АО. Нам удалось скупить пакеты акций в нескольких странах. Наша доля была очень маленькой. Но два года мы получали большие дивиденды, а потом все продали. Может, рано: сегодня рыночная цена «Интелсат» около $5 млрд.

Мы всегда интересовались внутренней российской политикой. Времена раннего Путина, наводящего порядок и устраняющего логические несоответствия, были рассветом бизнеса. Мы смогли с дополнительными залогами занять денег в российских банках и купить внутренние акции «Газпрома» (иностранцы не могли это делать - это близко к теме Магницкого и Браудера). Вскоре уволили Вяхирева, пришел Миллер. Рост акций был многократным.
Я так подробно на этом остановился, чтобы показать как были заработаны первые деньги для «Визор».

Часто «Визор» относят к владениям Тимура Кулибаева. «Визор» является компанией, принадлежащей менеджменту. Совершенно ответственно скажу, что у нас нет ни одного акционера-неработника. Иногда акционеры получают назначения в госкомпаниях - тогда их доля передается в траст. Мы поощряем работу наших сотрудников в государственных компаниях: это расширяет их кругозор и круг деловых партнеров. Никакими государственными деньгами мы не управляем, финансирование от государства не получаем. Тимур Кулибаев, равно как и другие политики, местные или иностранные, финансовые институты и т.д., акционерами «Визор» не являются.
В отдельных проектах «Визор» могут быть сторонние партнеры - местные предприниматели и международные компании. За десять лет в разных  проектах у нас побывали и предприниматели, которых можно отчасти отнести и к политикам. Тимур Кулибаев являлся и является нашим партнером в двух проектах - «Химфарм» и «разведочный нефтегазовый проект на стадии разведочного бурения». Два года назад мы с Кулибаевым продали контрольный пакет в фармацевтическом проекте крупной восточноевропейской компании. В данный момент и он, и «Визор» являются миноритарными акционерами. Других общих бизнесов у нас нет.

В разное время «Визор» владел или владеет различными активами в разных странах. Понятно, что бывший СССР воспринимается как самая понятная - культурно и политически - зона ведения бизнеса. В то же время это растущий рынок, сопряженный с огромным количеством рисков. Географически мы имеем инвестиции (помимо Казахстана) в России, Кыргызстане, Узбекистане, Непале, Камбодже. Иногда наши инвестиции находятся под угрозой, и нам приходится и придется в будущем обращаться в международные суды. Считаем, что наш юридический опыт позволяет здраво осознавать наши судебные перспективы.

Наши инвестиции в отраслевом разрезе не очень отличаются от портфеля классического private equity фонда: углеводороды, телекоммуникации, цемент, retail distribution, фармацевтика, финансовые институты. Источники денег - собственный капитал и заемные деньги.

Зачастую Visor путают с Visor Capital (VC). VC - наша дочерняя компания, так называемый инвестиционный банк. Это попытка создать небольшой инвестиционный банк западного типа в регионе. Иметь полноценный research, corporate finance, trading. Несмотря на небольшой размер рынка, попытка успешна. VC как раз оказывает услуги клиентам, в том числе и нам самим.

Команда «Визор» довольно интернациональна. Например, CEO - датчанин. Помимо казахстанцев, на топ-позициях работают американцы, немцы, французы и т.д. 

Ну, даже и не знаю, что еще сказать. Наверное, еще про какие-нибудь поучительные истории из собственного бизнеса напишу...

Данный текст есть «акт доброй воли», а не обязанность автора отчитываться. Поэтому оставлю за собой право не отвечать на некоторые вопросы, которые могут затрагивать некоторые вопросы текущего бизнеса, относящиеся к коммерческой тайне. То же самое относится к существующим или потенциальным юридическим диспутам. Также большая просьба к читателям не утруждать автора своими резюме, описанием трудового опыта и другими попытками трудоустройства.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить