В мире с самим собой

На последнем вечере, который организовал Джефри Либерман, глава отдела психиатрии в Колумбийском университете, собрались самые маститые ученые-исследователи в области невралгии Нью-Йорка. Они приехали по приглашению некоммерческой организации, обещавшей изменить саму суть их работы.

Бывший конгрессмен от Род-Айленда Патрик Кеннеди, являющийся еще и лицом благотворительной организации One Mind for Research, открыл съезд. Генерал Пит Кьярелли, исполнительный директор One Mind, бывший замначальника штаба армии США, обратил внимание гостей на растущее количество случаев посттравматических расстройств и черепно-мозговых травм среди ветеранов войны в Афганистане и Ираке.

Ключевой фигурой на мероприятии был Гарен Стаглин – серый кардинал трех благотворительных организаций, включая One Mind. Все три компании показали настолько успешные результаты по стимуляции научных исследований, что вынудили потесниться большие фармацевтические предприятия. Главное, чтобы политики обратили внимание на растущую смертность среди населения, вызванную главным образом проблемами с психикой. Все, начиная от болезни Альцгеймера у уже стареющих беби-бумеров до аутизма, который встречается все чаще среди их потомства.

«Настало время, когда мы способны перейти от лечения к ранней диагностике, профилактике и нахождению лекарства», – говорит Стаглин.

Эта речь спровоцировала в зале большой шум. Ученые, изучающие нервные сигналы у червей, начали спорить с теми, кто пытается найти связь между сотрясениями мозга и развитием болезни Альцгеймера. Представители фармацевтических компаний сразу бросились совещаться с врачами, лечащими психические расстройства при помощи электромагнитных полей.

Устанавливать связи среди самых разных людей – фирменный прием Стаглина. One Mind for Research – отчасти задумка самого Кеннеди, но Стаглин воплотил эту идею в жизнь и заставил ее работать в сотрудничестве с крупными фирмами вроде Johnson & Johnson, General Electric, IBM и EliLilly. Приход Кьярелли – тоже заслуга Стаглина. Ему удалось отговорить его от более выгодных предложений. Таким образом, роль Стаглина заключалась в объединении усилий против психических недугов. У него большой опыт в собирании людей, прежде не желавших даже разговаривать друг с другом. Правда, временами приходилось давить на ученых, конкурирующих друг с другом, угрожая отказом в спонсировании их исследований.

 К линии фронта в борьбе с этими болезнями привел его очень длинный путь. В университете UCLA Стаглин окончил факультет инженерного дела. Затем Стаглин успешно окончил MBA в Стэнфорде и планировал стать менеджером. Его желание исполнилось во время войны во Вьетнаме, где в течение полутора лет он координировал спасательные вертолеты с палубы корабля ВМС США.

Дома он работал в Министерстве обороны, где его определили в отделение «вундеркиндов» – группу системного анализа. Позже он открыл для себя венчурный капитал, работая на исполнительного директора IBM Тома Ватсона-младшего, и в 1985 году вместе с женой он открыл виноградник в Калифорнии.

Управление инвестициями и прекрасное шардоне собственного производства казались судьбой, пока не открылось их истинное призвание. В это время их сын Брендон  поступал в университет. Он получил приглашения во все вузы, которые выбрал, но трудности с девушкой и поиском работы дали о себе знать.

«Я чувствовал давление и слышал какие-то голоса и конкретные фразы типа: «Брендон, ты запутался», – вспоминает сын Стаглина. Онемение вокруг правого глаза и неспособность отличать собственные эмоции начали вызывать бессонницу, которая длилась днями, пока дело не дошло до больницы.

Психиатры поставили диагноз  шизофрения. Антипсихотический препарат клозапим, который прописали Брендону, полностью атрофировал его эмоции. Болезнь сына поставила родителей в тупик и чуть не убила горем, пока в 1995 году они не решили поднять вопрос перед обществом. Виноградник, который они построили, дал им идею о благотворительном концерте, но главным стало основание международной организации в области исследований психических расстройств, набравшая $140 млн на исследования в области шизофрении.

После того как Брендон окончил университет, ему пришлось забросить программу аэрокосмического проектирования в MIT. Клозапим привел к тому, что сон его длился по 12 часов. Перебрав огромное количество лекарств,ему пришлось остановиться на смешивании арипипразола, рисперидона и лоразепама. Постепенно преодолевая свои проблемы, он помогал родителям : создавал веб-сайты, руководил спонсированием и в конце концов начал выступать на публике. Несколько лет назад он влюбился, и дело закончилось свадьбой.

По последним подсчетам Ассоциации больных Альцгеймером, эта болезнь может обойтись нам в $1,1 трлн к 2050 году. В то время как, как Pfizer, Astra Zeneca и Novartis, сокращают свою активность в этой области. Тысячи солдат возвращаются домой с серьезными проблемами, пока критики винят во всем военных врачей. «Я видел, как ребята, оставшиеся без ног, бежали марафон среди остальных морпехов, – говорит Кьярелли. – Но почему-то те же самые врачи не справляются с посттравматикой».

Сейчас проблеме уделяют около $8 млрд, и One Mind берется увеличить эту сумму на 20%. Благодаря талантам Стаглина, Johnson & Johnson отдал им одного из своих ведущих ученых на полную ставку, а Pricewaterhouse Coopers уже ведет статистику о том, во сколько обходятся проблемы с психикой всей стране. В это время сама компания One Mind запустила крупнейшее исследование повреждений мозга и посттравматического шока в истории медицины.

«Если нам это удастся, One Mind не только поднимет нужные деньги, но и создаст центральную площадку для обмена опытом и данными, – говорит Стивен Хайман, бывший глава Национального института психического здоровья и действующий председатель ученого совета организации. – Это в самом деле сделает нашу жизнь лучше».