Спокоен, как банк

Майкл Эгглтон, подобно степным ханам или русским князьям, каждый год лично объезжает подведомственную ему территорию – все 18 филиалов управляемого им Евразийского банка. По его словам, ему важно знать: что думают сотрудники и что их волнует. Сходство с властителями евразийских степей этим не исчерпывается. Американский банкир назвал двух сыновей – Николая и Александра – в честь русских царей. Правда, Эгглтон почти не говорит по-русски и совсем не знает казахского. Зато он уже почти 20 лет живет на постсоветском пространстве и переезжать обратно на заокеанскую родину пока не собирается.

В Казахстане Эгглтон внедряет западные методы управления и выстраивает новый имидж Евразийского банка. Смена имиджа для последнего – дело неизбежное. При предыдущем руководителе Жомарте Ертаеве банк был известен не столько финансовыми достижениями, сколько эпатажной личностью предправления. Ертаев любил носить в рабочее время casual, держал у себя на полке в кабинете слепок отрубленных рук Че Гевары, метал в журналистов ботинки и рассылал письма, написанные в стилистике самураев. Его сменщик придерживается консервативного стиля. Ходит в строгом костюме, вместо самурайских кодексов почитывает биографии великих людей.

Судя по состоянию банка – это как раз то, что ему сейчас нужно. При этом в определенной экстравагантности Эгглтону не отказать – достаточно посмотреть на его биографию, которая привела его из Калифорнии в Алматы.

Майкл родился в 1968 году в калифорнийском Сан-Диего, в семье учительницы и рабочего молокозавода. Сейчас он признается, что карьера банкира не была его мечтой детства. Как и другие подростки, он больше мечтал о славе спортсмена. Играл в бейсбол, в футбол и в водное поло. Был фанатом американского футбола – но никак ни цифр и отчетов!

Во время учебы в университете Сан-Диего выяснилось, что с цифрами у него все тоже обстоит неплохо, и Эгглтон занялся бухгалтерией. После выпуска новоиспеченного бухгалтера охотно взяли в PricewaterhouseCoopers (PwC), крупнейшую компанию по оказанию консалтинговых и аудиторских услуг. Это и определило дальнейшую судьбу.

В 1990-е PwC реализовывала сразу несколько проектов совместно с правительством России  в области инвестиций, выпуска облигаций, оказывала консультационные услуги по открытию банков. Ей нужны были свои люди в Москве. Далеко не все соглашались ехать в страну с суровым климатом и неустойчивой экономикой. Но, когда в 1993 году Майклу предложили поехать в Россию, он решил рискнуть.

Самое главное, нужно было отказаться от любых эмоций. Это фактор  любого успеха

Родители Эгглтона были не в восторге от выбора сына. Воспитанные в период холодной войны, они восприняли выбор сына без всякого воодушевления. Зато его поддержала жена Ребекка – свадьбу сыграли незадолго до переезда в РФ.

Девяностые годы в России привыкли считать временем хаоса. Но Майкл сегодня с теплотой вспоминает то время:

— Люди, деловая атмосфера и поставленные задачи были увлекательными. Это было замечательным временем. Единственное, что не нравилось – автомобильные пробки, отнимающие по 4-5 часов.

Поработав в российском представительстве PwC, Эгглтон перешел в Credit Suisse First Boston. Затем был карьерный скачок - должность управляющего директора офиса инвесткомпании Merrill Lync. Майкл отвечал за макрорегион из четырех десятков стран. И вдруг он ушел руководить небольшим инвестиционным банком «Траст». «Мне хотелось не просто консультировать, реструктурировать или помогать бизнесу в работе с рынками капитала, а участвовать в построении бизнеса, взять его в одном состоянии и с течением времени перевести в другое», – объяснял он свой уход из международной компании российской газете «Взгляд». Майкл признавался в интервью, что долго обсуждал с супругой, остаться ли в Москве или переехать – например, в Лондон или Нью-Йорк. И в конце концов, решил: «Лучше всего я разбираюсь в развивающихся рынках. Какой смысл ехать в Лондон и консультировать английский бизнес? Я ничего об этом не знаю. Россия же предоставляет самые значительные возможности из всех развивающихся стран».

В «Трасте» Эгглтон проработал около трех лет – и переехал в страну, экономику которой западные аналитики еще с большей уверенностью относят к развивающимся, чем российскую. То есть в Казахстан.

В 2009 году входящему в состав корпорации Евразийскому банку срочно понадобился новый СЕО. Предыдущий руководитель, проповедник кодекса бусидо и бизнеса в стиле фанк Жомарт Ертаев был отстранен от работы Агентством по финнадзору. Еnfant terrible финансового рынка погорел вовсе не из-за своей экстравагантности. Жомарта обвинили в предоставлении недостоверной отчетности во время работы председателем правления Альянс банка (с 2002 по 2007 год). Финансовая полиция подсчитала, что Ертаев гарантировал выдачу кредитов офшорным компаниям на сумму $917,38 млн. Эти деньги, по версии следствия, с учетом всех процентов выросли до $1,1 млрд и были списаны со счетов банка. В какой-то момент Ертаева даже задержали. Потом ему вернули свободу, но о руководстве Евразийским банком речи больше не шло. Тем более что судебный процесс до сих пор не закончен.

К этому времени Майкл уже был известен в Казахстане – в качестве независимого неисполнительного директора сырьевой корпорации Eurasian Natural Resources Corporation (ENRC), в состав которой и входит Евразийский банк. В корпорации были неплохо знакомы с послужным списком Майкла. Работая в Merrill Lynch, он много ездил по миру и неоднократно оказывался в эпицентрах финансовых кризисов – от азиатского 1997 года и турецкого 2001-го до российского образца 2008-го. Правда, Майкл не прославился подвигами. Но опыт приобрел хороший.

Неудивительно, что акционеры ENRC предложили занять пост предправления банка именно Эгглтону. Майкл вспоминает, что опять не обошлось без колебаний. Сам банкир был не против. По его словам, он считал и считает, что у Казахстана большой потенциал. Страна «неизбалована» европейским сервисом – то есть, есть что внедрять по этой части. Местные крупные банки оказались в сложной ситуации с выплатами по долгам. Это открыло новые возможности для средних банков, в том числе Евразийского. Но у Ребекки, как деликатно говорит Эглтон, «были сомнения в правильности переезда в другую страну». Она не хотела покидать Москву, где выросли их сыновья (сейчас им 6 и 8 лет). Но, в конце концов, решилась.

— Моей супруге нравится новый опыт. Несмотря на то, что переезд в Казахстан был большим шагом для нас, она меня поддержала, – вспоминает Эгглтон.

Управление Евразийским банком Эгглтон начал с жесткой встряски. В первые полгода, по его признанию, он «не был любимым руководителем». Сокращение штата на 20 %, снижение зарплат вызывали недовольство у сотрудников. Майкл не скрывает – мало кто из подчиненных положительно воспринимал его инициативы. Но на дворе бушевал кризис – было не до жиру.

Майкл не скрывает, что поначалу сотрудники часто сравнивали его с харизматичным Жомартом Ертаевым. Несмотря на свою эксцентричность, Жомарт ввел Альянс банк в первую тройку крупнейших банков страны и планировал вывести в лидеры Евразийский. Но не успел.

Майкл считает, что на финансовом рынке нет места экстравагантности – деньги любят тишину и спокойствие. И приучал команду работать бесстрастно и беспристрастно.

— Самое главное, нужно было отказаться от любых эмоций. Это фактор любого успеха. Люди работали без эмоций, что позволило существенно продвинуться вперед и улучшить состояние кредитного портфеля, – поясняет Эгглтон.

Первые месяцы у нового управленца ушли на построение команды и оздоровление активов. Майкл Эгглтон привлек консультантов из Европы, которые в буквальном смысле прошлись по каждому займу с лупой. Банк сосредоточился на взыскании долгов по плохим займам. Были привлечены новые люди, часть сотрудников также перевели  на работу с должниками. Чтобы покрыть убыток банка 13 млрд тенге, по итогам 2009 года было приняло решение об увеличении капитала на эту сумму.

За два года Эгглтону и команде удалось снизить количество плохих займов. Объем неработающих кредитов с просрочкой платежа 90 дней и больше был снижен на 58 % и составил на 1 июля 2011 года 7 % от совокупного кредитного портфеля (17,1 млрд тенге). С конца 2010 года количество клиентов в банке выросло в 2,5 раза, улучшилось качество обслуживания и качество самого заемщика. На 2012 год Майкл ставит задачу увеличить клиентскую базу еще в 2,5 раза.

Помимо оздоровления самого банка, Майкл занялся приобретениями. Среди покупок он особенно выделяет микрокредитную организацию «Просто Кредит» («дочка» Societe Generale) и Банк «Тройка Диалог» в Москве.

Покупка «Просто Кредита» связана с планами банка выделить более активное развитие розничного банкинга. В среднесрочной перспективе Евразийский банк планирует довести долю розничных кредитов до 50 % от общего числа выданных займов. Сделка с «Просто Кредит», который является одним из лидеров на рынке потребительского кредитования, вывела розничный бизнес Евразийского на новый уровень. В результате банк получил разветвленную сеть продаж и 300 тыс. новых клиентов с хорошей кредитной историей.

Эгглтон говорит, что наладить работу ему помогло знакомство с культурами разных стран. Основную ставку Майкл делал на местных сотрудников, а не на экспатов. Из трех тысяч сотрудников банка разрешения на работу пришлось получать только для семи, причем трое из них приехали из стран СНГ.

— Моя стратегия – создать управляющую команду банка из местных кандидатов. Высшее руководство состоит из людей, которых я нашел, опираясь на решения определенных профессиональных задач и требований к личным данным. Далее, правлением были привлечены управленцы, которые пригласили на работу других специалистов и т.д. Мы редко пользовались услугами рекрутинговых агентств, и редко выбирали из многочисленных резюме, которые получаем каждую неделю, – рассказывает собеседник.

Банкир считает, что между руководством и сотрудниками не должно быть недоговоренностей. Глава банка не должен скрывать от людей реальную ситуацию – и сотрудники ему будут верить.

Майкл не забывает и о public relation. Чета Эгглтон в 2009 году объявила об учреждении персональных трехлетних грантов на обучение для пяти студентов ведущих казахстанских вузов с экономическим профилем на $15 тыс. Это, так сказать, его личная акция. А от лица банка проводится арт-проект «Искусство независимости» – казахстанские художники получат гранты на сумму $45 тыс.

Оглядываясь на свой путь в Евразийском, Майкл говорит, что мировой экономический кризис стал хорошим временем для усиления позиций на рынке.

— Я считал, что на рынке появилась возможность, которой просто необходимо воспользоваться – войти в число лучших банков страны. Было бы глупо упустить такой шанс.

Размышляя об истории банковского кризиса в Казахстане и анализируя опыт возглавляемого им банка, Эгглтон приходит к выводу, что проблемы могли быть менее масштабными. Все дело в том, что банки недостаточно критично подходили к оценке качества кредитных портфелей и слишком легко прибегали к внешним заимствованиям.

Майкл прогнозирует, что проблемы все еще будут беспокоить владельцев местных финансовых структур. Банкир рекомендует обратить внимание на вопросы инфраструктуры и IT, которые могут в ближайшие три-пять лет стать основной головной болью финансистов. Но при этом он позитивно смотрит на рынок – из глубокого кризиса банки перешли к этапу реальных действий. Например, Евразийский банк готовится к запуску новых продуктов. Эгглтон с легкой иронией говорит, что вслед за первым этапом работы начинается второй, где работы будет еще больше.

Куда больше работать самому Майклу – непонятно. Он и так проводит в банке по 12-15 часов в сутки. По его признанию, он просто трудоголик. Семья, конечно, не в восторге, но уже смирилась с его образом жизни. Тем более что с переездом в Казахстан число и длительность командировок сократились. Так что близкие тоже не остались внакладе.