Гундлах - претендент на трон короля долгосрочных долговых инструментов

9701

Билл Гросс покинул трон властителя долгосрочных долговых инструментов, который занимал долгие годы. Как раз сейчас, когда доходы от ценных бумаг все ниже, рынку как никогда нужен повелитель.Закаленный в боях, известный своим финансовым чутьем, миллиардер-инвестор Джефри Гундлах – следующий претендент на королевский титул

Фото: Этан Пайнс для Forbes
Повелитель своего царства: основатель Double Line Джефри Гундлах среди оригиналов Уорхола в своем доме в Лос-Анджелесе

Сегодня на управляющем инвестиционного фонда Джефри Гундлахе белая футболка, выцветшие синие джинсы и поношенные кожаные ботинки. Из его просторного патио открывается вид на стену каньона, выходящего на тихоокеанское побережье. Дело близится к концу рабочего дня в понедельник, на европейских рынках стремительно обесцениваются акции банков, нефть подешевела на 25% с июня, а Федеральный комитет США по операциям на открытом рынке собирается сделать важное заявление, которое будет особенно интересным с учетом слабости экономики и доходности облигаций казначейства на уровне 2,25%.

На финансовом рынке наступают сложные времена, но для Гундлаха сегодня просто безмятежный осенний день в южной Калифорнии, где он живет как в раю. Что будет с рынком государственных облигаций? Вместо ответа на этот вопрос Гундлах оживленно обсуждает жемчужины своей коллекции – знаменитую «Мэрилин» Энди Уорхола, которая сейчас висит над камином, и «Прогрессию» минималиста Дональда Джадда, которую мы видели в коридоре перед входом в зал. Пропорции «Прогрессии» следуют числам Фибоначчи. «Это чередование пустого и заполненного в соотношении, которое соответствует числам, призванным описать солнечную систему. Эта работа совершенно выбивается из того, что было популярно в 50-е, всей этой сентиментальной хрени», – говорит Гундлах, показывая на творение де Кунинга. Еще через пару минут он начинает объяснять нам, что в пропорциях участка, на котором стоит его 16-миллионный особняк в тосканском стиле, идеальным образом отражены очертания противоположной стены каньона. Для него здесь настоящий рай, более того, Гундлах наконец ощущает себя в полной безопасности, потому что его замок надежно укреплен.

Любому, кто захочет добраться до него или его картин, нужно или преодолеть двухметровой высоты стену или пройти фейсконтроль у ворот, где бывший морской пехотинец требует у каждого посетителя удостоверение личности. Гундлах специально отводит нас посмотреть на один из 50 бетонных кессонов, которыми укреплен склон под его участком. Каждый из кессонов – полтора метра в диаметре – уходит на 20 метров вглубь мягких калифорнийских песков, пока не упирается в твердую породу.

Гундлах провел 30 лет, вглядываясь в черно-зеленые бездны блумберговских таблиц доходности и управляя портфелями долгосрочных обязательств. Его новая резиденция – это свидетельство того, как высоко он вознесся к вершинам бизнеса. Особняку Гундлаха вряд ли грозит разрушение от оползней, которые увлекают в бездну роскошные дома в калифорнийских долинах, таких как Милл-Вэлли или Малибу. У Гундлаха безупречный послужной список, $60 млрд активов под управлением и потрясающая воображение коллекция современного искусства, которую он собирал в течение последних 10 лет. Сейчас он, наконец, вошел в список миллиардеров. А его базирующийся в Лос-Анджелесе фонд Double Line Capital, который Гундлах создал с нуля, за пять лет вышел на серьезный уровень развития.

Месяц назад к нему с просьбой о личной встрече обратился Билл Гросс из Pacific Investment Management, последние два десятилетия безраздельно повелевавший во вселенной долгосрочных финансовых обязательств. Между ними разыгралась сцена поистине шекспировского масштаба. Действующий король час пробирался по пробкам по 405-му шоссе к новому замку Гундлаха, чтобы практически пасть к его ногам. Гросс был уверен, что немецкие владельцы фонда намерены его уволить, и просил конкурента взять его на работу портфельным менеджером в Double Line. Он был готов взять под управление фонд облигаций, по объему составлявший небольшую часть $200-миллиардного фонда совокупной доходности Total Return Fund, который он создал и благодаря которому стал известным. На фоне садящегося в океан солнца, бросающего закатные лучи в бесконечную гладь бассейна Гундлаха, Гросс выпрямился во весь рост и тут же перешел к заискиванию. «Он мне сказал: «Я – как пятикратный чемпион НБА Коби Брайант, а ты – как Леброн Джеймс, у которого два чемпионских титула. Но твои остальные титулы еще впереди», – рассказывает 55-летний Гундлах. 70-летний Гросс от комментариев отказался. «Билл находился в своем мирке, – говорит Гундлах с легким отвращением, – он ни слова не сказал о моем доме. Ничего не съел и даже глотка воды не выпил за три часа». Гросс ушел, так ничего и не добившись, и, в конце концов, договорился с денверским фондом акций Janus Capital. Из своего офиса в Ньюпорт-бич Гросс теперь управляет для Janus $79-миллионным фондом взаимных инвестиций, составляющим примерно 0,03% активов, которыми он распоряжался еще летом.

Альянс Гросса и Гундлаха, несомненно, ускорил бы перетекание активов от PIMCO к Double Line, которая уже заполучила активов на $25 млрд с момента вынужденного ухода Гросса, о чем было объявлено 26 сентября. Но Гундлах ни о чем не жалеет: «Наши клиенты стали бы переживать по поводу того, как им работать с Гроссом. Я слышал, что он непростой в общении».

С устранением Гросса битва фактически закончилась, но последствия величайшего в истории передела $45-триллионного рынка облигаций только становятся ясны. На кону, скорее всего, стоят $100 млрд активов PIMCO, за которые Double Line борется с более крупными конкурентами вроде Black Rock, Dodge & Cox, Loomis Sayles и даже гигантским индексным фондом Vanguard. Все это сильные игроки, но ни у кого из них нет таких управляющих, как Гундлах, в котором способность делать смелые прогнозы сочетается с умением обеспечивать впечатляющую долгосрочную доходность.

Слава суперзвезды рынка облигаций может играть как за, так и против Гундлаха. Как и Гросс, в свое время изменивший представление о рынке облигаций как о затхлых стоячих водах, Гундлах известен своей самоуверенностью, эксцентричностью и непредсказуемой сменой настроений. Институциональные инвесторы терпеть не могут разные драматические перипетии вроде той, что приключилась с Гроссом в PIMCO, а Гундлаха драмы буквально преследуют. «Всем не угодишь, и я даже не буду пытаться, – настаивает Гундлах, а фоном для его голоса служат мелодичные песни Фрэнка Синатры, которые доносятся из установленной в доме звуковой системы. – Нам все время говорят о том, какие риски связаны с человеческим фактором, а мы отвечаем: «Все свидетельствует о том, что именно в человеческом факторе скрыт главный потенциал». Опыт Билла Гросса ясно показывает: не стоить делать ставку на звездного менеджера, которого контролирует управляющая компания».

Гундлах на собственном опыте усвоил, как важно самому держать бразды правления. Он 24 года проработал в лос-анджелесской Trust Company of the West (TCW), где вплоть до 2009 считался настоящим светилом, выдающимся менеджером с редкой способностью угадывать рыночные тренды. Его основной специальностью были инвестиции в ценные бумаги, обеспеченные ипотечными кредитами. Фонд взаимных инвестиций, которым он управлял до 2009 года, в течение 10 лет не покидал ведущих строчек в рейтингах фондов с лучшей доходностью. Еще сильнее впечатляет то, что Гундлах безошибочно предугадал коллапс рынка недвижимости в 2007 и смог сохранить для своих клиентов больше активов, чем кто-либо из конкурентов. В 2005, когда ему исполнилось 46, он был назначен директором по инвестициям всемогущего TCW, а к 2009 под его прямым контролем находилось порядка $70 млрд из $110 млрд, бывших в распоряжении фонда. Только в 2009 размер годовой компенсации Гундлаха составил не менее $40 млн. Но, несмотря на такой весомый вклад в успех TCW, Гундлах оставался наемным работником, у которого не было возможности ни контролировать собственную судьбу, ни участвовать в прибыли компании. Он хотел большего, например, стать генеральным директором TCW, но, возможно, из-за его жесткого стиля владельцы фонда – французская Société Générale и миллиардер-основатель Роберт Дэй – сочли, что он на эту должность не подходит. «Всем известно, что Джефри не терпит идиотов и тех, кто начинает говорить, не успев подумать», – объясняет Бонни Баха, проработавшая в TCW 19 лет и видевшая, как уничижительно Гундлах может относиться к собеседникам. Сейчас она руководит в Double Line подразделением глобальных облигаций развитых рынков.

Фото: Getty Images

Гундлах был недоволен своим положением в TCW и решил рассматривать альтернативные возможности. Его хотели переманить конкуренты, такие как Western Asset Management и фонд PIMCO, который, как следует из материалов судебного дела, рассматривал Гундлаха на роль преемника Гросса. Но 4 декабря 2009, сразу после закрытия рынков в Нью-Йорке, руководство TCW уволило Гундлаха, а нанятые фондом юристы в тот же день выпроводили его из офиса в деловом центре Лос-Анджелеса. Чтобы не позволить институциональным инвесторам уйти вслед за Гундлахом, TCW целиком купил фонд управления облигациями Metropolitan West. Бывшие сотрудники TCW рассказывают о совершенно сюрреалистической сцене, когда они, придя в понедельник утром на работу, обнаружили, что за их столами сидят трейдеры из Met West. Несмотря на обещанное TCW повышение зарплат, 40 верных Гундлаху подчиненных тут же уволились, и уже через месяц он открыл Double Line Capital. Первыми, кто его поддержал, стали Говард Маркс и Брюс Карш из Oaktree Capital Management, которые 14 годами ранее тоже прошли через омраченный сложностями развод с TCW.

Специализирующийся на облигациях фонд Oaktree сидит в том же офисном здании, что и Double Line, и до сих пор владеет 20% новой компании. Из TCW в новый фонд перешли лучшие сотрудники по управлению бумагами с фиксированной доходностью, а за ними постепенно последовали активы на сумму $30 млрд. Но все это была лишь завязка. Дальше начались судебные разбирательства. TCW предъявил Гундлаху иск на сумму более чем $300 млн, обвиняя его во всех грехах: от кражи жестких дисков и торговых секретов до хранения порнографии и марихуаны. В отчаянии Гундлах созвал свою команду из 45 менеджеров, которые ушли за ним из TCW и которым он пообещал долю в прибыли компании. У его нового фонда не было активов, над ним нависла угроза огромных убытков от судебных исков, но он пообещал, что если компанию придется закрыть, то всем найдет работу. Гундлах подал встречный иск на более чем $500 млн компенсации, которые, по его мнению, TCW остался ему должен. Вся эта история продолжалась два года, включая шесть недель судебного разбирательства в Высшем суде графства Лос-Анджелес.

И в течение всего это времени Гундлах и его трейдеры продолжали работать. Фонд опережал рынок, а размер активов постоянно увеличивался. К концу 2010, меньше чем через год после открытия, под управлением Double Line находилось $7 млрд, и фирма, по словам Гундлаха, вышла на окупаемость. Наконец на исходе 2011 суд присяжных признал, что Гундлах & Co украли у TCW конфиденциальную информацию, но возмещения убытков не последовало. Вместо этого судья принял решение о выплате Гундлаху $67 млн в качестве компенсации за недополученное им вознаграждение. TCW и Гундлах решили не подавать апелляцию и договорились за закрытыми дверями. К тому моменту финансовые показатели Double Line уже свидетельствовали об оглушительном успехе, а активы фонда приближались к $50 млрд. Тем временем Билл Гросс, которого рейтинговое агентство Morningstar неоднократно называло «фондовым менеджером десятилетия», уже не мог обеспечить вездесущему PIMCО хорошую доходность. В 2011 он неверно спрогнозировал повышение ставок и пропустил оживление спроса на облигации казначейства. В результате фонд PIMCO Total Return оказался на 87 месте по показателям доходности, принеся инвесторам лишь 4,2% прибыли, тогда как флагманский фонд Гундлаха обеспечил 9,5%. 4 декабря 2012, ровно через три года после увольнения из TCW, Гундлах снял весь ресторан в вестибюле офисного здания TCW и устроил там роскошную вечеринку. Шампанское Cristal лилось рекой, а разбогатевшие сотрудники и партнеры лакомились филе миньон и тартаром из тунца. Над входом висел баннер с надписью: «$50 миллиардов Double Line», мимо которого, не поднимая глаз, к выходу спешили сотрудники TCW.

Гундлах – гениальный аналитик, который может скрупулезно оценивать факты и одновременно безжалостно отсекать все лишнее для принятия рациональных решений. Он принимает близко к сердцу всё, что касается верных коллег, которые последовали за ним в Double Line, но практически никогда это открыто не показывает. Вне работы он не общается ни с кем из своих 125 сотрудников.

Гундлах вырос в небольшом городке Баффало в штате Нью-Йорк в семье, где деловая хватка передавалась по наследству. Эмануэль Гундлах, его дед по отцовской линии, был сыном немецкого священника и в ревущие 20-е стал брокером. Джефри утверждает, что дед предсказал падение рынков 1929 и до Великой депрессии смог скопить внушительную сумму – $30 000 ($400 000 в переводе на нынешние цены). Затем Эмануэль стал провизором косметической продукции и принялся составлять рецепты средств для укрепления волос. Его кондиционер для волос Wildroot Hair Cream к началу 50-х стал популярным брендом, продававшимся по всей стране. «Когда я был ребенком, он дарил нам бутылки с этой штукой, – говорил Гундлах. – Это была такая жирная паста».

Роберт, дядя Гундлаха, был физиком и известным изобретателем, который придумал процесс, позволивший Haloid Photographic Co. (позднее ставшей известной как Xerox) создать первую коммерчески успешную машину для ксерокопий. Отец Гундлаха работал химиком в компании Pierce & Stevens, производившей покрытия, а его мать, происходившая из пролетарской семьи, была учительницей и домохозяйкой. Хотя весь многочисленный клан Гундлахов летом собирался в имении его деда, детство Джефри прошло вовсе не в таком роскошном доме, какой был у дяди Роберта, на чье имя были запатентованы различные усовершенствования Xerox. «Мой дядя был очень бережлив, он не желал тратить ни центом больше необходимого», – жалуется Гундлах. Так что Джефри вырос в семье, которая в полной мере относилась к среднему классу. Он и по сей день не стремится к панибратским отношениям с богачами. Гундлах вспоминает, что дедушка и бабушка по материнской линии с таким недоверием относились к высшим слоям общества, что даже не хотели, чтобы его старший брат Брэд пошел учиться в Принстон. По сей день Гундлах с гордостью рассказывает о своем втором брате – «молотобойце» Дрю, который не стал получать высшее образование и занимается ремонтом домов в штате Нью-Йорк. Джефри проводит каждый День благодарения и День независимости в его доме.

Фото: Scott Eells/Bloomberg

В школе Гундлах отлично учился и сдал выпускные экзамены по математике с высшим баллом. Он смог учиться в Дартмутском колледже благодаря стипендии и окончил его с отличием в 1981 с двойной степенью – по математике и философии. Подумывал стать профессором философии, но, почитав Витгенштейна, отказался от этой идеи. «Философия перестала меня интересовать, – объясняет он. – Витгенштейн был философом-математиком и говорил, что философия – это просто слова, которые сами по себе ничего не значат. Это как муха, которая залезает в бутылку, а потом не может найти выход. В чем смысл жизни? Звучит как вопрос, но смысла в нем нет».

Так что Гундлах углубился в математику и поступил в аспирантуру Йельского университета. «Я писал кандидатскую на тему вероятностных последствий несуществования бесконечности, – вспоминает он. – Бесконечности не существует. Это иллюзия, нет эмпирических доказательств ее существования, и ничто в мире не устроено так, чтобы бесконечность могла иметь практическое значение». Выдвинутые Гундлахом идеи не только вызвали возмущение его научного руководителя в Йеле, но и, судя по всему, прямо противоречили одному из самых влиятельных математиков со времен Аристотеля – австрийскому логику Курту Геделю и его теореме о неполноте.

Поэтому в 1985 Гундлах, который всю учебу в Дартмуте и Йеле играл в рок-группе, обесцвечивал волосы и носил ирокез, решил переехать в Лос-Анджелес, чтобы заняться музыкой. Он выступал в составе ряда групп, включая Radical Flat, у которой был небольшой коммерческий успех. Чтобы зарабатывать, устроился актуарием в корпорацию Transamerica. Работу в сфере инвестиций Джефри решил найти, посмотрев передачу про жизнь богатых и знаменитых, где рассказывалось, что эта профессия приносит самый большой доход. Отправив наудачу письмо с предложением своих услуг, получил предложение от департамента инвестиций с фиксированной доходностью Trust Company of the West. За неделю до выхода на новую работу он наспех прочитал наполненный статистическими формулами бестселлер для новичков рынка «Inside the Yield Book». Искусство трейдинга постигал прямо на работе и в конечном итоге смог стать самым могущественным менеджером по инвестициям в ипотечные бумаги.

В октябре Гундлах открывал на ETF.com конференцию, посвященную инвестициям в бумаги с фиксированным доходом. Ему внимали 175 профессионалов и консультантов в сфере инвестиций. Прошло меньше месяца с тех пор, как рынок потрясла новость об отставке Билла Гросса, поэтому послушать Гундлаха собралось больше людей, чем ожидалось.

«Люди любят, когда я говорю о макроэкономике, – размышляет он. – Никому не нравятся длинные, занудные презентации проспектов облигаций, но все хотят услышать, как можно понять, какие силы формируют те или иные события в экономике или геополитике». Его презентация включает 56 слайдов и называется «На этот раз все будет по-другому» – прямой выпад в адрес легендарного инвестора Джона Темплтона, который считал, что именно эти слова инвестор не должен произносить никогда. Но Гундлах именно их и повторяет. Его первый слайд – цитата из греческого философа Гераклита: «Никто не может войти в одну реку дважды, потому что это будет уже другая река и другой человек».

Гундлах говорит о непоследовательности рынка и настаивает, что аналитики, полагающиеся на экономические и финансовые аксиомы прошлого, совершают серьезную ошибку. «В прошлом федералы поднимали ставки, чтобы предотвратить инфляцию. Но сейчас инфляции нет, а мы видим министров финансов, утверждающих, что неповышение инфляции угрожает мировой экономике, – замечает он. – Учитывая эти настроения, повышение ставок следует трактовать совсем иначе. Попытка вычислить средние показатели для действовавших в прошлом циклов повышения ставок не даст вам достаточно точных инструментов, которые позволят понять, что происходит».

Вот как новый король рынка облигаций видит мир сегодня. Федеральная резервная служба имеет возможность поднимать ставки по федеральным облигациям по самым разным причинам. «Им не нужны более высокие ставки, но они словно хотят перезарядить ствол, чтобы не остаться на нуле, без инструментов влияния, – говорит он. – Дефляция ускорится, если ставки будут подняты. С повышением ставок доллар не просто укрепится, а начнет уноситься вдаль, как ошпаренная собака. Если это произойдет, цены на сырье начнут падать, и мы станем импортировать дефляцию. На длинных позициях доходность облигаций казначейства будет снижаться дальше. Есть 30% вероятности того, что импортирование дефляции создаст панику, которая заставит казначейство сдвигать ставки ближе к 1%».

Не стоит держать рискованные активы, когда федералы начинают повышать ставки. «Что удивительно, – продолжает Гундлах, – если вы скинете недоходные облигации и купите бумаги казначейства, то, как только ставки начнут повышаться, вы в любом случае увидите, что сделали правильный ход. Не удивляйтесь, если кривая доходности станет более выраженной и даже инвертируется. У ставок на длинных позициях нет другого пути, как вниз. На мой взгляд, рынок говорит ФРС: «Давай-ка, покажи, что можешь». Кривая изменит направление в том случае, если федеральные фонды будут показывать ставки в районе 2,5–3%». Так что пусть доллар будет длинным, особенно для облигаций на развивающихся рынках.

«Мы полностью перешли на доллар (деноминированные в этой валюте иностранные облигации. – F) с 2011. Когда-то это было неважно, а сейчас это основное условие. Если вы работает не с долларом, то вам придется нелегко», – говорит Гундлах.

Держитесь подальше от строителей жилья, защищенных от инфляции облигациями казначейства, ипотечных инвестиционных трастов. Учтите, что цены на нефть будут продолжать падать. «Я уверен, что саудиты захотят держать цену за баррель на уровне $70, – считает Гундлах. – Краткосрочный дефицит их не волнует, если он позволит им замедлить фрекинг в США и снизить влияние в их регионе других компаний».

Чем ближе к 2020, тем выше вероятность серьезного повышения ставок, инфляции (и налогов).
«У нас сейчас затишье перед бурей. Я имею в виду старение великих держав, которое нельзя игнорировать и нельзя быстро обратить: соотношение пенсионеров к работающему населению, объем мировых трудовых ресурсов. В Китае не останется трудоспособного населения. Италия в следующие полтора поколения утратит 39% своей рабочей силы. Япония испытывает сокращение работающего населения, а иммиграции туда нет. Россия стоит на пороге одного из серьезнейших демографических кризисов в истории. Нехватка трудоспособного населения чревата голодом, войной и болезнями. Ситуация достаточно плачевная. Для Италии нет никакой надежды», – говорит Гундлах как бы между делом.

ФРС скупала облигации в период дефицита в 2011, 2012 и 2013, и со временем эти облигации окажутся на рынке. «С приближением 2020 года вы будете финансировать не только массивные проекты вроде социального обеспечения и расходов на здравоохранение, но и старые долги. Об этом все молчат. А это действительно огромный вопрос. Китай не в том демографическом положении, чтобы купить этот долг. А кто его купит?» – задается он вопросом.

Надвигающаяся буря долговых обязательств, о которой, как считает Гундлах, еще рано волноваться с тактической точки зрения, настигнет рынок финансовых инструментов как раз, когда Double Line отпразднует первое десятилетие на рынке.

У гигантских пенсионных фондов обычно много времени уходит на перераспределение активов, потому что им для этого нужны совещания совета директоров, заявки от новых партнеров, бесконечные презентации и голоса всех участников. Но за следующие несколько месяцев фонды намерены вывести из PIMCO сотни миллиардов, поэтому Double Line активизировался. Задача в том, чтобы доказать существующим и потенциальным клиентам, что все скандалы позади и Double Line действительно повзрослел.

«Я не думаю, что все эти истории с TCW продолжают играть роль в том, как люди воспринимают Double Line», – говорит Майкл Розен, директор по инвестициям Angeles Investment Advisors, чья фирма консультирует пенсионные фонды с активами, превышающими $47 млрд. Он до недавнего времени воздерживался от того, чтобы рекомендовать Double Line своим клиентам, но сейчас, по его словам, «это уже история, которая осталась в прошлом».

Но на сегодня из-за сложной репутации Гундлаха и Double Line большая часть из $60 млрд под управлением компании – это средства частных лиц, размещенные во взаимных фондах, таких как Total Return Bond Fund. В нем сейчас $38 млрд, и с момента открытия в 2010 он обеспечивает доходность на уровне 8,93% в год. Второй по показателям фонд Double Line – Core Income Fund – приносит инвесторам 7,19% годовых. У Double Line также есть $4,5 млрд под управлением в хедж-фонде Opportunistic Income LP, стратегия которого основана на сочетании лучших идей Гундлаха. Пока что Гундлах сообщает, что после ухода Гросса получил $4 млрд новых активов. Однако конкуренты вроде Black Rock, Loomis Sayles и Vanguard тоже отмечают приток средств.

Уникальность Double Line по сравнению с крупными конкурентами состоит в том, что эта фирма не заинтересована в фондах, доходность которых привязана к индексу ценных бумаг, на которых специализируются Black Rock и Vanguard. Гундлах также настаивает, что будет закрывать свои фонды, если они станут слишком большими. «Наш флагманский Total Return не перейдет отметку в $100 млрд, если только рынок облигаций не вырастет в 10 раз, – говорит он. – Мы не собираемся вести себя, как адвокаты, навязывающие свои услуги пострадавшим в авариях». И все же Гундлаха явно волнует перспектива заполучить остатки от PIMCO, поэтому он не упускает шанса задеть конкурентов. Что он думает о реорганизации знаменитого фонда Билла Гросса Total Return Fund? «Кто им сейчас управляет? – задается вопросом Гундлах. – Я ни на секунду не поверю, что они там работают всей командой и у них нет внутренних противоречий».

О Дэниеле Ивашине, назначенном новым директором по инвестициям PIMCO, Гундлах говорит так: «Он у них в последнее время самый популярный игрок. Я слышал, что Ивашин неплохо умеет объяснять происходящее, даже невзирая на тот факт, что ему для этого приходится читать подсказки с экрана и он не может отвечать на вопросы в реальном времени. Я уверен, что как-то объясниться с инвесторами он в состоянии».

Гундлах не откажется от удовольствия лишний раз уколоть, казалось бы, уже совершенно не таящие угроз фигуры Билла Гросса и Мохамеда Эль-Эриана, бывшего содиректора по инвестициям PIMCO, который продолжает числиться в штате владеющей PIMCO головной компании Allianz.

«Люди слишком критически отнеслись к работе Гросса. Он показал неплохие результаты, просто они были не выше средних. Прошедший год для него был плохим, а до этого у него было пять лет средних показателей, – говорит Гундлах. Потом очередь доходит до Эль-Эриана: – Чего именно добился Мохамед, сказать сложно. Но те данные, которые есть о его результатах, не впечатляют».

Double Line что только не делает, чтобы продемонстрировать широту и глубину своих возможностей. Лучшие портфельные менеджеры фонда постоянно встречаются с владельцами активов. Ключевую роль в этих занятиях играют ветеран развивающихся рынков Луц Падилла, управляющая инвестициями в кредитные инструменты развитых рынков Бонни Баха, менеджер ипотечных бумаг Виталий Либерман и молодой портфельный менеджер Джефри Шерман. 37-летний Шерман играет одну из ключевых ролей в ходе ежемесячной встречи Double Line, посвященной распределению инвестиций с фиксированной доходностью. В совещании участвуют все ключевые портфельные менеджеры, Гундлах председательствует, но Шерман сопровождает информацией львиную долю из 70 слайдов презентации, рассматривающей основные макроэкономические тенденции и распределение между секторами лучших стратегий работы со смешанными активами. Шерман уверенно выходит на позиции, которые позволят ему стать преемником Гундлаха. У него волосы до плеч с прямым пробором и хипстерская бородка, которые делают Шермана похожим на калифорнийского серфера, что не мешает ему производить огромное впечатление на клиентов своей способностью просто излагать самые сложные экономические концепции и в двух словах обрисовывать масштабные стратегии.

«Наши программы распределения средств составлены с учетом всего нашего портфеля. Мы не отдаем все на откуп одному направлению, требуя, чтобы менеджеры поднимали доходность из месяца в месяц. Мы стараемся понять, как весь портфель работает в целом, – говорит Шерман, упоминая, что менеджера по гособлигациям Грегори Уайтли, например, сейчас попросили немного снизить интенсивность своего сектора, придержав долгосрочные облигации. – Мы получаем доход не от нашего индивидуального управления активами, а от коллективных показателей фирмы. Такой подход лежит в основе всех наших процессов, и это отличает нас от других фондов».

Джефри мыслит намного шире, чем обычный менеджер фонда облигаций, и, если вы заметили, он довольно уверен в себе

Как и Гундлах, Шерман происходит из скромной семьи. У его родителей нет высшего образования. Отец работал на нефтяных месторождениях в Бейкерсфилде (Калифорния), мать – младший бухгалтер. Как и Гундлаху, стипендия позволила ему получить степень бакалавра по прикладной математике в Тихоокеанском университете. После окончания обучения в 1999 Шерман увидел, как все, у кого есть способности к вычислению, устраиваются на работу в Уолл-стрит, и решил окончить магистратуру по финансовому инжинирингу в Университете Клермон. Летняя стажировка в департаменте анализа рисков помогла ему устроиться в TCW, откуда он в конечном счете перешел в Double Line.

«Шерман – отличный аналитик, что мне всегда нравилось в людях, – говорит Гундлах. – Но он, кроме того, хорошо разбирается в психологии. Многие люди могут делать математические выкладки и думают, что мир можно объяснить эконометрическими моделями. Как будто, вычислив коэффициенты, вы сможете объяснить все, что произойдет в будущем. Шерман понимает любые коэффициенты и может вывести любые уравнения, как это мог и я, но он знает, что математика не поможет понять, где рынок будет через месяц. Кроме того, он может отлично объяснять сложные концепции, а в нашем бизнесе это секретный ингредиент успеха».
Гундлах отдал Шерману ведущую роль в управлении смешанными инвестициями и сделал его главным по разработке новых продуктов. Это критически важно для долгосрочного роста, потому что на рынке Double Line все еще воспринимают не иначе, как фирму, специализирующуюся на ипотечных облигациях.

Кроме создания двух торгующихся на NYSE закрытых фондов Double Line разработал стратегию инвестиций в сырьевые товары, открыл инвестиции в акции компаний с малой капитализацией и привлек $164 млн в фонд акций индекса S&P 500, где партнером выступает нобелевский лауреат Роберт Шиллер.

Double Line также развивает фонды инфраструктурных кредитов и ценных бумаг, обеспеченных кредитами на коммерческую недвижимость.

Фото: Этан Пайнс для Forbes
Протеже Гундлаха Джефри Шерман: Гундлах считает его редким образчиком портфельного менеджера, обладающего видением финансового аналитика

«Мне также очень хочется создать кризисные фонды, когда произойдет смена кредитных циклов, но время еще не пришло, – говорит Гундлах о своих ожиданиях грядущих потрясений на рынке. – Это одна из причин, по которым мы расширяем свои возможности за счет сектора банковских кредитов, высокодоходных бумаг, долгов развивающихся рынков и ипотечных бумаг, обеспеченных коммерческой недвижимостью». Первый инвестор – Oaktree Capital, который ни разу не высказал сомнений по поводу стратегии Гундлаха, к сентябрю 2014 года уже вывел более $90 млн прибыли, полученной от своих первоначальных инвестиций в размере $40 млн, а 20%-ная доля в уставном фонде Double Line теперь оценивается в $400 млн.

Председатель Oaktree Говард Маркс говорит: «Джефри мыслит намного шире, чем обычный менеджер фонда облигаций, и, если вы заметили, он довольно уверен в себе».

Гундлах настолько уверен в себе, что даже занялся рисованием в стиле тех мастеров, картины которых есть в его коллекции. Его любимый художник – Пьер Мондриан, чьи квадраты послужили вдохновением для создания логотипа Double Line, выполненного в красном, синем и черном цветах. «Я сделал копию Мондриана, – говорит Гундлах. – Это оказалось на удивление сложным. У него такие четкие линии. У меня линии получились четче, чем на оригинале, но это потому, что я рисовал по линейке. – Гудлах делает паузу, думая о своей работе. – Вот что интересно: в какой-то момент становится непонятно, работа уже закончена или еще нет».

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить