Почему рубль и нефть дешевеют, а тенге укрепляется

19782

Директор ТОО "BRB Invest" Галим Хусаинов рассуждает о том, закончилась ли в Казахстане имитация игры в рыночный курс тенге

Фото: © Depositphotos.com/Postnikov

В последнее время курс доллара установился на уровне 360 плюс-минус 5 тенге. При этом, в России доллар стоит уже практически 80 рублей, а нефть на мировых рынках – около $30 за баррель.

Видимо, опыт c рыночным тенге закончился, и Казахстан вновь переходит к привычному движению тенге в рамках заданного диапазона.

Напомню, 20 августа 2015 мы перешли на свободно плавающий курс тенге; это в один день обрушило национальную валюту, причем падение продолжалось. Потом руководство Нацбанка вернулось на рынок с поддержкой курса и предоставлением ликвидности банкам. Худо-бедно, но политика была адекватной. Не прошло и трех месяцев, как сменился глава Нацбанка, который вновь отправил тенге в свободное плавание. Причем уже на фоне «сушки» ликвидности. А в итоге мы вернулись к тому, с чего начали – к предоставлению БВУ ликвидности и фиксации курса.

Вся эта имитация рыночного регулирования курса - просто фикция.

Почему-то казахстанские монетарные власти решили использовать опыт России по курсообразованию, мотивируя это тем, что границы открыты, и нужно поддерживать наших товаропроизводителей. Но новый рыночный курс не сильно помог.  Россия до перехода к такому курсообразованию около десяти лет занималась построением валютного рынка и дедолларизацией. В Казахстане же подумали, что решат всё за три месяца. Увы, чуда не бывает, и резкое изменение курсовой политики привело к новым проблемам, которые только усугубили старые.

Во-первых, высокая импортозависимость нашей страны не позволяет защитить потребителей от валютного риска. Поэтому люди будут копить доллары на машины, мебель, пылесосы, телевизоры, так как всё это мы импортируем. В отличие от России, где обычный гражданин страны ездит на «Ладе Калине» и покупает технику калининградского или липецкого производства. Мы же привыкли ездить на Toyota и пользоваться китайской техникой. Для того, чтобы переключиться на российские автопром и технику, нужно изменить психологию потребления, а на это уйдет не менее 3-4 лет.

Во-вторых, переходить на новый метод курсообразования нужно в период роста, а не спада, чтобы общий тренд был на укрепление, а не на снижение. Понятно, что времени было мало, но в таких условиях лучше было продолжать использовать старый проверенный метод фиксации курса, либо вводить коридор, который государство бы защищало. Но экономические власти страны поступили иначе, и в итоге девальвационный настрой давил на тенге и продолжает давить. Никто не "перевернулся" в тенге, как ожидалось. Наоборот, при первом же поступлении налички люди покупают доллары. И мы получили еще один негативный эффект: если при фиксированном курсе повседневную наличку никто не менял, то при новой рыночной политике люди начали менять деньги даже на банковских картах.

В-третьих, для того, чтобы внедрять рыночные методы курсообразования, нужен развитый финансовый и валютный рынок с коррекцией колебаний, не связанных рыночным давлением. Например, когда объемы торгов двигают курс в период налоговых выплат или больших погашений внешних обязательств. Все это Нацбанк может предвидеть и должен сглаживать резкие колебания. Когда весь валютный рынок состоит из пары десятков банков, ничто не разовьет этот рынок.

В-четвертых, есть проблемы с открытостью чиновников. Не всегда слова руководителей совпадают с реальностью. Нужно иметь мужество говорить правду и приводить реальные доводы в поддержку тех или иных действий. Когда агенты не в курсе этих действий, они начинают додумывать, и благие намерения приводят к обратным последствиям.

Логично, что в текущих условиях Нацбанку нужно обозначить коридор стоимости доллара, предоставить валютные свопы, а ставку по депозитам зафиксировать на уровне максимальной доходности валютного свопа. Нужно либерализовать ставку по депозитам в БВУ, но при этом изменить понятие депозита. У нас сейчас любой вклад до востребования называется депозитом, что делает сложным прогнозирование в коммерческом банке.

И еще. Когда многие СМИ с подачи Нацбанка пишут, что доля просроченных кредитов в стране составляет 10% - это смешно, и подрывает доверие к качеству проверок Нацбанка. Только в Казахстане на фоне экономического кризиса, долларизации системы, роста процентных ставок и сокращения ликвидности снижается доля просроченных кредитов! Это достойно Нобелевской премии.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить