Экономике не нужен «старший брат»

Еще Александр Поуп, английский поэт 18 века, известный тем, что сочинил эпитафию на надгробии Исаака Ньютона в Вестминстерском аббатстве в Лондоне, дал блестящее и актуальное описание опасности такого бумажного банковского кредита. Случилось это на заре распространения банковского продукта, вскоре после создания Банка Англии, одного из первых центральных банков мира.

Официального перевода труда Поула не нашел, поэтому пришлось сделать собственный непрофессиональный перевод нескольких абзацев:

«Прославим чудеса печатного станка,

Бумажных денег лучшего поставщика,

Коррупции дающий легкие крыла.

Притворным золотом маня, свершаются серьезные дела.

Там прикарманена была страна, там привели или отставили царя,

Один лишь взмах бумажного листа отправит на далекие брега

Послушно и сенаты, и войска.

Как ветер, лист Сивилла унося.

Порывам ветра повинуется фортуна и судьба,

Несущий тысячи перемещений и без утиля,

Втихую купит королеву, продаст короля».

Александр Поуп. «Моральные опыты».

По системе золотого стандарта, который придумал великий сэр Исаак Ньютон, товарные деньги, то есть золото и серебро, хранились в банке, а взамен банк выпускал товарные или складские расписки, бумажные банкноты, фунты стерлинга, которые давали право обмена на определенный фиксированный вес драгоценного металла. Эта система, по мнению Ньютона, должна была связать эмиссию бумажных денег, которые начали распространяться в Англии в конце 17 века, паритетом с товарными физическими деньгами, золотом и серебром.

Без такого определения Англию в то время довольно быстро захлестнула инфляция. Однако даже при таком обеспечении лондонские банки из Сити имели частичные или фракционные резервы, то есть могли выпускать больше таких расписок или банкнот, чем имели золота в своих хранилищах или резервах. Такое кредитование сверх реальных сбережений в современном банкинге имеет законное основание, известное как минимальные резервные обязательства.

Трюк такого кредита в том, что банк может создать расписок или банкнот больше, чем он привлек золота или настоящих сбережений у депозиторов. Если за золотом придут несколько человек, то банк просто не сможет их отдать - он создал фальшивые расписки. Точно так современные банки создают деньги из воздуха: количество требований или объем денежной массы всегда превышает банковские резервы и деньги в кассе. Разница, выданная в долг под проценты, - это фальшивые деньги, созданные без привлечения займа и создания товара, но они создают права требования на будущие доходы и товары заемщика.

Как объясняет теория экономического цикла австрийской школы экономики, проблема такого кредита не только в том, что банки выпускают слишком много денег, не обеспеченных эквивалентными сбережениями и доходами, а в том, что такое кредитование, по сути, бесполезно. Банки сами становятся «сидящими утками», так как при увеличении такого кредитования существует и увеличивается кассовый разрыв между требованиями к банкам, их пассивами и активами, деньгами, которые выданы заемщикам.

Кредитор последней инстанции, центральный банк, создает для банков больше ликвидности, чем существует товарного и материального наполнения экономики. Процент, устанавливаемый центральным банком произвольно, не отражает истинного предложения сбережений на рынке как по объему, так и по времени или длине денег.

Центральный банк может создать ликвидность для экономики, но даже бесплатно такие деньги не могут принести пользу, так как они возникают без создания товара и материальных ресурсов, необходимых для создания доходов, прибыли и обеспечения окупаемости проектов. Длинные проекты обычно оказываются без ресурсов и сбережений, которые необходимы для их завершения и окупаемости. Шпоры ликвидности (они подгоняют экономику кредитом, созданным сверх минимальных банковских резервов) обычно увязают в карманах первых получателей денег, которые либо создали и выдали такие деньги, либо тех, кто смог спекульнуть на дрожжах кредитного бума. Для предотвращения краха банки обычно обращаются за помощью к государству.

В чем глубинная причина такого явления?

Прежде всего, в нетоварной природе кредитных денег, создаваемых банковской системой. Ошибочно кейнсианское и монетарное воззрение, что деньги создают спрос, что нужно их больше создавать, наращивать цены, чтобы больше тратить и больше зарабатывать. Еще в 18 веке последователь Адама Смита, французский экономист Жан-Баптист Сей доказал, что спрос создается в процессе производства благодаря созданию товара, то есть спрос создается предложением, и предложение создает спрос. Этот закон был выведен Сеем, исходя из идей Адама Смита, что не благодаря деньгам богатеет общество, а благодаря производству. Если вы производите, то вы сначала тратите и только потом зарабатываете. Общество, которое производит, всегда будет иметь средства, чтобы приобрести свой товар. Для этого ему не нужны деньги, которые не были созданы путем производства товара.

Напротив, как учит австрийский экономист Людвиг фон Мизес, истинный кредит создается товаром, а процент или стоимость товара являются функцией производительности экономики в соответствующий промежуток времени. Временной горизонт кредитования постоянно расширяется не благодаря эмиссии центрального банка, а благодаря аккумуляции прибыли и сбережению доходов после вычета текущих и капитальных расходов. Процентная ставка должна падать постепенно, по мере роста  товарного и капитального наполнения экономики. Это вызывает рост спроса на деньги, а также рост их покупательской способности, скорости обращения, а значит, и валового внутреннего продукта. Чем быстрее растут сбережения - тем больше средств для будущего потребления и инвестиций.

Таким образом, не монетарное стимулирование, а товарное производство и прибыль являются источниками роста экономики. В этом заключается ее прагматичность.

Что необходимо для обеспечения прибыльного производства, роста торговли и эквивалентного обмена?

Необходима не валюта, а настоящие деньги, самый редкий, а значит, и востребованный, универсальный и дорогостоящий товар, который бы сам служил мерой прочих товаров. Чтобы служить окончательным и справедливым средством платежа, такой товар должен быть свободным от политики, государственных и частных долгов. Он должен быть природным товаром, который требует значительных усилий и затрат для своего производства. Валюта должна иметь фиксированную привязку к такому товару, а через него свободно обмениваться в другие также обеспеченные и определенные валюты. Такой переток товарных денег автоматически регулирует внешнеторговые отношения, исключает необходимость корректировки курсов для достижения конкурентного ценового преимущества.

Деньги и ставки кредитования должны иметь товарное и рыночное определение по законам спроса и предложения. Монополистическое создание валюты за счет государственного долга под будущие налоговые поступления и рост валового продукта фактически открывают дорогу бюджетному и частному расточительству за счет долгов, бремя которых становится угрозой международной стабильности, справедливому распределению богатства и меритократическому устройству общества.

Отцы-основатели США запретили в Конституции производить необеспеченные бумажные деньги и создавать центральный банк, который будет покупать государственный долг, чтобы народ и экономику не поразила инфляция и затем долговое банкротство, как это произошло с первой «континентальной» валютой США. Контроль над валютой нации дает абсолютную доминирующую власть, а следовательно, дает свободу абсолютной коррупции.

Экономике не нужен «старший брат» - государство и его казначей, создающий из пустоты валюту в обмен на долг без всякой привязки к товару, произвольно распределяющий доходы и расходы. Вторжение в рыночные функции ведет к нарушению частной собственности и возмущению временной структуры производства, указывал лауреат Нобелевской премии по экономике Фридрих Хайек. «Вся разница в мире в том, чтобы обращаться как с равным, а не пытаться их уравнивать. Первое является условием свободного общества, а второе является новой формой рабства», - отмечал он.

Стабильное процветание и свободный взаимовыгодный обмен могут быть достигнуты только на основе справедливых денег, обеспечивающих законность, защиту от диктата и уважение частной собственности и рыночных отношений.

К сожалению, страны бывшего Советского Союза не вынесли уроков из ошибок социализма и приняли плутократическую, монетарную, а не производственно-рыночную модель экономики за истинно свободную. Возобновление же интеграционных процессов на постсоветском пространстве дает шанс достижению взаимовыгодных торговых и добрососедских отношений между народами в ЕАЭС, а в перспективе и ШОС на истинно производственных и рыночных принципах.