Твид, юмор и королевская семья: что определяет британскую моду
Эксклюзивное интервью с Лизой Армстронг, одной из самых влиятельных персон в мировой fashion-индустрии
Лиза Армстронг — глава отдела моды The Daily Telegraph, одного из влиятельнейших британских изданий. Обладатель ордена Британской империи за заслуги в моде, она входит в список пятиста самых влиятельных персон мировой индустрии моды по версии The Business of Fashion.
Лиза начинала свою карьеру в британском Vogue и ELLE, затем занимала пост редактора моды в газетах The Times and Independent.
Армстронг не боится вступать в полемику и критиковать дизайнеров и бренды. К примеру, в своем обзоре на первую коллекцию Эди Слимана для дома Saint Laurent (один из главных брендов люксового конгломерата Kering, принадлежащего французскому бизнесмену Франсуа-Анри Пино) она отметила, что коллекции «не хватало ощущения неожиданности», а также назвала смену названия марки (с Yves Saint Laurent на Saint Laurent) запутывающей и излишней.
Газетные статьи Армстронг содержат в себе, на первый взгляд, противоположные качества: самоуничижение и дерзость, острую наблюдательность и доступность для читателей.
Для Forbes Kazakhstan Лиза Армстронг дала эксклюзивное интервью, поговорив о самых важных элементах британской моды.
Я и раньше знал, кто такая Лиза Армстронг, встречался с ней на на показах в Лондоне и Париже. Но познакомились мы во время моей стажировки в отделе моды The Daily Telegraph. «Привет, меня зовут Лиза», — протянула мне руку и улыбнулась стильно одетая блондинка с коротко стриженными волосами. Ее манера говорить и одеваться представляла собой суть британской моды: не слишком модно, не слишком скучно — идеальный баланс, чтобы органично смотреться в любой обстановке. Мне захотелось узнать британский секрет стиля, и я решил поговорить с Лизой на эту тему.
Встреча состоялась в одном из ресторанов лондонского района Белгравия.
Лиза, каковы, на ваш взгляд, три наиболее важные составляющие британскости?
— Я думаю, что это практичность и прагматизм. Мы любим countryside (сельскую местность). И нам нравится одежда, которая подходит как для города, так и для деревни.
Я думаю, что быть британцем — значит не воспринимать себя слишком серьезно. Нам не позволено воспринимать что-либо слишком серьезно, и это отражается в нашей одежде и в наших образах. Иногда я думаю: это означает, что мы не самые утонченные люди в мире, но в этом определенно есть что-то веселое.
Третий элемент — это наследие; мы просто обожаем твидовые костюмы, мы любим принцев Уэльских, мы любим все, что связано с Сэвил-Роу (улица в Лондоне, знаменитая своими ателье по пошиву мужских костюмов).
Британская мода во многом также связана с нашей погодой и военной историей. Твидовые костюмы, которые не промокают даже в августовский дождь на охоте, тренч из габардина, созданный Burberry и Aquascutum для солдат, резиновые сапоги герцога Веллингтона — всё это про функциональность. Наш кашемир, обработанный в шотландских водах, был прочным и тёплым, рассчитанным на годы носки, а не на массовый рынок. Я люблю такие вещи, потому что много времени провожу за городом: твидовая кепка, лёгкая и практичная, парка Barbour с карманами, которая не рвется о колючки. Даже куртки-сафари, которые напоминают о британских экспедициях в Африке. В основе всего — практичность, и я это обожаю.
При этом британская роскошь всегда отличалась от французской или итальянской. У нас нет культуры кричащего люкса и дорогих брендов haute couture — рынок был слишком мал. Зато есть прекрасные марки трикотажа, качественные, сдержанные, рассчитанные на долгую носку. Британцы инвестировали не в яркую мишуру, а в вещи, которые служат десятилетиями. Считалось вульгарным выглядеть слишком броско.
Я как модный редактор люблю красивые вещи и показы в Париже или Милане, но именно британская идея функциональной, ненавязчивой, почти скромной элегантности кажется мне самой привлекательной. В британской, равно как и во французской культуре считается моветоном демонстрировать чрезмерные усилия: выглядеть так, будто вы слишком старались, — худший вариант для образов.
Какие факторы способствовали международному успеху и культурному влиянию британских модных журналистов, таких как Анна Винтур, Гленда Бейли, Тина Браун, Лиз Тилберис и Грейс Коддингтон, на мировую индустрию модных СМИ? И я знаю, что вы работали под руководством Лиз Тилберис (главный редактор британского Vogue в 1988–1992 годах).
— Да, и я, кстати, также работала с Глендой Бейли в Harper’s Bazaar. Что ж, это интересно, потому что, по-моему, есть и по-настоящему замечательные американские редакторы. Но я думаю, особенность британских журналистов в том, что нам всем пришлось научиться работать с небольшими бюджетами и небольшими командами. Нам надо было быть гибкими, очень легкими на подъем и очень быстрыми. И это снова отсылает нас к тому, что не стоит относиться к себе слишком серьезно. В письме и редактуре есть свой юмор.
Британские газеты всегда славились своей конкуренцией друг с другом. Знаете, я работаю в них уже более 20 лет, а до этого — в журналах. Но в газете ты должен быть очень внимательным и готовым быстро изменить сюжет — хоть за пару часов. И ты не можешь сказать «нет», «я не хочу», «извините, я не чувствую вдохновения сегодня».
Какой вклад британские газеты внесли в формирование национальной идентичности посредством освещения моды? И какую роль они сыграли в распространении классовых, государственных и культурных ценностей в более широком контексте британских СМИ?
— С одной стороны, британские газеты часто относятся к моде немного снисходительно. Они говорят о ней как о чем-то не совсем значимом, несмотря на то что это огромная индустрия с оборотом $60 млрд в год. Но, с другой стороны, интерес к моде у них есть. Большинство главных редакторов газет — мужчины, однако они всё равно стремятся писать о моде, поскольку эта индустрия является неотъемлемой частью жизни в Соединённом Королевстве. У них свой стиль подачи материала: читатели в нашей стране предпочитают истории, а не сухие факты. Поэтому перед журналистами стоит непростая задача — рассказывать о моде увлекательно и к тому же с долей юмора.
Влияет ли Британия на мировую fashion-индустрию?
— Хотелось бы верить, что сегодня мы переживаем британский период в моде. Но, учитывая действующие тарифы и налоги, рынок сейчас жёстче, чем когда-либо. Британские бренды, в сравнении с французскими или итальянскими, остаются довольно небольшими, почти миниатюрными. Может ли мир по-прежнему жить британской модой? Может ли наступить её эпоха? Было бы замечательно, если бы это стало реальностью.
Как британский снобизм и юмор влияют на британскую моду?
— Мне не нравится снобизм во всех его проявлениях. Честно говоря, аристократия меня тоже не особо интересует. Но я люблю историю и юмор, а шутки, высмеивающие снобизм, всегда были основой британского юмора.
Британия определенно является классовой страной, но это верно и для многих других стран. Америка — одно из самых классовых обществ. Посмотрите на семьи с восточного побережья, которые гордятся тем, что прибыли туда на корабле «Mayflower» четыреста лет назад, — это абсолютный безудержный снобизм. И во Франции люди все еще носят свои титулы, хотя, по-моему, они были отменены во время первой французской революции.
Так что, я думаю, к снобизму относятся правильно — через призму юмора. В самом снобизме нет ничего хорошего, но забавно видеть, как над снобизмом смеются.
Я действительно считаю, что юмор — одна из наших сильных сторон. Я не говорю, что мы самая смешная страна в мире, но что мне нравится в Британии, так это сарказм. Иногда это сбивает с толку иностранцев, которые приезжают сюда: они думают, что британцы говорят серьезно, в то время как они шутят. Самоирония — это одна из наших лучших черт.
Как бы вы описали нынешнюю британскую моду?
— Я помню, как в 80-е годы на Кингс-роуд было много туристов, наблюдавших, как «Слоуны Рейнджерсы» (стереотипный представитель британского высшего класса) прогуливались по улицам, а навстречу им шли панки с ирокезами на голове. Честно говоря, я чувствую, что эта анархия сейчас несколько поутихла. Но при этом я вижу, что в этом городе и в этой стране вы действительно можете носить все, что угодно. Мне нравится, как в Британии люди выражают себя через одежду.
Можно стать британцем с помощью моды и поведения?
— Очень интересный вопрос. Как кто-то может стать британцем? Что ж, давайте для начала предположим, что он или она этого хотят. Когда певица Мадонна жила в Великобритании и хотела быть британкой, она носила твид, кепку с плоским козырьком, броги. И люди смеялись над ней, потому что это было слишком буквально. Чтобы быть британкой или британцем, не нужно стараться быть идеальным, нужен небрежный поношенный шик.
Но, с другой стороны, ситуация меняется: раньше богатые люди в этой стране на самом деле не хотели выглядеть богатыми. Это определенно изменилось. Теперь мы имеем бренды, похожие эстетикой на марку Holland Cooper, которую основала Джейд Купер. Это очень британская история — стиль кантри, твид, клетка, длинные пальто для верховой езды, шляпы… Но с блестящими золотыми пуговицами, лакированными сапогами, и приверженцы традиций могут подумать, что это немного чересчур.
Когда я бываю в загородных отелях, я вижу, что персонал одет так, словно они только что сошли со съемок фильма Гая Ричи — в твидовых костюмах, плоских кепках и жилетах. Дэвид Бекхэм, одетый по-деревенски, с пастушьим посохом, выглядит нелепо, но людям это нравится.
Что делает британскую культуру привлекательной для потребителей и как модные бренды используют это для продвижения своей продукции?
— Я думаю, что королевская семья играет здесь огромную роль. Большая часть того, что мы продаём за границей, так или иначе связана именно с ней. Либо это скромный и элегантный стиль, как у принцессы Уэльской, либо отсылка к тому, что мы называем охотой, стрельбой и рыбалкой — трём столпам традиционной британской загородной жизни.
Также британские бренды часто используют темы загородных поместий, садов, цветников. Например, Эрдем Моралиоглу (основатель и дизайнер бренда Erdem), который наполовину турок, наполовину британец, а вырос в Канаде, просто помешан на поместье Чатсуорт — оно вдохновляет его из сезона в сезон.
Если бы вам пришлось выбирать один из аспектов британскости как элемент маркетинга, что бы вы выбрали? Например, акцент на эксцентричности?
— Я бы сделала ставку на британскую роскошь. Она совсем не похожа на французскую или итальянскую: более строгая, более практичная, основанная на качестве исполнения. А юмор? Нет, эксцентричность мне не интересна. Мне нравится, когда она появляется естественно с возрастом, но её нельзя купить. Так что я бы хотела, чтобы акцент делался именно на британской роскоши — функциональной, сдержанной и по-настоящему аутентичной.
