Как страны БРИКС искали альтернативу доллару
Россия предложила создать общую платформу для трансграничных платежей с использованием цифровых валют центробанков
АФИНЫ — Саммит БРИКС, состоявшийся в октябре в российском городе Казань, был, как и все саммиты, насыщен фотосессиями. Но его второй акт тоже оказался наполнен символизмом в большей степени, чем содержанием. Речь идёт о публикации доклада министерства финансов и центробанка России о «совершенствовании международной валютно-финансовой системы», что для российских чиновников, естественно, означает «поиск альтернативы доллару, который стал использоваться как оружие».
Проявления недовольства господством доллара в мировой валютно-финансовой системе восходят, по крайней мере, к министру финансов Франции Валери Жискар д’Эстену, который ещё в 1965 году пожаловался на «непомерную привилегию» валюты США. Более того, желание найти альтернативу доллару сыграло немаловажную роль при создании евро спустя 34 года.
В этом-то и проблема для группы БРИКС, названной так в честь стран-основательниц (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР). Чтобы создать евро, потребовалось 34 года. И эта работа опиралась на другие шаги по углублению европейской интеграции и учреждению общих политических институтов, которые предпринимались в течение полувека. И при этом евро не показывает никаких признаков реального соперничества с долларом; эта валюта не смогла даже умеренно ослабить его мировое господство.
Власти развивающихся стран уже предложили длинный список возможных вариантов замены доллару. Но ни одно из этих предложений не увенчалось успехом. В 2009 году председатель Народного банка Китая (НБК) Чжоу Сяочуань предложил заменить долларовые резервы на специальные права заимствования (СДР) Международного валютного фонда. Вскоре стало очевидно, что никто особенно не заинтересован держать, а тем более использовать, этот искусственный актив, привязанный к произвольной корзине валют.
После этого китайские чиновники начали кампанию за расширение использования юаня в международных расчетах. И действительно, китайские фирмы сегодня рассчитываются юанями в большинстве международных транзакций. Однако на глобальном уровне на долю юаня приходится менее 6% торговых расчётов, при этом контроль за капиталом в Китае и проблемы с управлением в стране уменьшают полезность этой валюты для финансовых операций. Несмотря на создание Трансграничной межбанковской платежной системы (CIPS), масштабы клиринга в китайских банках достигают лишь примерно 3% от стоимости дневных транзакций в клиринговых центрах США.
Потом появилось предложение создать валюту БРИКС как средневзвешенное от существующих валют стран БРИКС, возможно, с обеспечением золотом или другими сырьевыми товарами. Но корзина валют БРИКС не могла стать естественным выбором для экспортеров стран, входящих в эту группу. В БРИКС нет эквивалента Европейского центробанка (ЕЦБ), который управляет евро, и нет аналога Европарламента, перед которым отвечает ЕЦБ, поэтому без ответа оставались фундаментальные вопросы, например, кто будет управлять этой валютой.
Валюта, обеспеченная золотом, была бы, конечно, привлекательна для таких крупных производителей золота, как Россия и ЮАР. Но платежи оказались бы дорогими, так как потребовали бы реальных поставок золота. А если «обеспечение золотом» означало бы конвертацию в золото по рыночной цене, тогда эта валюта оказалась бы нестабильной. Согласие на конвертацию по фиксированной цене стало бы равнозначно согласию на смирительную рубашку золотого стандарта.
В результате начались обсуждения расчетов в национальных валютах, которым Россия и Индия посвятили значительную часть 2023 года. Но этот подход работает только в том случае, если двусторонняя торговля идеально сбалансирована, и ни у одной из стран нет большого желания накапливать валюту страны-партнёра. Преимущества многосторонней торговли при этом теряются. Предсказуемо, что переговоры России и Индии ни к чему не привели, если не считать Казань.
В российском докладе для саммита БРИКС рекомендуется создать общую платформу для трансграничных платежей с использованием цифровых валют центробанков стран БРИКС. Это позволит избежать необходимости проведения операций через доллар, банковскую систему США и межбанковский платежный сервис SWIFT. Банк международных расчетов (BIS) помог разработать такую платформу, получившую название проект mBridge, при участии пяти центробанков, включая НБК. Сообщается, что НБК хорошо знает технические детали этого проекта и даже разработал многие из них. Присоединение других развивающихся стран к проекту позволит им рассчитываться в собственной валюте, при этом сохранится вкус многосторонней системы отношений. Участники, возможно, будут рады держать валюты друг друга, поскольку теперь они смогут недорого пользоваться ими внутри блока.
Но если технические проблемы можно считать решёнными, то проблемы с управлением остаются. Участники должны будут договориться, кого лицензировать в качестве валютных дилеров на этой платформе, или же об обменном курсе для реализации торговых операций с помощью алгоритмов. Им надо договориться, кто будет отвечать за обеспечение ликвидности, и на каких условиях. Им придётся договориться о механизме урегулирования споров. Им надо будет договориться о законах и нормах, защищающих конфиденциальность и данные, а также о способах защиты от киберугроз. Им придётся договариваться о соблюдении правил борьбы с отмыванием денег. А также договариваться о том, какие центробанки смогут со временем присоединиться к проекту. Им надо будет согласовать доли собственности и голосующие права по аналогии с системой SWIFT.
В своей «Казанской декларации» участники саммита вяло «признали» роль БРИКС в совершенствовании международной валютно-финансовой системы и «приняли к сведению» российский доклад. Не стоит удивляться, что ничего больше они сделать не смогли.
